Чужая игра

Ко всему прочему менялся вектор силы тяжести – звездолет маневрировал, где-то в глубине корпуса гудели турбины, и звук их то натужено поднимался вверх, чтобы через секунду рухнуть вниз. К этому добавились какие-то скребущиеся звуки, как будто где-то в дали вибрирует лист металла – казалось, ничто не выдержит таких резких маневров и корабль вот-вот начнет терять обшивку.

Люди держались. На границе потери сознания, но держались. Впрочем, ничего другого им не оставалось делать. Они могли лишь безучастно ощущать всю прелесть повышенного давления и в душе молиться, чтобы это быстрее закончилось.

Меж тем, минута шла за минутой, а корабль и не собирался прекращать маневры. Его кидало то вправо, то в лево, то он вдруг падал в пропасть, то неожиданно взмывал вверх. В космосе нет верха и низа, но благодаря разным направлениям перегрузок, создавалось ощущение того, чего не могло быть в принципе. И в один из этих моментов вдруг раздался жуткий, поглотивший все остальные звуки скрежет, как будто огромный камень чиркнул по звездолету. Вместе со скрежетом, корабль, как будто в предсмертной агонии, вздрогнул до последнего рангоута. Казалось, сейчас, вот-вот, звездолет в последний раз дернется и начнет рассыпаться на куски.

Ничего не произошло. Неожиданно наступила гулкая тишина, и вернулась привычная тяжесть.

–Двигатели выключены, маневры закончены, – бесстрастно доложил Рон. – Можете возвращаться к привычным делам. Астероиды остались позади. Система искусственной гравитации работает без перебоев.

–И что это было? -ни к кому особо не обращаясь, покрякивая от боли, выползая из кресла, вопрошал Александр. – Так ведь и сдохнуть можно.

–Расслабься, мальчик, чую впереди веселуха нас ждет. Аж обхохочешься. – Медведь сипло засмеялся. Отдышавшись, он продолжил: – Главное, не задохнуться от смеха, а то неприятность выйдет. В нас столько бабла вбухали, а мы взяли, и кони двинули у самой цели. И ведь господа ученые не поверят, что мы не специально, корабль то ведь целый остался.

–В гибернаторе находиться спокойнее. Во всяком случае там ты не чего не чувствуешь, – тяжело дыша, произнесла Лола. – На кой нас разбудили так рано? Теперь трясись каждую минуту.

Так, лениво поругиваясь, пассажиры приходили в себя. Встряска для организма оказалась существенной и некоторым потребовалась помощь медицинского робота. Больше всех пострадали Марта и братец Кирилл. Их пришлось выковыривать из кресел и вести в медицинский отсек, под неусыпную заботу электронного врача.

–Итак, произнес Андрей, когда треволнения закончились и люди начали осваиваться в новой реальности. – Давайте подведем итоги. Потерь вроде как нет. Тех двоих я не считаю, они скоро оклемаются.

– Главное, чтобы никто больше не уснул навсегда, – подал голос Дима.

– Медведь, без комментариев.

– Приказ старшого закон.

«– Реальность оказалась много хуже, чем предполагали, – думал Андрей. – Почему-то у всех в головах застряла мысль, что путешествие будет похоже на легкую прогулку. Никаких тебе опасностей, никаких сложностей. Поспал. Встал. Собрал камушки. Повозился с роботами. Снова лег спать. Проснулся, и оп! Ты свободен на все четыре стороны. Живи в свое удовольствие. Если не идиот, к старым делам и на пушечный выстрел не подойдёшь. Чтобы ни говорили господа ученые, следить за нами будут, и следить будут внимательно и зорко, чтобы любой промах зафиксировать и отправить обратно в тюрьму без всякой надежды на помилование. Как говорится, и нашим, и вашим, и за рубль спляшем. Нет уж, господа хозяева нашей жизни, не дождетесь. За других не знаю, а я точно прокол не допущу.

Конечно, еще там, на Земле, нам рассказывали о всевозможных проблемах, подстерегающих на каждом шагу, но разве в то время кто-то всерьез воспринимал это? Изо дня в день нам твердили, что космос сам по себе таит опасность и смерть. Мы верили и не верили одновременно. Излишне полагались на технику, на сам звездолет. Тогда он казался огромным, неубиваемым монстром, не способным ломаться – так должны думать наивные обезьяны, коих закинули на край вселенной, а не люди. Пусть даже не очень образованные в астрономии и космических науках пассажиры корабля. И что же это получается? Все подготовка, какая бы она поверхностная не была, пошла коту под хвост. Тогда, все эти проблемы, казались настолько нереально далеким, что и думать не хотелось. И тут, вдруг, в одночасье, мир перевернулся с ног на голову. То, что казалось незыблемым, рассыпалось на глазах. А то, что всего несколько минут назад вообще никак не воспринималась, в виду мало значимости, неожиданно поменяло вектор и стала неразрешимой проблемой. И ведь что самое интересное, ничего нового не произошло. За то время, что мы находились в бессознательном положении такие происшествия случались не раз и не два, просто мы о них не знали. Права в этом плане Лола, ох как права. И ведь впереди целый месяц такой нервотрепки – пересечет небесное тело наш курс или нет, а если да, то, чем это все закончится, пыткой перегрузкой или уничтожением звездолета? Кто знает, кто знает…»

–Рон, какая вероятность повторения экстренного маневра корабля, – спросил Андрей.

–По математическим выкладкам пятьдесят на пятьдесят. В настоящий момент на расстоянии ста тысяч километров во всех направлениях от корабля препятствий не обнаружено. Посмотрите на экран.

На экране было видно лишь звездное небо – россыпи крохотных точек неравномерно поблескивали на черноте космоса. Картинка казалось статичной, ни в какой ее части не наблюдалось движения. Но это продолжалось не долго. Неожиданно, где-то сверху вспыхнула яркой блёсткой звезда, и она начала быстро распухать, при этом не увеличивая светимости. Когда это тело выросло до половины экрана, стало понятно, что в сторону корабля движется огромный, вытянутый бесформенный камень, с одного боку освещенный здешним солнцем. Он летел на встречу звездолету, но как не странно автоматика не сработала и курс не был изменен.

–Метеорит, размеры два километра на шесть, приблизительная масса покоя двести шестьдесят тысяч тонн, скорость пятьдесят восемь тысяч километров в секунду. Летит параллельно нашему курсу. В данный момент опасности для нас не представляет. Наша скорость сто девяносто три тысячи километров в секунду. При лобовом столкновении звездолет полностью испарился бы.

Теперь метеорит летел вдоль корабля – впрочем это произошло настолько быстро, что никто и опомниться не успел, как смертоносная туша пронеслась вдоль борта. После, в замедленном воспроизведении люди увидели, что один из бесформенных выступов космического бродяги прошел так близко от объектива камер, что казалось, вот-вот заденет звездолет. Хватило и этого, чтобы люди пересмотрели всю свою жизнь и наконец перестали воспринимать экспедицию, как нечто незначительное и неинтересное.

–Поздравляю всех с пробуждением. Никто не будет спорить, что настоящее избавление от оков морфея произошло сейчас и не секундой раньше. – Андрей горько усмехнулся. – Тем не менее, впереди нас ждут и другие сложности, и поэтому я предлагаю не расслабляться, а незамедлительно приступить к запланированным тренировкам. Пока мы являемся пленниками корабля, стоит на время забыть о своей крутизне. Быковать будете после возвращения. Не знаю, как вам, а мне хочется побыстрее закончить с этой ерундой. Будем пальцы гнуть вместо работы, мне кажется, что здесь мы и сдохнем, некому будет даже закопать наши бренные тела. Поэтому, прежде чем растопыривать пальцы, как следует подумайте, что вы сами хотите иметь на выходе. Здесь нет начальства, но не мне вам рассказывать, что будет, если не выполним задание. Нас взяли за жабры, но в тоже время, мы все добровольцы. И поэтому, мой вам совет, не нарывайтесь. Я не мальчик, и за вас норму делать не буду. Не захотите по-хорошему, будет по-плохому. Я найду способ заставить вас работать, ибо в мои планы не входит застрять здесь хоть на один лишний день. Всем ясно?

–Яснее некуда, – подытожил за всех братец Борис. – Запихиваем… э… э… как его там…куда поглубже… ах, да, самолюбие и работаем, работаем, это… вот… засучив рукава. Впереди нас ждут подвиги, такие вот трудовые подвиги… А вот способны мы на них, как его там, время покажет.

Глава III

Потянулись похожие один на другой серые, тоскливые дни. С утра и до самого вечера, по внутреннему корабельному времени, все занимались повторением пройденного материала и тренировкам управления на электронных симуляторах. Это было скучно, скучно до тошноты. За все это время только дважды включалась тревога и люди поспешно занимали места в амортизационных креслах, в глубине души надеясь, что пронесет.

И проносило. Огромные камни, в несколько раз меньше первого метеорита, так или иначе пересекая путь звездолета, заставляя напрячься компьютерные мозги и изменить курс.

Все это время звездолет шел с торможением. Благодаря этому, с каждым часом путь становился безопаснее, время от момента обнаружения до маневра увеличивалось, что позволяло в свою очередь изменять траекторию движения более плавно, соответственно меньше нанося вред людям от перегрузок. Последний маневр был настолько плавный, что даже не пришлось отключать искусственную гравитацию – а ведь еще на Земле предупредили, что при больших значения перегрузок, если в этот момент гравитация будет включена, хрупкий и сложный механизм не выдержит и навсегда выйдет из строя. Отремонтировать его возможно только на базе. Потому то каждый раз его и приходилось отключать, доставляя неудобства пассажирам. Но еще меньше комфорта испытывали бы люди при поломке сего инструмента.

Пассажиры были в полном сборе, никто не болел, и все с нетерпением ждали посадки на планету. Планета уже занимала добрую половину экрана. От еле заметной точки, до нынешнего размера она увеличивалась медленно, словно нехотя. Зато теперь, несмотря на относительно невысокую скорость, беловато мутный, с нечеткими краями диск земли обетованной, приумножался, как говориться, не по дням, а по часам.

Пассажиры такого зрелища еще не видели. Словно зачарованные, они время от времени бросали повседневные дела и усаживались перед экраном. А там, во всей красе неслась по просторам вселенной планета, на которую еще не ступала нога человека.

Теперь планета стала слегка серовато-желтого цвета с голубыми прожилками и пятнашками.

–Возможно там есть вода, – неуверенно произнес Медведь. – Во всяком случае примерно так выглядит вода на снимках Земли из космоса. Я правда уже давно не видел их, но если память не изменяет…

Не трави душу, Медведь. – произнес Натан. – Я, наверное, только сейчас понял, как мы далеко находимся от родной планеты. Даже внешне она не похожа.

–Не вовремя мы становимся сентиментальными, – заметил братец Кирилл. – Уж если у любящего папашку такие мысли, то что говорить о других…

– Точно. Сейчас мы как никогда далеки от… – братец Борис растерянно замолчал, мучительно вспоминая нужные слова, но так и не вспомнив их.

– От дома, – закончил фразу за брата Кирилл. – Жабин чуть не пустил слезу, и это вызывает определенные опасения за его душевное состояние в будущем. Совсем не похоже на человека, который с такой сыновьей любовью относился к родному отцу.

–Заткнись, – лицо Натана налилось кровью, а кулаки невольно сжались.

Еще секунда и конфликта не избежать. Андрей слишком хорошо понимал, что этого допустить нельзя. Ни слова не говоря, он подошел к Кириллу и хуком снизу врезал в мягкий живот. Тот согнулся пополам и рухнул на пол. Подскочивший было к Андрею Борис, резко остановился, увидев его лицо и сделал вид, что спешил к брату, склонившись над его телом.

–Ведь я предупреждал, – ледяным тоном сказал Андрей. – Все свои эмоции запихать куда подальше. Что было неясно?

–Не слишком ли ты много на себя берешь, – прохрипел Кирилл, придя в себя. – Не боишься однажды не проснуться? Или ты думаешь, что сделан из другого теста?

–Рискни здоровьем, если хочешь. Но, запомни хорошенько, в следующий раз я не буду предупреждать. И поверь мне, у меня это получится. Это касается всех. С этого момента, кто будет раздувать конфликт на ровном месте встретиться с праотцами намного быстрее чем думает. На этом все. Всем продолжить прерванные занятия. Мой вам совет: мысли о реванше, запихайте как можно поглубже, можно даже до самого возвращения. Это касается не только злобных братьев, но и всех остальных. Время уговоров закончилось.

Пассажиры искоса поглядывали друг на друга, нехотя возвращаясь к прерванным занятиям. Возможно, они еще долго бы перетирали конфликт, как новая напасть изменила их планы.

Вновь прозвучал сигнал тревоги, и люди едва успели упасть в кресла, как началась свистопляска с перегрузкой. Звездолет швыряло то вправо, то влево, то он остервенело несся на планету, то круто развернувшись, уносился куда-то вверх и вбок. Порой люди не могли вздохнуть полной грудью от навалившийся на них тяжести, то неожиданно она исчезала и на доли секунды появлялась невесомость, во всяком случае так они думали, ибо продолжалось это крайне недолго и вновь силы ускорения вжимали их в мягкую обивку кресел.

На этот раз остервенелое метание корабля никак не хотело заканчиваться. Прошло добрых минут двадцать, а звездолет и не думал остепенятся.

–Мы попали в метеоритный рой, – бесстрастно доложил Рон. – скопление размером более ста тысяч километров во всех направлениях и обойти его нет возможности. Двигатели и системы корабля работают нормально.

Только он это произнес, как череда ударов огромной силы сотрясла звездолет, словно это был не космический корабль, а простой земной автомобиль на большой скорости влетел на убитую ямами дорогу. Свет замигал и прежде, чем погаснуть окончательно, напоследок вспыхнул неестественно ярко. Во внезапно наступившей темноте слышались лишь стоны и проклятия людей.

Так продолжалось минуты две-три, прежде чем вспыхнуло бледными пятнашками аварийное освещение, не столько разгоняя тьму, сколько сгущая ее вокруг себя.

– Что же это, черт побери было… Ох, – голос братца Кирилла звучал глухо, как будто из подземелья. – Когда же это прекратится.

–Не ной, – звонко, как пощечина прозвучал голос Лолы. – Лучше думать, о чем ни будь приятном, с хорошими мыслями и помирать не так страшно.

–Ты уже собралась помирать? – вступил в разговор Лисенок.

–Не дождетесь, мальчики. А вот ныть и причитать самое последнее дело. Небось, когда мочили людей, не тряслись так за свои жизни.

–Уж кто бы говорил… – выдохнул Медведь. – Я вот… – договорить он не успел, новая волна перегрузок вышибла временный запас воздуха в груди у пассажиров, лишив их вновь способности болтать.