Я стираю свою тень. Книга 3

– Сто двадцать? Вот это мы промахнулись, – удивился я.

– По космическим меркам ерунда, – успокоил меня Трой. – В пределах погрешности.

До трассы мы дошли пешком. А там поймали едущую в город «буханку» с двумя рыбаками. Непередаваемое амбре из запаха рыбы и тяжёлого перегара оставило у моих друзей неизгладимое первое впечатление о земном транспорте. Выбрались мы из него с огромным облегчением у указателя моей деревни.

– Воняло, – произнёс вслед машине Апанасий.

– Это был запах свободы и романтики в представлении взрослого мужчины, – пояснил я.

– Наверное, я ещё не дорос до этого понятия, – произнёс Трой.

Мы прошли через лесополосу, отделяющую деревню от трассы. На улице вечерело. К деревне в облаке пыли подгоняли стадо. Над всей округой стояло непрерывное мычание и редкие щёлкающие удары пастушьего кнута, удерживающего строй стада.

– Кто это? – вылупив глаза на коров, спросил Апанасий.

– Коровы. Крупный рогатый скот, – ответил я. – Источник молока и мяса.

– Они такие… большие? – удивился он. – Я думал, домашние животные размером с собаку.

Как раз мимо нас пробежала пастушья овчарка, завернув в стадо норовистую первотёлку, пытающуюся сбежать с чужим быком. Наши друзья из космоса смотрели на происходящее, привычное для меня действо, с видом верующих, узревших библейское чудо. Вслед за овчаркой проскакал на лошади пастух, обдав нас запахом конского пота. Он коротко кивнул, узнав меня. Я махнул ему рукой.

Апанасий стоял бледный как смерть.

– Что с тобой? – испугался я за его состояние.

– Когда он побежал на меня, я подумал, всё, конец, растопчет и съест.

Я рассмеялся во весь голос.

– Это же лошадь, она ест только траву, как и коровы.

– А выглядит так, как будто питается Апанасиями на ужин, – поддержал товарища Трой. – Неслабое такое получилось знакомство с твоей станцией.

– Деревней, – поправил я. – Но станция у нас тоже есть. Если родители приветят нас, завтра оттуда поедем в город. Ну, надо идти к ним. – Я почувствовал волнение, предполагая, что моё исчезновение могло сильно напугать их.

Мы прошли задами мимо навозных куч и сложенного в большие омёты свежего сена. Я знал, что мои родители теперь не дома, а в сарае. Мать собирается доить коров, а отец подсыпает им в ясли дроблёнку. Я оказался прав. Отец стоял у деревянного забора, отгонял от себя мух и смотрел, как мать доит корову в летнем загоне. Он бросил в нашу сторону короткий взгляд, отвернулся, а потом, видимо осознав, что в толпе есть я, повернулся снова.

– Гордей. Мать, смотри, твой сынок-раздолбай приехал, – произнёс он негромко, но я по губам понял, что он сказал.

Мать поднялась и посмотрела на меня.

– Ребята, вы подождите здесь, а ты, Айрис, идём со мной, типа знакомиться. – Я взял её за руку.

Айрис выдохнула и пошла.

– Привет, родители, – стараясь выглядеть так, будто ничего не произошло, поздоровался я. – Папа, мама, – указал я Айрис на своих родителей. – А это моя девушка, про которую я вам рассказывал. Её зовут Айрис.

Моя мама разволновалась, а отец, напротив, смотрел и не шевелился, будто окаменел.

– Очень приятно, – произнесла Айрис и протянула отцу руку.

Тот, конечно, не знал, что делать с руками подруги сына, просто потряс её за пальчики.

– Коль, ну что ты стоишь, проводи их в дом, я сейчас управлюсь и приду. – Мать принялась тереть руки о видавший виды передник.

– Мам, пап, с нами друзья, – кивнул я в сторону компании. – Можно им тоже?

– Конечно, сынок, зови. – Инициативу знакомства взяла в свои руки мать, как я и думал.

Отец, менее коммуникативный, стоял и смотрел на нас. Я махнул нашей компании, вокруг которой стали собираться соседские куры, чтобы подходили. А когда дошло дело до знакомства, я вспомнил, что у них странные для нашего уха имена и они ни черта не говорят по-русски.

– Они канадцы, – соврал я. – По-нашему ни бум-бум.

– Только по-канадски? – удивилась мать.

– Нет такого языка, – буркнул отец. – Какого они тут забыли?

– Пап, это наши друзья. Попытайся хотя бы выглядеть дружелюбнее. Запоминайте, это Трой, это его девушка Киана. Это Апанасий и его подруга Камила. – Названные мною друзья по очереди протягивали отцу руку. Тот пожимал каждую.

– Апанасий? – переспросил он.

– Да, а что, распространённое в Канаде имя.

– Ясно. Значит, так, иностранцы, тубзик у нас на улице, вот он, дверь держите рукой. Туалетной бумагой пользуйтесь, только убедившись, что на ней не сидят осы или пауки. Переводи, сынок.

– Не буду, пап. Сами разберутся. Проводи нас в дом. Мы уже много часов ничего не ели.

– Коль, ты слышал, ребята голодные, – поторопила отца мать. – Идите, я вам сейчас парного молока принесу, а потом сепарировать поставлю и сливок к чаю.

– Ладно, мам. – Я приобнял её, пахнущую парным молоком.

Мы прошли во двор через сарай. Нам пришлось пригибаться, чтобы не расшибить головы о низкие дверные проёмы. В сарае стояла духота и шум от жужжащих мух, которые мгновенно напали на нас, целясь в рот и глаза.

– Гордей, я такого себе даже представить не мог, – поделился Трой. – Это так необычно. Столько животных.

– Что он там лопочет? – поинтересовался отец.

– Удивляется, какое большое у вас хозяйство.

– Скажи ему, что есть ещё гуси, но они на пруду.

Я рассказал Трою про гусей, но он понятия не имел, что это за птица. Отец провёл нас в беседку.

– Дома жарко, – объяснил он. – Лучше здесь. Гордей, иди дров в поленнице набери и печь растопи. А я пойду из холодильника кастрюлю щей принесу.

– Хорошо, пап, сейчас разожгу. Можно у тебя кое-что спросить?

– Спрашивай.