Чернобыль. Бог погребального огня

Чернобыль. Бог погребального огня
Сергей Валентинович Антонов

Чернобыльская катастрофа была только началом. Черное божество, повелевающее погребальным огнем, ждет своего часа, чтобы испепелить Землю. Сможет ли смельчак, случайно узнавший страшную тайну, нарушить планы пожирателя жизней?

1

На фоне серой громады замка двое парней и девушка казались лилипутами, осмелившимися приблизиться к жилищу великана. У подножия горы простирался луг, прорезанный серебристой лентой Днепра. Сумерки уже вползали в низину, но на шпилях двух сторожевых башен еще играли лучи заходящего солнца. Парень с коротким ежиком рыжих волос взглянул на наручные часы и повернулся к спутникам.

– Он не придет. Сейчас у сторожей пересменка и времени терять нельзя.

– Неудобно как-то, – заметил долговязый подросток. – Я здесь вообще не при делах. Потом сами скажете, что на все готовенькое пришел.

– Не скажем. Между прочим, это я большую часть лаза прорыл и до той расселины я тоже докопался!

– Может, еще немного подождем, Дениска? – попросила девушка.

– С меня хватит, Катя! Больше часа здесь топчемся!

Девушка, тяжело вздохнув, воздержалась от дальнейших возражений и последовала за юношами в заросли кустов у подножия замка. Из-под груды сухого валежника они достали две штыковые лопаты.

Роли были распределены заранее, и пока парни выбрасывали землю, которой была присыпана ржавая дверь подвала, Катерина внимательно смотрела по сторонам, готовая в любой момент подать сигнал тревоги.

По мере того, как лопаты выбрасывали новые порции грунта, делал свое дело вес двери. Она все больше наклонялась и, вскоре щель между кирпичной стеной и толстым стальным листом стала достаточно велика для того, чтобы туда мог пролезть человек.

Девушка покинула свой пост и начала протискиваться вслед за парнями в сырую темноту подвала.

Долговязый вынул из кармана плоский фонарик. Луч света уткнулся в заплесневевшую стену, скользнул по сводчатому потолку.

Осторожно ступая по битому кирпичу, троица углубилась в недра подвала и остановилась в одном из тупиков. На стыке земляного пола и массивной стены зияло темное отверстие.

– Неделю эту стену долбили,– тихо, но с гордостью сообщил рыжий своему спутнику.– Сейчас сами увидите, что не зря копья ломали!

– А почему шепотом? – хихикнул долговязый. – Наверное, боишься разбудить здешних жмуриков?

Все вновь посмотрели на темный зрачок лаза. Долговязый присел на корточки и направил луч фонарика в отверстие.

Лезть по узкому тоннелю было занятием не из приятных: в ладони то и дело впивались острые камешки, за воротник сыпалась земля.

Через два десятка метров путешествие на четвереньках закончилось. Лаз резко расширился и окончился большой расселиной. Фонарик вырвал из темноты нагромождение камней в центре грота, земляные стены которого образовывали грубую окружность. Последней вниз спустилась девушка. Она с опаской взглянула на переплетение узловатых корней над своей головой. Те напоминали толстых удавов, которые замерли в ожидании того момента, когда можно будет напасть на добычу и сдавить ее в смертельных объятиях.

– Вот так дела! – восхищенно прошептал долговязый, водя фонариком из стороны в сторону. – Катька, у тебя пятерка по истории. Что это за чертовщина?

Девушка недоуменно покачала головой.

– Ян Хадкевич построил замок в середине четырнадцатого века…

– Ну и?

– Он был деревянным, а здесь, – Катерина присела на корточки и принялась разгребать руками землю. – На такой глубине каменного пола просто не может быть!

Тем не менее, слой грунта скрывал плотно пригнанные друг к другу куски твердого, с красноватыми прожилками сланца.

– Тутанхамон отдыхает! – усмехнулся рыжий.

Луч фонарика вновь замер на груде камней. Теперь все заметили, что она была не просто хаотичным нагромождением, а подчинялась некой закономерности. Первой ее секрет разгадала девушка.

– Ну и чудище! Это идол!

Восседавшего на каменном возвышении монстра могло придумать только больное воображение. Грубые, с острыми краями, испещренные оспинами впадинок, камни образовывали фигуру сутулого старика. Он сидел на корточках, подпирая квадратный подбородок ладонями. Неведомые ваятели не слишком старались передать детали скульптуры. Узкие губы идола были намечены двумя извилистыми линиями. Один из камней выдавался вперед, образовывая обезьяний нос с глубокими ноздрями. Эффект выпученных глаз достигался благодаря грубо выбитым концентрическим окружностям. Чуть ниже находились углубления, символизировавшие морщины на отвислых щеках. В расщелине между двух камней, образующих грудь, висел маленький, круглый амулет.

Поражали пропорции монстра. Сведенные вместе пятки образовывали с толстыми голенями неестественный угол. Руки были настолько длинными, что если бы идол встал, достали бы до земли. Гениталии исчезали под складками толстого брюха, заканчиваясь за спиной раздвоенным, бугристым хвостом. При всей своей непропорциональности идол походил на человека, что делало его еще страшнее.

Увлеченная осмотром троица совсем позабыла о времени. Свет фонарика становился все тусклее и грозил вскоре погаснуть вообще.

– Пора сматывать удочки, – долговязый кладоискатель приблизился к идолу. – Что-то неохота мне с этим букой в темноте оставаться. – Маленький трофейчик на память…

Пальцы юноши коснулись амулета на груди каменного монстра. Истлевшая бечева, на которой держался фетиш, будто только и ждала этого прикосновения. Она порвалась с коротким, сухим треском. Земляные стены задрожали. Тонкое, пронзительное завывание разбудило дремавшие вверху корни деревьев. Они начали извиваться, отряхивая с гладких туловищ налипшую землю.

Рыжий, не дожидаясь продолжения, карабкался к спасительному лазу. Сквозь струи земляного дождя Катя видела, что юноша с амулетом в руке не двигается. Пугало отстраненное выражение его лица. Завывание, шедшее ниоткуда и отовсюду, стало невыносимым для человеческого уха.

Девушка сжала голову ладонями, словно опасаясь, что та взорвется. Один из корней, плотоядно извиваясь и взрывая землю, добрался до отверстия в стене.

Тугие кольца сдавили лодыжку беглеца, и только ужас, придавший юноше силы, позволил ему сильным рывком освободить ногу. Трофеем деревянного удава стал кроссовок, который моментально превратился в бесформенный комок кожи.

Метаморфозы продолжались. Из стен ударил болезненный зеленовато-желтый свет. Катя зажмурилась и, вытянув вперед руки, двинулась по направлению к стене, у которой, охраняя лаз, замер древесный корень. Он дернулся в сторону девушки и выбил фонтан земляных брызг в сантиметре от ноги Кати.

Девушка карабкалась наверх, преодолевая сопротивление воздуха, ставшего густым и горячим, как расплавленный свинец. Протискиваясь внутрь, зацепилась головой за верхний край лаза и оставила на нем клок волос. Свет, теперь оставшийся позади, бросал зеленые отблески на земляные стены тоннеля. Неистово работая локтями и коленями, девушка преодолевала метр за метром.

Через несколько, показавшихся вечностью минут, Катерина оказалась в подвале и рухнула на битый кирпич. Ее джинсы и блузка превратились в лохмотья, а кожа на открытых местах покраснела и покрылась багровыми язвочками. Девушка чувствовала, что жизнь вытекает из тела подобно воде из дырявой бочки. Чтобы встать на ноги, Кате пришлось доползти до стены и вцепиться в нее руками. В расщелинах между кирпичами осталось несколько ногтей, покрытых розовым лаком. Окаймленные покрасневшей кожей глаза вперились в узкую щель, за которой бесповоротно угасал день.

Спотыкаясь на каждом шагу, девушка двинулась к выходу. Счет уже шел на десятки сантиметров. Шуршание мусора под ногами отдавалось в голове тупой болью.

В ту секунду, когда рука Катерины коснулась металла двери, болезнь, разлившаяся по телу, достигла мозга. Подвал завертелся с нарастающей скоростью, а его земляной пол встал на дыбы и ударил девушку в лицо. Осколок кирпича врезался в подбородок, оставив на нем глубокую рваную рану.

Катя боли не ощутила: к этому моменту она с головой погрузилась в холодные волны беспамятства.

Обмякшее тело рухнуло на жесткое ложе кирпичных осколков. Темный провал лаза выплюнул в подвал последнюю, смешанную с клубами пыли вспышку неземного света. По стенам зазмеились узкие трещины и замок содрогнулся в последний раз.

Когда все стихло, вход в тоннель исчез. Осевшая стена отсекла от мира живых людей мрачное жилище идола с выпученными глазами.

Фонарь теперь валялся на земле, освещая грязные ботинки парня, который задумчиво водил указательным пальцем по гладко отполированному круглому камешку. Иногда юноша наклонял голову, будто прислушивался к чьему-то голосу. Губы идола не шевелились, но он говорил. Лающие и хлесткие, как удары кнута фразы произносились на древнем, давно позабытом языке. Однако слушатель все понимал. Переводчиком служил амулет, работавший подобно антенне и передающей извращенные мысли каменного мозга. Идол не обещал одарить своего слугу всеми мыслимыми и немыслимыми благами, просто требовал беспрекословного подчинения, что уже само по себе являлось наградой.

На испачканном в земле лице юноши играла безмятежная улыбка. Для него уже не существовало тайн. Понятия времени и пространства потеряли всякий смысл. Все было предельно просто и ясно. Божество древних славян именовало себя Зничем, Повелителем погребального огня.

Он был прекрасно осведомлен о том, что творится наверху. Достижения человеческой цивилизации вызывали у Знича прилив первобытной радости.

Те, кто в далекие времена именовал его Тармагурахом и укладывал на каменный алтарь визжавшие от ужаса жертвы, давно истлели и рассыпались в пыль. Зато их потомки овладели многими видами энергии, способной созидать и сокрушать. Повелитель погребального огня собирался в очередной раз выйти из темноты и прокатиться по Земле неистовым ураганом, пожиная обильный урожай жизней.

– Крошиб тармагур – р-рах!!! – рявкнуло в мозгу новоиспеченного жреца Знича.