Тайны забытых миров

На этом основании можно предположить, что, наряду с родоплеменными названиями, у предков индоевропейцев еще в древней Сибири существовало идентификационное местоимение «ман» или «мен», что нашло отражение в формировании многих современных этнонимов, созданных генетическими потомками народа «ман»: германцы, туркмены, армяне, куманы и т. д.

Созвучное слово «ман»/ «мен» в тюркских и в германских языках означает человек/люди. Сравните мany (сан.) – человек, мan (нем.) – человек.

Схожий принцип (от самоназвания «я» к родоплеменному названию) привел к появлению тюркских этнонимов «куман», «туркмен», угорского «манси» и т. д. Скорей всего, этимологию этнонимов «асы» (язы, языги), саяно-алтайские «асы», которые упоминаются в древнетюркских рунических надписях, нужно возводить к древнеславянскому «аз» – «я».

А что, если изначальные «маны» эпохи ранней бронзы со значением человек/люди (позже паны) – это древнейший праиндоевропейский этнос афанасьевской культуры юга Сибири. Как нам представляется, данный этноним «ман»/ «пан» включал в себя древние самодийские, угро-и кетоязычные группы, а также многие родоплеменные сообщества. Их язык в настоящее время установить невозможно.

Позже потомки тех афанасьевских манов, коих некоторые историки причисляют к андроновцам Обь-Чулымья (не путать их с «западной» родственной ветвью, т. е. с приуральскими и казахстанскими индоевропейцами), начнут главенствовать над многими племенами юга Сибири. Эти дальние, или «крайние», андроновские племена и создадут аристократический пласт только что рождаемого раннеклассового общества. Вот они-то и могли идентифицировать себя словом man во множественном числе. То есть, самоназвание «ман» (ара/ман) – «человек»/ «люди» или «Я» – стало идентификацией этнонима как «чистые» или настоящие люди, т. е. «ары» или «арьи», в отличие от других сообществ «людей» Сибири. Даже древнейший их солнечный бог Арьяман (подзабытый потомками ариев в Индии) был напрямую связан с сибирской Маной. Именно он помогал поддержанию традиций и древних законов, носящих наименование «Законы Маны» (позже Веды). В своей древней прародине Арьяман также способствовал исполнению древних манских обрядов «истинных» ша/манов.

Солнечные антропоморфные персонажи, танцующие человечки с лучистыми формами головных уборов в композициях наскального искусства бронзового века Саяно-Алтая, Монголии и Казахстана напоминают арьяманов – «солнечных людей» или самого Арьямана – полузабытого божества Солнца многих народов Сибири, включая и индоевропейцев.

В изображениях «солнечных» ритуалистов с лучистым головным убором, нужно видеть тех, кто произошел от родовых истоков, это наследники солнечного божества Арьямана, странствующие правители, араманы. Понятие arman известно не только индийской, европейской (германской), но и древнетюркской традиции. Это класс правителей – ата/манов, высшая знать манапов, манасов, жрецы-шаманы, которые имели реальную духовную и социальную власть. Они также воспроизводят образы солярных божеств из Веды.

Одни андроновцы поклонялись Арьяману – Солнцу, другие почитали Индру – божество грубой силы. По мнению историков, поклонники Индры отличались крайней воинственностью по отношению к иноплеменникам. Взаимоотношения с ними происходили с тяжкими последствиями для соседних племен. Этих самых «восточных» андроновцев могли называть Ar-man или арья/манами, то есть «солнечными людьми». Арьяман же (позже солнечный бог Индра) выступал покровителем паломнического движения на землю Ман – в сакральный мир предков северного Саяно-Алтая.

Все это совсем не удивительно, ведь именно арьяманы или мун-ары были постепенно вытеснены панами с их исторической родины Саяно-Алтая с запретом изучать изначальные законы Маны.

Напомним, греческая область Мани могла быть названа пришлыми с «края Земли» пеласгами или тирренцами (см. санс. tira – край), то есть, мигрантами самой дальней ветви андроновских племен Обь-Чулымья или саяно-алтайской Маны. Царь тирренов носил имя Аримнест, а аримами назывался малоазийский народ, соседний с троянцами. Интересно, что в составе скифов также указывается народ аримаспы (от основы слова «ара»/ «ари» – дальние).

Индоевропейское значение слова tira (сан.), означавшее край земли, вполне могло достаться в наследство не только саяно-алтайским скифам тагарской культуры (кеты-«ары» – дальние), но и древнегреческим пеласгам (тирренам) от андроновских племен еще с эпохи поздней бронзы. Сравните тюркское «ары» – дальше (дальний), по ту сторону. На археологическом материале прослеживаются следы материальной культуры, говорящие о проникновении арийцев из территорий, включая и юг Сибири, на земли Ирана, Европы и северной Индии.

Наиболее восточными областями андроновских ариев является южная степная полоса Сибири до Енисея, т. е. территория Обь-Чулымья, где в эпоху бронзы сложилось социально-этнокультурное пространство, куда входили многие этнические и родоплеменные группы угорских, пратюркских и индоевропейских народностей. Филологический анализ подтверждает данное заключение, т. е. указывает, что древний этноним «ман» генетически связан как с индоевропейским «ман» – я, человек, с финно-угорским «ман» (манси) – человек, так и с древнетюркским «ман» или «мен» – я, т. е. человек. Сравните русское «меня» как выражение мен – «я» (в родительном падеже). По-тюркски слово «меня» звучит как «мены». Сравните тюркские слова мен, мин (ма) – «я»; маа (мее) (хак. – саг.) – «мне»; мены (минi) – «меня» с санскритом: ma – «я»; mam – «я»; mene – «меня». Этрусские (авт. пеласгийские) местоимения: mi – «я», mini – «мне».

Возможно, изначально к манам относились жители собственно юга Сибири и Саяно-Алтая, говорившие на языке не только индоевропейской группы, к которой принадлежат современные германские языки, но и на разных диалектах или говорах древнетюркского языка. Конечно же, пратюркский язык того времени сильно отдалился от обычных тюркских норм. Одно ясно, многие из этих племен юга Сибири называли себя «ман», т. е. людьми.

С явлением окуневской культуры в II тыс. до н. э. из некоторых разноязычных сообществ Саяно-Алтая, под началом древнетюркского народа пан, мог быть дан толчок к созданию так называемого Туранского мира.

Именно поэтому (судя по «андроновским» текстам «Ригведы») рассматриваемый этноним «пан» (др. – тюр. – люди, народ) в эпоху андроновской (арийской) экспансии из Обь-Чулымья уже мог обнаружиться от средней долины реки Томь Томской области до мифической области Ман (Мэн) – Минусинской котловины в Хакасии.

Говоря о манах (или слов с этим корнем), стоит обсудить некоторый класс мифологических персонажей, олицетворяющих «первых» людей или просто «людей». Так, скажем, сохранился индоарийский миф о Ману – первопредке человечества после потопа. Жрецы, поющие ведические гимны, родоначальника людского рода называют Ману или Манус. Он был первым царем людей и первым принес жертвы богам. Сравните, many (санск.) – человек.

В представлении «рогатых» манов (гер/манов или альманов), т. е. германцев Манн – это праотец народа. Man (нем.) – человек, мужчина. Считают, что у Манна было три сына, ставших прародителями сидящих у океана ингевонов, живущих в центре германского мира гермионов (гер/мионы) и всех прочих, именуемых истевонами (ванами, я/ванами).

Помнили некогда о первом человеке и могущественные хетты. Они называли его Ман и почитали как покровителя родов.

Существуют разные толкования первоначального значения имени легендарного героя Манас (Манаш). Это имя восходит как к древне тюркско-угорскому значению «ман» («мен») – я (человек), так и к индоевропейскому many (сан.) – человек, т. е. мифологической истории о творении первочеловека. Поэтому образ алтайского Алып-Манаша можно считать по происхождению не только древнетюркским, но и индоевропейским.

Все вышеперечисленные мифологические суждения о Мане легко допускают смешение понятий и образов, связанных с первочеловеком, богом, духом, потусторонним миром. Они охватывают широкий круг представлений, восходящих к самым разным истокам. Вероятно, все они многообразные воспроизведения древне сибирской Маны. Все эти близкородственные слова обязаны комплексом мифологических идей и образов языкам прототюрков, древних угрев и индоевропейцев из далекой афанасьевско-окуневской культуры Южной Сибири.

Одним словом, этимологию слова «ман» нужно искать в глубинах пратюркско-индоевропейских языков, когда предки названных этнических групп имели, если не единый этнос, но все же, какие-то общие культурные связи. Позднее, когда языковая общность распалась, и носители языковых групп мигрировали в Индию, Иран и Европу, они унесли с собой представления о древнем Мане.

Стоит сделать небольшое отступление, имеющее историко-этнографическое значение для дальнейшего повествования о манах и панах. Скорее всего, в представлениях индоевропейских племен юга Сибири, с расцветом андроновской культуры Обь-Чулымья, существовало резкое разделение между манами – «людьми» (арья/манами) и панами (тюр.) – «людьми», которых именуют в Ведах враждебным для ариев «демонским» племенем пани. В связи с чем возникает закономерный вопрос, не является ли это последствием расщепления некогда единого образа «ман-пан» из древней Сибири? Какая мифологическая трагедия стояла за подобным разделением?

Если верить письменным источникам «Ригведы» (с чего мы и начали свой рассказ), уже во второй половине II тыс. до н. э. под названием «пани» была известна целая группа племен кочевников-скотоводов, обитавших преимущественно в отрогах северного хребта Саяно-Алтая. Как мы предположили выше, речь может идти о некой пещере Вала, т. е. в горах Алатау. Подробнее о «манской» пещере, где содержатся народом пани мифические коровы, поговорим в последующих разделах книги.

Конечно, все эти «маны» (люди) и «паны» (люди) требуют последовательного и углубленного анализа. Поэтому мы будем придерживаться приобретенных знаний и шаг за шагом продвигаться в их объяснении. Здесь же уместно на время отвлечься от затронутой темы и вернуться к началу, чтобы в общих чертах разобраться в ведийском понимании, кто такие пани – древние обитатели пещеры Валы.

По следам забытых предков

Греческий бог Пан, италийский Фавн, индийский Пани, впрочем, и южносибирский народ пан одного генезиса. Также выяснится, что от этого производного слова нужно выводить этнонимы «табан», «давань», «иван» и «яван». Этноним «пани», упоминаемый ариями в «Ригведе», вполне мог быть союзом племен под этим именем в Южной Сибири.

Нам еще предстоит узнать тайны происхождения таких названий на «пана» (иногда как «пен»): пентралия – хранилище священных предметов; пенаты – домашние боги или их изображения; по(а)нтифик – верховный жрец; союз «Панионий», По(а)нтийские колонии, кам/пании, полуостров Апеннинский. Все эти слова так или иначе связаны с народом пан из далекой Сибири.

Конечно же, читатель задается вопросом: «А что, если это всего лишь созвучие слов, не связанных друг с другом ни территориально, ни этнически, ни культурно? Или рассматриваемые слова более позднего происхождения?».

Обширный факто логический материал, подвергнутый историко-культурному сравнительному анализу, приводит автора этих строк к мысли о едином центре их происхождения. Все это и явилось темой для специального исследования, которую нам еще предстоит рассмотреть в следующих главах.

Для нас же большое значение имеет сюжет похищения коров «рогатым» божеством Гермесом (отцом Пана) и «демонским» Пани из Веды, которые, как мы предположили еще в начале, архетипически связаны с народом пан из Древней Сибири. Также можно предположить, что посредниками передачи этого мифа от сибирских «панов» древним грекам могли быть далекие предки южноуральских (башкирских) табан или дуван, древнеславянских «иванов», среднеазиатских (тянь-шанских) давань и, наконец, сами ионийцы – яваны из Малой Азии.

Начиная от северной части Саяно-Алтая, где фиксируются этнические (родоплеменные) группы с этнонимом «пан», до Южного Урала издревле проживали кочевые племена со своей мифологией, не оставившие о себе никаких письменных источников. Эти малоизвестные представители «Великой степи» и могли быть теми посредниками в передаче эпического предания о народе пан/пани из далекой Сибири зарождающимся цивилизациям Запада и Древнего Востока. При посредстве их был пронесен «сгусток» идей о легенде об угоне коров Пани (Паном) народам Древней Греции и Индии. По мере продвижения легенды арийские племена дополнили ее уже своими идеологическими сюжетами, уходящими впоследствии во многие индоевропейские мифы.

Эти величественные письменные памятники с мифологическими представлениями о «рогатых», о греческом Пане или индийском Пани и должны послужить бесценным источником истории древних этносов юга Сибири. Не стоит забывать и о таинственных манах с их священной областью Ман.

Напомним, что по греческой мифологии «огромный» или «рогатый» бог Гермес явился отцом Пана. Это обстоятельство подтверждает наше отождествление Гермеса с саяно-алтайским божеством – тотемом Кер-мосом, а его рогатого сына Пана с сибирскими панами. Это интересно как указание саяно-алтайского компонента в этом мифе, как свидетельство возможного источника легенды.

В греческом мифе, как нам представляется, сплелись элементы ряда культурных традиций Сибири, где Гермес (ведущий души умерших в Аид) назван сибирским именем Кер-моса – слуги Эрлик-хана, божества подземного мира.

Все эти моменты так же вызывают ассоциации с древне ведийской почвой, где борьба ариев с «демонским» племенем пани, т. е. сил света Индры и тьмы Валы, имеет параллели в истории о противостоянии саяно-алтайских окуневцев и андроновцев Обь-Чулымья. Данный сюжет, невольно отсылающий нас к временам окуневско-андроновской культуры Южной Сибири, ставит перед нами ряд вопросов.

Далекие предки пеласгов, известных истории больше как этрусски-тирренцы, пронесли свою веру в «рогатых» тотемов сквозь века и расстояния. Они смогли донести предания о тех событиях темной истории грекам через евразийские степи, населенные андроновскими племенами (как индоевропейскими, так и древнетюркско-угорскими). А сами греки, конечно же, сумели сохранить в своих письменных источниках некоторые мифы и легенды как от индоевропейских, так и пратюркских андроновцев из далекой Сибири.

За рамками греческих (латинских) летописей остались многие индоевропейские боги, которые хотя и имели разные имена, но все же были близки генетически. Ведь зачастую мифологический персонаж мог быть назван не по изначальному эпониму, а по одному из эпитетов. Так, скажем, случилось и с одним из главных богов ариев Индрой и греческим богом Аполлоном. Оба эти бога (Индра и Аполлон) – боги Солнца, они связаны со стадами коров. (См. общие эпитеты богов в сравнительной таблице № 2).

Стоит напомнить, что большинство «божественных» имен, куда мы включили «гер», «мес», «Пан», а позже и «Ман», были знакомы как индоевропейским, так и пратюркско-угорским племенам еще на юге Сибири. Отсюда вывод: следы этих архаических образов и имен протянулись через обширные евразийские пространства, населенные «людьми», как индоевропейскими манами (см. «ман» – человек/люди), так и древнетюркско-угорскими панами (см. по др. – тюр. «пан» – люди). (Этнолингвистические названия «ман»/ «пан» даны условно лишь для понимания мифологического разделения этнических народов).

Истоки выше упомянутых архаик («гер», «мес», «пан»), связанные с народом пан, в отличие от более раннего «ман» (см. выше), происходят из Саяно-Алтая. Оставив в этих краях нам в наследство «Кер-моса», а также с десяток этнонимов на «пан», следы этих древних «образов» далее ведут в Древнюю Индию и Европу. По мере продвижения по этому генеральному направлению сохранились их этнические следы.

Во-первых, это далекие предки южноуральских (башкирских) табанов, которые могли вытеснить андроновцев из Аракаима и Синташты. Их потомков мы знаем, как родоплеменные союзы башкир: дуван, табан или табеиты (по К. Птолемею). Во-вторых, это среднеазиатские (казахские) табаны, киргизские (фуюйские) табындыр (табандыр) или тянь-шаньские даваны (по источникам китайского путешественника Чжан Цяня). И, наконец, эти легендарные яваны, они же мифологическое племя пани, которые фигурируют в «Ригведе» уже с середины II тысячелетия до нашей эры. Некоторые гимны этого произведения донесли до нас сказители-риши, потомки сибирских андроновцев.

Этноним «яван» встречается во многих древних источниках, начиная с восточных народов Индии до народов Малой Азии и Средиземного моря (включая Древнюю Грецию). А может быть, яваны приобрели известность во всем Древнем Востоке благодаря более древним своим корням из далекой Сибири – народу пан?

По мнению многих ученых, индоевропейские андроновцы ушли в долину реки Инд из степей континента, то есть, от берегов Енисея (юга Красноярского края и Хакасии) до южного Урала и северного Казахстана. Есть ученые, которые, ссылаясь на те или иные причины миграции ариев, не исключают и изменения климата. В иранской «Авесте» это «рыжеватый», т. е. Красный Змей, вызвавший холод и «зиму». Если учесть эти историко-мифологические факты, то завеса тайны происхождения яванов и «демонского» племени пани (волков из «Ригведы» и змее поклонников Красного Змея из «Авесты») должна приоткрыться.

Где под натиском, а где и в симбиозе с зарождающимся Туранским миром кочевых племен, как нам представляется, от этих «чистых» ариев и могли произойти «полукровные» яваны. Появление метисных типов панов – яванов – фиксируется связью европеоидных андроновцев (гаплогруппы R1a) с так называемыми окуневцами Саяно-Алтая (условно гаплогруппы R1b). Эти процессы кровосмешения этносов иллюстрируются схожими окуневско-андроновскими археологическими памятниками в Южной Сибири. Анализ окуневского культурного комплекса позволяет видеть в нем интеграцию местных сибирских племен и пришлых скотоводческих европеоидов со стороны Обь-Чулымья.

По мнению исследователей ДНК-генеалогии, праиндоевропейцы R1a и пратюрки R1b не только европеоидны, но и вообще принадлежат к одному роду R1.

Этнические следы R1а и R1b южносибирских панов и саков, носителей древних языков кыпчакской группы, обнаруживаются в Индии как шаки-яваны, а в Греции как яваны-ионийцы.

Царя Турваш, приведшего свои племена в Индию, в «Махабхарате» назовут яваном, т. е. паном (пани). Легендарные паны-яваны заселят также Малую Азию и Древнюю Грецию. Значит, турки, как и «греческие» ионийцы (не путать с самими греками), являются яванами – потомками более древнего Пана. Одним словом, потомки этих легендарных царей (Пана, Явана и Турваш) были хорошо известны от Южной Сибири до Индии и далее до Средиземного моря и Малой Азии, включая Древнюю Грецию.

Еще с эпохи ранней бронзы первая волна миграции, менее массовая, произошла с юга Сибири через Среднюю Азию в направлении северной Индии, а затем Ирана и Малой Азии. В авангарде миграционных групп шли не только праарийские «люди» – маны, но и пратюркско-угорские паны (табаны и яваны) под началом (где и консолидируясь) аристократического слоя турвашей (вож/дей туров, туруков). Эту верхушку андроновского общества мы знаем, как великих и первых манов, а позже и среднеазиатских манасов, манапов, древнебулгарских ата/манов. (О древних манах см. выше).

В эпоху раннего средневековья последствием или остатком великого исхода племен ман/пан явилось создание в Средней Азии тюрко-согдийского этнокультурного пространства, где постепенно увеличивалось господство тюркской языковой среды. В результате чего в Средней Азии был обеспечен тюркоязычный этнический пласт. Одним из ярких примеров симбиоза древних «ман»/ «мен» и «туруков» (тюрков) можно считать среднеазиатских туркменов (турук/манов).

От этих групп (общин) древнейших племен под названием «паны» и происходят не только праславянские паны-иваны, малоазийские яваны (до греческие ионийцы – пеласги), но и так называемые тюркоязычные табаны и давани от Южной Сибири до Урала. Их следы мы находим также в Средней Азии и Восточной Европе.

Понятно, что яваны были не однородным, а союзом племен. Являлся ли изначально этот древний этнос чисто андроновским или с общими тюрко-угро-индоевропейскими корнями, т. е. включал в себя и другие сибирские племена, нам неизвестно. Известно только, что тюркско-угроязычные паны (яваны) в VIII–VII вв. до н. э. проживали на севере Индии под санскритскими именами «яваны – шаки», «кераты», «сувары», «хунну»…