Гитар гитара, расскажи про мои сны

Под пулемётным ливнем «мессеров» в крестах
Красноармейцы шли четыре долгих года
Туда, где должен быть поверженным рейхстаг.

Победный марш поверх поверженных знамён,
Миг ликования с печалями утрат.
И обелиски с миллионами имён
Как маки, вспыхнувшие солнцами с утра.

4

Очнуться надо бы. Гитаре одиноко,
Но сердце бьётся с позапрошлым в унисон.
Душе неймётся от того, что видит око,
В который раз за ночь проваливаясь в сон.

Манит видение, показывая снова
Черты ожившие давно минувших дней.
Прожить свой путь земной единожды не ново,
Но пережить, пусть даже в снах, его трудней.

5

Мальчонка русый, и на нём беретик синий,
С котёнком весело играет у крыльца.
Свистит в свистульку, самоделку из осины,
Она единственная память от отца.

Как хорошо, что ничего с ним не случится,
Голодный год промчится мимо стороной.
Читать, писать и настоящему учиться
Мечтали дети, опалённые войной.

Все в детском возрасте одной и той же крови,
Послевоенные – особое клеймо.
Они, мальцы, возили сено на корове,
Впрягаясь с нею в деревянное ярмо.

Не понаслышке зная истину из сказки,
Что есть полезно и вершки, и корешки.
Они, как солнечные малые букашки,
В пшеничном поле собирали колоски.

Это потом дадут стране угля и стали
И пересядут на «железного коня».
Под стон гудков тогда почил товарищ Сталин,
Люд шёл за телом, как сиротская родня.

Нутро земли – не затянувшаяся рана —
Разверзлась братскими могилами окрест.
Играл над прахом гениального тирана
Хрущевской оттепели маленький оркестр.

6

Двадцатый век. О, как ему я благодарен!
За предоставленный фантастиками шанс.
Венец величия – Победа и Гагарин,
Из пепелищ войны восставший ренессанс.

Свобода духа не на улицах брусчатых —
В сердцах; в них веру невозможно обуздать.
Не быть романтиком – не знать шестидесятых,
Кто был таким, тот мог творить и созидать.

Регаты плыли рукотворными морями,
И луноходы шли в космический прорыв,
С гитарой, с песней в горы, к югу «дикарями» —
Таков был физиков и лириков порыв.

Тогда нуждалась в других ценностях душа,
Стих о высоком тамадой прослыл застолья.
Но тот, который той эпохой не дышал,
Назвал её ненужным временем застоя.

Жжёт неосознанный, в предчувствии вины,
Укор гитары молчаливый, что пылится.
Есть только сны, лишь в них отчётливо видны
Давно забытые и стершиеся лица.

Воспеть бы всех. Их зов принять за честь,
Они из редкостной непознанной когорты.
В том поколении талантливых не счесть,
Для них не в счёт цена разорванной аорты.

7

С началом жизни звонки птичьи перепевы,
Скворцы горланят гимны подвигам весны.
Птенцы и дети. Взлёт и шаг их труден первый;
Следы мгновения прекрасные, как сны.

Влекли ребячьи неизведанные тайны
В страну, где парус пел от розовых ветров.
При тусклом свете фитиля избы-читальни
Искали в дебрях книг сокровища миров.

Не знали дети, что такое телевизор,
Подолгу вглядываясь в зимнее окно.
Но всё же изредка, пусть в качестве сюрприза,