Агент вождя

Упрямый Яра всё равно раскрыл рот, собираясь «продолжить прения», но его благоверная, не любившая псевдонаучные споры, решила повернуть разговор в совсем другое русло:

– Видишь, родной, как мы с тобой отстали от новаций культурной жизни?

– Нет, не вижу…

– Не ходим ни в театр, ни на концерты, ни в кино. Куда такое годится?

– Так ведь ребёнок у нас, Оленька… Махонький… Потерпи немного.

– Дети ни в коем случае не должны мешать неустанному повышению культурного уровня родителей.

– Совершенно верно! – поспешно принял сторону хозяйки Цанава. – Скоро в Минске состоится очередной отчётный концерт народных исполнителей и творческих коллективов советской Белоруссии, у меня, к счастью, осталось несколько лишних пригласительных билетов. Не побрезгуете?

– Что вы такое говорите, уважаемый Лаврентий Фомич? Всей семьёй непременно посетим это уникальное мероприятие!

– Старика уважить не забудьте! – напомнил о себе Фёдор Алексеевич, вытирая руки небольшим вафельным полотенцем.

– А с Шуриком кто останется? – строго спросила Фигина.

– Понял, всё понял… Вот, значит, ради чего вы меня к себе заманили, – шутливо запричитал профессор. – Нянька бесплатная понадобилась!

– Я дам три пропуска – на всех, а кто кого глядеть будет – вы и сами разберётесь. Пошли, Ярослав Иванович, проведёшь меня к машине…

* * *

Пригласительные оказались во внутреннем кармане наркомовского френча. Так что по большому счёту сходить вниз было вовсе не обязательно.

Впрочем, Цанава ещё на лестничной клети отдал билеты своему спутнику и завязал странный, совершенно неожиданный для Плечова, разговор:

– Признавайся, Ярослав Иванович, кто подвозил тебя в «Серебряном призраке»?

– В чём?

– Не делай глупое лицо – оно тебе совершенно не идёт. Отвечай! Быстро! Честно!

Его чёрные глаза не излучали лютой злобы или чрезмерной ненависти, но голос – даже больше, чем обычно – властный, требовательный, зычный, не оставлял сомнений в том, что шуточками на сей раз отделаться не удастся, что, если на самом деле собираешься выйти сухим из воды, следует говорить «правду и только правду».

А делать этого никак нельзя!

Следовательно, придётся снова врать… Причём так, чтобы ложь выглядела, как можно убедительнее.

– Честно говоря, я не могу понять, чего вы хотите от меня добиться, товарищ старший майор? – начал тянуть время Ярослав, лихорадочно пытаясь сформулировать (и обосновать – то есть подкрепить соответствующими аргументами!) хоть какую-то более-менее правдоподобную версию.

– Что за люди подвозили вас в автомобиле иностранного производства?

– Когда?

– Чуть более месяца тому назад?

– Ах, да! Точно. Я приехал на вокзал, чтобы узнать, не изменилось ли расписание движения поездов – Фёдор Алексеевич как раз собирался в отпуск в Москву, а билеты, сами знаете, лучше заказывать заранее…

– Не знаю. У нас с этим никаких проблем нет. Так что обращайся при случае – поможем.

– Да как-то неудобно всякий раз использовать ваше высокое служебное положение.

– Неудобно спать на потолке – одеяло спадает. Что ещё расскажешь?

– Значит, я уже надумал возвращаться обратно, когда меня окликнул водитель этого самого, как вы говорите, «Серебряного призрака»…

– С какой целью?

– Спросил, как проехать на площадь Свободы… Пардон, уточняю, он сказал «пляц Воли»[5 - Пляц Воли переименовали в площадь Свободы задолго до описанных событий – ещё в 1934 году.]…

– Поляк?

– Не думаю… Скорее – наш человек. Белорусских, если можно так сказать, кровей. Но, как мне кажется, он давно не был на родине.

– Продолжай!

– Слушаюсь!.. Второй, тот, что сидел сзади, держал в руках подробную карту города, на которой хорошо был виден интересующий их объект.

– То есть они намеревались попасть в правительственный квартал?

– Я бы не ставил вопрос таким образом…

– Почему?

– Как ни странно, наше правительство их совершенно не волновало.

– Интересно, как ты пришёл к такому выводу?

– Так ведь они сами сказали, что приехали из Москвы, чтобы собственными глазами увидеть легендарный костёл иезуитов.

– Это что ещё за хрень?

– Архикафедральный собор Святого Имени Пресвятой Девы Марии…

– У нас даже таковой имеется?

– Да. Причём – в самом центре Минска.

– И зачем он им дался?

– Для изучения и дальнейшего научного описания. С целью включения этого шедевра архитектуры в списки некоего культурного наследия – так, во всяком случае, они объяснили мне свой интерес к нашему собору.

– А… Выходит, эти двое – ваши коллеги-учёные?

– Так точно. Религиоведы.