Ахилл

Вот уже гасит созвездия и астры наступающее светлое утро, и златояркий Титан вывел коней своих пламенных, и с горних высей прозрачнейшего эфира воды морские низвергаются с осей огненной его колесницы.

В водах острова Скирос Фетида выпрягла из своей сделанной для моря повозки уставших за ночь дельфинов. Очи сонные мальчика наступившего дня приход уловили, и благостный сон вмиг улетел. Оглянувшись изумленно вокруг, Ахилл потрясенный увиденным, громко промолвил:

– Что за места вокруг незнакомые? Что за неизвестные воды? И где лесистая гора Пелион и мой мудрый наставник Хирон?

Незнакомым и измененным видит он все вокруг, с трудом узнавая даже мать свою. Та же, ласково его обнимая, нежно сказала:

– Если бы, милый мой мальчик, Могучая Судьба справедливо дала мне брак, достойный меня, как богини, я б тебя сейчас в лазурных небесах обнимала, словно яркую звездочку, и нисколько на небе блаженном, удела земного бы, посланного Мойрой зловещей для тебя я б не боялась. Низкий твой род от отца тебя недостоин, мой сын, и к ранней смерти дорогу может лишь мать для тебя затворить, а ведь близится уже страшное время, и опасность великая тебе угрожает. Так послушайся мать и пойми, даже, если это тебе покажется странным: ныне тебе следует Могучей Судьбе уступить и, умерив мужские повадки, в платье мое временно облачиться.

– Что это, милая матерь, ты мне предлагаешь?! Если б кто другой мне предложил одеться, как дева, я б расправился с ним за столь дерзкие речи, похожие на издевательскую насмешку!

Удивленно молвил Фетиде Ахилл, отбрасывая от себя ее пеплос. Но богиня не теряла надежды сына уговорить облачиться в женское платье. Она даже хотела его обмануть, сказав, что одевание женской одежды – это такой существует обряд для перехода мальчика в юношу, но потом передумала, решив, что нельзя сына обманывать. Не придумав ничего лучше, она стала говорить о переодеваниях великого Геракла и маленького Диониса:

– Милый вспомни, наверняка Хирон тебе говорил, как лидийскую пряжу ткал сам Тиринфиец суровый, и не раз самый могучий в мире герой одевался в платье Омфалы. Обманутый ее женской одеждой, на ложе к Гераклу, Пан похотливый возлег. А на острове Кос обессиленный голодом и морем Геракл после поражения в схватке с пастухом Антагором разве не прятался в женском платье у красавицы фракиянки? … А маленький Вакх? – По совету хитроумного Гермеса маленького бога Ино и ее муж Афамант стали воспитывать как девочку – содержать в одежде девочки на женской половине дома, чтобы Гера не могла найти его на мужской половине. Милый, так же могли бы и мы избегнуть грядущего горя. И потом – эти одежды мужественную душу твою никак не затронут. Что ж ты потупил свой взор? Стыдишься одеяний ты женских? Мальчик, об этом ни старый Хирон, ни возлюбленный твой Патрокл не узнают.

Тревогу в груди успокоить тщетно пыталась Фетида: мешают ее уговорам смертный отец, мудрый четвероногий наставник и больше всего – твердый характер самого Ахилла. Так же коня, мятежного пламенем юности страстной, если впервые подвести под ярмо, он, статью своею столько кичившийся и наслаждавшийся вольным простором лугов и полей, хомуту не подставит уж шею, а морду от удил отворотит.

– Я тебя умоляю, мой мальчик, и в материнской мольбе твои обнимаю колена. Давай пока в шутку, подобно Гераклу, как будто играя, ты мое платье оденешь, а потом будет видно, если захочешь, то в любой момент снимешь.

Видит Фетида, что сын готов ей кое в чем подчиниться. В женское платье она быстро его одевает и крепкую шею смягчает, руки его истончает она и могучие плечи. Когда же она попыталась сыну волосы расчесать и женские украшенья на шею и руки повесить, и он попытался противиться, она мягко сказала, лукавую скрывая улыбку:

– Неужели, храбрец, ты простой боишься игры? Иль это и вправду для жизни иль здоровья опасно, волосы расчесать и руки браслетами оковать?

И вот волосы смущенного подростка, никогда гребня не знавшие, ровной ложатся прической, и ожерельем любимую шею мать украшает. Потом уже временно принявшего правила такой игры, не сопротивлявшегося сына Фетида учит женской походке, шаг смиряя поясом пестрым, учит так же девической грации и скромности в речи.

50. Буря в Сидоне. Призрак Елены.

В это время волоокая Зевса супруга, невзлюбившая не только Париса, но и Елену и за ее красоту, и за то, что она была дочерью ее любвеобильного мужа, с помощью царя ветров Эола на корабль, на котором плыли Елена и Парис, насылает заключенные в пещере скалистой горы на Липаре ветры. Поднявшаяся буря их относит в небольшой городок Сидон (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%B4%D0%BE%D0%BD).

Некоторые рассказывают, что доблестный Александр с ходу захватывает этот прибрежный городок, сидонцы же утверждают, что он, попросив приюта, предательски убил и ограбил гостеприимно принявшего их царя в его собственном зале для пиров.

Согласно Аполлодору, предприимчивый Гермес, выполняя волю Зевеса, незаметно выкрал Елену (ведь он был в том числе и богом воров), привез ее в Египет и отдал царю египтян Протею, чтобы тот неустанно ее охранял. Александр же прибыл в Трою, имея с собой сотворенный из облака призрак Елены, причем подмены он не заметил.

Некоторые, подобно Еврипиду, говорят, что не вынесла Гера обиды, и ложе парисовой утехи обратила в ничто, и не Елену женой Парис получил, а призрак из эфира чистейшего, по ее подобью, сотворенный для сына Приама. Призрак обнимал троянский красавец, подобно влюбленному в Геру Иксиону, обнимавшему Тучку Нефелу, принявшую образ супруги Зевеса.

Невероятная история появления призрака Елены в рассказах людей хорошо известна: Когда Стесихор, устав от лирики, опозорил Елену тем, что назвал ее изменницей мужу и истинной виновницей губительной войны, то тут же внезапно ослеп. Знаменитый поэт взмолился богам, прося вернуть драгоценное зрение, и тогда во сне ему явилась сама Елена и объявила, что ее могучие братья Кастор и Полидевк за позорящие любимую сестру стихи отняли у него зрение. (Согласно Павсанию, к Стесихору явился по поручению Елены раненый в грудь военачальник кротонцев Леоним). Тогда ослепший Стесихор написал палинодию (отречение от слов или песня с обратным значением), в которой утверждал, что подлинная Елена никогда не бывала в Трое, Парис же увез в Трою совсем не Елену, которая мужу не изменяла, но только ее призрак, сотворенный ее отцом Зевсом. Настоящая же Елена Гермесом была перенесена в Египет и вручена мудрому Старцу морскому Протею, царившему на острове Фаросе, где она пребывала около до самого конца войны, верная Менелаю. Эта история с придуманным призраком умилостивила Елену и ее братьев, и зрение поэту было возвращено, и он возвратился к лирике.

Некоторые говорят, что Стесихор изменил свою поэму и выдумал призрак Елены под давлением воинственных спартанцев, которые не хотели, чтобы их царица (или даже богиня!) представлялась в непристойном виде блудницы.

Однако самые мудрые вещают, что призрак Елены был сотворен не затем, чтобы умилостивить могучих братьев Диоскуров, обелив Елену, а затем, чтобы вызвать большую войну, необходимую Громовержцу и Мойрам, непререкаемым дщерям жутколикой Ананке. Ведь для развязывания войны надо было, чтобы хотя бы призрак Елены был в Трое.

Геродот же утверждает, что ни настоящей Елены, ни тем более ее призрака все-таки никогда не было в Трое.

51. Была ли Елена в Троаде?

Отец истории Геродот рассказывает, что, согласно задокументированным сообщениям египетских жрецов, после похищения Елены из Спарты, Парис поплыл с ней на свою родину. И вот, когда он был уже в Эгейском море, противные ветры отнесли его к египетским берегам, где стоял храм Геракла – убежище для всех рабов, которые бежали от своих господ. Несколько слуг Александра бежали в храм и, сидя там как молящие бога о защите, стали обвинять Александра в разных преступлениях. Чтобы его погубить, а себе заслужить жизнь и свободу, они рассказали всю историю о похищении Елены и об обиде, нанесенной гостеприимному царю Менелаю, ее супругу. Обвиняли же они его в этом перед жрецами и перед стражем нильского устья по имени Фонис, который отправил в Мемфис к тамошнему царю морскому богу Протею весть о пребывающем у них Парисе и похищенной им Елене.

Владыка Протей приказал схватить нечестивца и вместе с его слугами под надежной охраной доставить к нему. Когда все предстали перед грозным царем, Протей сам допросил Александра и его слуг и после вынес приговор в таких словах:

– Ты коварно соблазнил супругу своего гостеприимца, уговорив ее бросить родину и дом, чтобы бежать с тобой. Мало того, ты еще и ограбил доверчивого Менелая, из казны сокровища славной доблестью Спарты похитив. За столь тяжкие преступления ты заслуживаешь смерти, но, так как я уже давно не желаю казнить чужеземцев, ты можешь невредимым уехать. Женщину же и сокровища я не позволю тебе увезти, но сохраню их для твоего эллинского гостеприимца, если он сам пожелает приехать ко мне и взять их. Тебе же и твоим спутникам я повелеваю в течение не более, чем трех дней покинуть мою страну и уехать куда угодно. В противном случае мне придется поступить с вами против своего желания, как я поступаю с заклятыми врагами и нечестивыми преступниками.

Многие, как Геродот, говорят, что, если бы Елена действительно была в Илионе, то ее наверняка выдали бы эллинам даже против воли Александра. Ведь ни Приам, ни его родственники не были столь безумны, чтобы подвергать смертельной опасности и свою жизнь, и своих детей, и родной город для того лишь, чтобы Александр мог, сожительствуя с Еленой, удовлетворять свою безумную похоть. Если бы они даже и решились на это в первое время войны, то после гибели множества троянцев (в том числе и многих сыновей Приама) в битвах с эллинами, живи даже сам Приам с Еленой, то и он выдал бы ее ахейцам, чтобы только избежать столь ужасных бедствий. Притом царская власть переходила не к Александру, а к Гектору, который был и старшим, и более разумным, и уважаемым, и мужественным. Без сомнения, он не стал бы потворствовать своему преступному брату, тем более что тот навлек такие страшные бедствия и на него самого, и на всех остальных троянцев. Мало того и поле смерти Париса, главного противника выдачи Елены, ее даже не попытались возвратить Менелаю в обмен на мир. Все это объясняется тем, что троянцы просто не могли выдать Елену или ее призрак, потому что ни ее, ни призрака не было там. Однако Елены не было и у Менелая, и потому эллины не верили защитникам Илиона, хотя троянцы и говорили сущую правду.

Все сказанное, по мнению Геродота, было заранее уготовано божеством, чтобы массовая гибель воинов показала оставшимся жить людям, что за великими преступлениями следуют и великие кары богов.

По?видимому, и Гомеру эта история была хорошо известна. Это очевидно из того, что в “Илиаде” поется о скитаниях Александра, а именно, как Александр вместе с Еленой, отнесенный ветрами, сбился с пути и как он, блуждая по разным местам, прибыл также в Финикийский Сидон. Упоминает Поэт об этом и в “Одиссее”.

Однако в «Киприях» которые, по мнению некоторых, принадлежат самому известному Поэту, рассказывается о том, как Александр на третий день дерзкого побега из Спарты прибыл с Еленой (настоящей, ибо призрак – не более, чем поэтическая выдумка Стесихора) в Илион, с ветра попутным дыханьем по глади совершенно спокойного моря.

52. Встреча Елены в Трое [19]

Драконций рассказывает, что первым к берегу Париса корабль, снабженный символом царским, подплывает, увитый праздничными венками, и шелк украшает туники, розовый цвет венчает белые платья, свежее дыхание ветра радостно их колышет, вверху на мачте виднеется большая ветвь мирта, посвященного златой Афродите – ее укрепил там собственноручно счастливый жених.

Подбегает к морю первой смуглая телом все еще красивая Гекуба, за ней важно подходит седовласый старец Приам с целой толпою народа и новую принимают сноху. Бывший пастух раздает радостные поцелуи всем, приближаясь к отцу и приветствуя матерь родную. Нежно обняв, они поцелуями щеки его осыпают.

Позже, совсем не радостный, появляется Гектор – храбрейший герой из всех конелюбивых троянцев, следом за ним и Троил с гладкими волосами охотно пришел. Явился и совсем унылый Гелен, духом страдая, не телом, – ужасные предчувствия разум его и сердце тревожили, и он себе под свой большой нос бормотал:

– О, ужас! С трепетом зрю, как Смерть с окровавленной пастью между троянцами станет метаться, полчищам диким подобна. Сколько, увы, кровожадные Керы похитят душ погибших мужей, сколько троянских жен и детей будет брошено в позорное рабство!

Пагубный жребий вручила непреложная Мойра Лахесис царевичу – пастуху в виде жены самой красивейшей на земле. Вот уж достигли ворот, вот идут вдоль домов, вот уж в царский входит невеста дворец, и накрылась прозрачной фатою. Ждет ее празднично убранный брачный покой, а в городе радость и пляски повсюду, в тимпаны бьют, деревенская дудка пастушьи выводит простые, но жизнерадостные напевы. Впрочем, не сладостным звуком ей откликаются горны.

Высокий сутулый Гелен, еще молодой, почти безбородый, но уже пользовавшийся уважением, как птицегадатель, владевший искусством предсказания не хуже греческого провидца Калханта, слушая пастушью свирель, опять стал печально вещать:

– Ужасной войною всем нам этот рожок угрожает; вовсе не радость поет он, а медью гулкою грозный грохот копий и мечей о щиты возвещает, вождей воинственный клич и скрип снастей на тысяче устремившихся к нам кораблей, будто все горны Тидида священному Илиону войну объявили.

Парис же, посмотрев на брата красивыми, как у девы глазами, приятным голосом при всех дружелюбно ответил ему:

– Ты так вещаешь, милый мой брат, из одной только ревности, ведь видно, что ты тоже влюбился в Елену, но я не ревную, ведь я лучше других знаю, что в нее нельзя не влюбиться.

Гелен покраснел до самых корней своих светлых волос, и все поняли, что ему действительно очень нравится появившаяся в Трое Спартанка, как женщина и потому его пророчествам никто не поверил.

Тут рыжеволосая подбежала Кассандра, и зелеными сверкая глазами, стала безумно вопить, царапая себе смуглые щеки и нежную девичью грудь:

– Матери страшные сны прибывшие сейчас молодые свадьбой своей подтвердили, подожгли преступной своею любовью страшный факел кровавый, явившийся ей ночью во сне, – он дотла нашу любимую Трою спалит, и тысячи фригийцев смерть неизбежно сразит, пускай, без вины виноватых. Кровью и ахейской, и троянской еще обернется красавицы – невесты Спартанской приданое, смертью обогатится дочь Прекрасная Леды и Зевса. Даже бессмертные боги лишатся многих детей и потомков! Не только многострадальная наша земля, но и само бескрайнее небо застонет, и море Троады будет рыдать: преступный разврат Елены и Александра такое получит отмщенье.

И опять бесноватой красавице никто не поверил – таким роковым оказался плевок обиженного ее отказом лучезарного бога во время его единственного поцелуя с Кассандрой. И опять властным голосом старец Приам приказал запереть сумасбродную дочь в башне высокой, чтобы своим криком безумным она светлый не портила людям праздник, всеобщее не отравляла веселье.

Между тем, великая Троянская война была уже совсем близко, она тысячами копий и мечей в стучалась во все шесть ворот Илиона, особенно в Скейские.

Причины Троянской войны

53. Исконная ненависть между эллинами и фригийцами

Геродот, обращаясь к истории, говорит, что виновниками первых раздоров между эллинами и варварами изначально были финикияне. Они некогда прибыли в Аргос – самый значительный город в стране, которая теперь называется Элладой и принялись продавать привезенные свои товары. После продажи сговорившиеся финикияне внезапно набросились на последних покупательниц, среди которых была и дочь царя Инаха Ио. Большинство женщин спаслась бегством, Ио же с несколькими другими девами успели захватить. Финикияне насильно втащили женщин на корабль и тут же отплыли в Египет. Именно это событие и послужило первоначальной причиной начавшейся вражды. Затем какие?то эллины прибыли в Тир Финикийский и похитили царскую дочь Европу, ведь глупо считать, что ее похитил бык, даже очень красивый, да еще и перевез на спине через море. Этим греки отплатили финикиянам за их похищение Ио. Потом эллины снова нанесли обиду варварам. В Колхиде аргонавты под командой Ясона на самом деле похитили не золотую кожу барана Крия, а юную царскую дочь красавицу Медею, внучку солнечного Титана. Царю колхов потребовавшему пени за похищенную и возвращения дочери, эллины, ответили, что они сами не получили пени за похищение аргивянки Ио, поэтому и Ээту ничего не дадут. Александр, сын Приама, знавший историю с похищением Медеи, пожелал добыть для себя очень понравившуюся ему женщину из Эллады и был уверен, что не понесет за это никакого наказания, ведь и эллины из-за своих похищений ничем не поплатились. После того как Александр увез из Спарты Елену, эллины потребовали возвратить ее и достойное пени за похищение. Троянцы же в ответ бросили им упрек в похищении Медеи. Похищение женщин дело несправедливое, но стараться мстить за похищение, по мнению азиатов, безрассудно, ибо женщин не похитили бы, если бы те сами того не хотели. По их словам, жители Азии вовсе не обращают внимания на похищение женщин, эллины же, напротив, ради одной женщины из Лакедемона собрали огромное войско, а затем переправились в Азию, чтоб полностью сокрушить могучую державу Приама. С этого времени азиаты всегда признавали эллинов своими врагами.

Посейдон, согласно Стацию, говорит Фетиде:

– Флот дарданийский, на котором плывет Парис, похитивший Елену, ты, Нереида, потопить хочешь напрасно! Все равно у тебя ничего не выйдет, ибо всемогущий Рок запрещает. Неизбежно в сраженьях сплетутся окровавленные руки Европы и Азии; битвы ход будет не быстрым, но исход ее полностью предрешен, ибо сам Зевс, по непререкаемой воле Мойры Лахесис, отдал эти кровавые годы убийствам.