как на канате. Так продолжалось минут двадцать, во время
которых сохранялся статус-кво. Делать нечего, местные
обитатели приемлют меня только так, как им удобно, по-
этому буду жить по законам джунглей! Я обхватил ствол
веревкой, зацепил себя и стал похож на коалу, неразрывно
соединенную с эвкалиптом. В медвежьей дреме я прови-
сел до позднего вечера.
В новом секторе Семизонья – «I» – я продолжил
наблюдения за поведением пары. При встрече с чем-то
новым, пара начинала бояться, ее первой реакцией был
78
слабый или сильный страх. Правый наблюдатель, назовем
его Витязь, сразу стремился идти в бой. Витязь постоянно
считал, что другой человек, зверь или неизвестное явле-
ние, придут и нападут на него раньше. Поэтому Витязь не
ждал, когда на него нападут, а наносил удар сам. Неред-
ко он проигрывал и, терпя поражение, сдавался сразу же.
Когда Витязь был чем-то недоволен или впадал в подозри-
тельность, он старался самую суровую, гнетущую новость
передать прямо в ум и делал все, чтобы Командир дал при-
каз к нападению. Потом Витязь видел, что противник бес-
конечно сильнее, и смельчак сразу сдавался. Романтику
же, левому глазу, требовалось еще меньше времени, чтобы
пойти на капитуляцию. Такой вот способ борьбы в секто-
ре «I» избрала себе пара.
В «I» водилась большая змея, питон. Как и в первой
территории «D», где я имел дело со зверем сомнения,
питон стал для меня соперником в новой области. Ночью
мне показалось, что он меня обвивает, и от этого я про-
снулся. Питона поблизости не оказалось, но вокруг бро-
дили дикие лани, которые меня не видели и ходили совсем
близко.
В их позах, движениях, звуках чувствовалась неуверен-
ность: лани не понимали, что шло им на пользу, а что во
вред. Такое поведение было бы естественным для детей,
которым можно дать камень, а потом золотой слиток, и
они не отличили бы, что из двух ценнее. У хрупких живот-
ных была та же степень понимания. Они подходили к де-
ревьям, чтобы пожевать кору, а затем шли нюхать питонов
и больших ящериц. От хищных пресмыкающихся не при-
ходилось ждать ласки, и лани начинали высоко подпры-
79
гивать и удирать, но – увы-увы – такой урок не шел на
пользу, и совсем скоро они повторяли свою оплошность.
В зоне, именуемой «I», царило неуютное чувство,
словно здесь на страже была некая господствующая сила,
не позволявшая чувствовать себя свободным, принимать
решения без оглядки: а не будет ли за это хуже. Пейзаж
и обитателей нельзя было назвать самостоятельными, за-
вершенными элементами природы; будто неудачливый