Плацебо

– Возьми там же.

Лена достала пачку своих любимых «ESSE». …Это что, «строитель» узнал и купил специально? Пачка-то новая. А у кого он мог узнать? Вика в Египте; у отца? Возможно – он же нашёл такие в моей сумочке. Блин, ничего не понимаю… Она затянулась. Голова приятно кружилась, и Лена умиротворённо откинулась на спинку сиденья.

Когда «Мазда» выползла на асфальт, «строитель» прибавил газ. Навстречу катился поток машин; причём, Лена обратила внимание, что номера на них сплошь московские.

– Мы что, в Москве? – она повернулась так, чтоб видеть реакцию водителя – тот усмехнулся.

– Не в Стамбуле же. Оттуда выручать тебя было б сложнее.

– Меня хотели продать в бордель? – догадалась Лена.

– Мало ли кто чего хотел? Забудь все, как кошмарный сон.

Лена уже собиралась спросить, как она попала в Москву, но последняя фраза все расставила по местам. …Тьфу, блин! Это же сон! Какая ж я дура!..

Докурив и допив коктейль, она прикрыла глаза, поэтому не видела, как впереди возникли белые многоэтажки, постепенно занявшие все видимое пространство…

– …Приехали.

– А?.. – Лена встрепенулась; испуганно открыла глаза.

Машина находилась на стоянке, отделённой красивой кованой оградой от уютного скверика с лавочками и красноватыми дорожками; хотя мест на ней было не больше трёх, у ворот, возле шлагбаума, дежурили аж два охранника, вооружённых настоящими автоматами. Из двухэтажного здания с колоннами, больше напоминавшего старинный особняк, в скверик вели высокие массивные двери.

– Это больница? – удивилась Лена, ездившая на занятия мимо серых семиэтажных корпусов с рядами бесчисленных окон, закрытых одинаковыми белыми шторками.

– Конечно, – «строитель» кивнул, а потом, вникнув в суть вопроса, весело взглянул на Лену, – или ты считаешь, что твой отец станет лежать в палате с вонючей старухой в рваном халате?

– Нет, не считаю…

При этом Лена считала именно так, а ещё подумала, что ж за великую статью он написал, чтоб жизнь его так кардинально поменялась, но тут же осадила себя: …Это сон! Никак не привыкну, что он такой реальный! Конечно, во сне возможны любые чудеса!..

– А где мама? – спросила она, проверяя гипотезу, насчёт чудес, и готовая ко всему, но полученный ответ не предвидела даже её богатая фантазия.

– Наверное, в своей Праге, а что? Вы ж разругалась в хлам ещё на суде, когда они делили тебя. Чего это ты её вспомнила?

– И давно они развелись?

– Уже лет пять. Слушай, Лен, у тебя что-то с памятью? Похоже, сильную штуку тебе подсыпали в клубе. Давай, заодно и тебя покажем врачам – специалисты тут шикарные.

– Нет-нет! Всё само пройдёт! – Лена испугалась, что её разоблачат и выгонят из начавшейся увлекательной сказки, – вы, вот, сказали, и я сразу все вспомнила, правда!

– Ладно, как хочешь, – «строитель» открыл дверцу, – идём.

Вместе они вошли в холл, где по стенам вился, то ли плющ, то ли лианы – это было красиво и больше напоминало оранжерею. Из двери, скрытой в зелени, навстречу им вышла симпатичная девушка в потрясающе коротком халатике.

– Привет, Катюш, – улыбнулся «строитель», – как тут наш больной? Выздоравливает?

– Похоже на то, Николай Андреевич. Попросил виски.

– Тогда, точно, выздоравливает, – «строитель» засмеялся.

– А это дочка Владимира Алексеевича, да? – девушка смерила Лену оценивающим взглядом.

…Значит, во сне моего отца зовут не Александр Дмитриевич, – догадалась Лена, – прикольно. Владимир Алексеевич… блин, что-то знакомое…

– Кать, ты помнишь историю любопытной Варвары? – «строитель» прищурился.

– Не надо мой славный носик, – девушка игриво прикрыла его ладошкой, – Николай Андреевич, я ж просто спросила!

– Не надо, Катюш, даже просто спрашивать то, что тебя не касается. Ты поняла?

– Простите, Николай Андреевич, больше не повторится, – девушка исчезла, а «строитель» повернулся к Лене.

– Зачем, вот, ей знать, кто ты такая? Хоть девки здесь, вроде, проверенные, но перекупить-то можно кого угодно.

– А что страшного, если она узнает, кто я? – удивилась Лена.

– Не знаю, – «строитель» пожал плечами, – но чем меньше люди получают информации, тем спокойнее жить – это главное правило безопасности. Эх, Леночка, ты не представляешь, сколько нервов мне стоит, чтоб твой отец был ещё жив!

…Блин, это ж он там был строителем, а во сне – главный секьюрити! А кто ж тогда здесь мой отец?.. Но придумать варианты Лена не успела, потому что на лестнице появился мужчина в халате с бейджиком «Врач Сергей Хохлов».

– Как там, Серёж? – остановил его бывший строитель.

– Пару дней полежит, и отпустим, – врач пошёл дальше, а бывший строитель повёл Лену на второй этаж.

Коридор оказался красиво отделан темным деревом; с потолка лился мягкий свет, гармонируя с неброскими пейзажами на стенах. У каждой из восьми одинаковых дверей стоял стул (видимо, для охраны), но ни одного охранника не было.

– Классно тут, – заметила Лена, оглядываясь по сторонам.

– Если б ты ещё знала, какие люди тут иногда лежат!..

Они подошли к двери, и бывший строитель постучал.

– Войдите! – послышалось из палаты.

– Доставил в целости и сохранности, – объявил бывший строитель прямо с порога, – Лен, ты чего там стоишь?

Лена вошла с замиранием сердца, ведь мало ли кого сумасшедшее подсознание могло назначить её отцом?

На широкой, совсем не похожей на больничную, кровати сидел… покупатель дач. …Его фамилия, Ковалёв!.. – она вспомнила совсем недавно полученную визитку. Только их встреча на Садах мелькнула в голове, как нечто постороннее, и тут же сознание прорезал яркий луч, выхватывая из лабиринтов памяти, вроде, незнакомые, а, вроде, и такие родные подробности. Это длилось секунды, но их оказалось достаточно, чтоб Лена заплакала и раскинув руки, бросилась к раненому.

– Папуля! – она плюхнулась на кровать и обняла его.

– Дочка, – Ковалёв поморщился, – потише – у меня ж рука…

Только тут Лена обратила внимание на бинты, охватывавшие плечо и часть предплечья.

– Прости, папуль, – она отстранилась, но чем дольше смотрела ему в лицо, тем уверенней признавала в Ковалёве отца. Это было очень странное ощущение, будто к ней действительно возвращалась память, причём, не так, как после четырёх «Ягуаров» с «Мартини», в сопровождении стыда и головной боли, а как-то светло и радостно.