Ультимо

– В столовке ничего нет, и приходилось затариваться у кооператоров, – по-взрослому ответил деловито Сашка.

С продуктами и правда становилось всё хуже и хуже. В магазинах прилавки зияли пустотой, а если что-то «выкидывали», то сразу же образовывалась такая очередь, что пропадало всякое желание вставать в её конец. Голод – не тётка, как известно, поэтому приходилось иногда жертвовать временем, и выстаивать длиннющую, как червяк, очередь, но всё же Вадим старался закупать продукты через знакомых продавцов. А таких нужных в нынешнее время людей у него было достаточно, так как Вадим кроме работы занимался в гаражах ремонтом двигателей автомобилей, что само по себе было прибыльным делом, приносящим дополнительный доход в бюджет семьи. Эта халтура помогала обзавестись такими связями, которыми позавидовали бы и народные артисты, ибо всем известно, что автосервис, как в прочем, и весь сервис в нашей стране, был ненавязчив. Вообще, в конце восьмидесятых годов двадцатого века в СССР дефицитом стало буквально всё, и поэтому без связей было не обойтись, а связи в сфере автосервиса считались наиболее значимыми.

Вадим был хорошим инженером, он ещё лет десять назад как-то помог в гараже устранить соседу неприятную поломку в двигателе «Жигулей», с которой не смог справиться местный Кулибин – дядя Жора. После этого слава о нём сама собой распространилась среди владельцев машин, а со временем перенеслась и за пределы кооперативных гаражей. Вадима стали часто просить владельцы машин о помощи в ремонте своих обожаемых стальных коней, которым он старался не отказывать, в следствие чего, вскоре, у него завелась толстая записная книжка с телефонами клиентов, среди которых были люди различных профессий. В том числе продавцы мясных и других отделов магазинов и универмагов. Привыкший всё доставать без труда, Вадим не очень понимал остальных людей, которым приходилось несладко в условиях рыночной перестройки.

На завтрак Вадим всегда, независимо от того, что находилось в холодильнике, готовил яичницу, которую обожал и приучил к этому незатейливому блюду сына. Вот и сегодня весь утренний ритуал был выдержан от начала и до конца.

– Пап, я пошёл, – возвестил сын родителя, и раздался щелчок закрываемого замка.

Оставшись один, Вадим вернулся в свою комнату. Убрав постель, он подтащил к креслу телефон, и усевшись в своё любимое ложе, стал просматривать записную книжку, ища нужный номер телефона. Наконец, Вадим нашёл его, вытянул ноги, и набрал номер. Выслушав нескончаемые гудки, Вадим с сожалением повесил трубку, решив связаться с абонентом попозже. На часах было ровно девять часов, когда он решил заняться уборкой квартиры, ибо не занимался этим уже довольно долгое время.

Двушка, доставшаяся ему от родителей, располагалась на углу улицы Фрунзе и проспекта Гагарина в Московском районе Ленинграда. Дом был «сталинский», построенный в конце пятидесятых годов, что предусматривало хорошую кубатуру всех помещений. Окна Вадимовской обители выходили на широченный проспект, названный в честь первого космонавта, окна комнаты сына и окна кухни выходили во двор. Такое расположение комнат было очень удобным – утром солнце до двенадцати часов светило в окна большой комнаты, где располагался хозяин квартиры, а с двух часов пополудни освещало комнату Сашки. Квартира находилась на шестом, предпоследнем этаже, отчего вид из окон комнат, особенно той, что выходила на проспект, был сногсшибательный. Все, кто приходил к ним в гости, были потрясены панорамой, открывшейся перед ними, но Вадим так уже привык к этому виду, не обращал на него никакого внимания.

Пылесос работал на полную мощность, когда прозвенел телефонный звонок. Вадим выключил сосущего монстра, и взял трубку.

– Привет, Вадя. Ты, конечно, раньше приехал, как я и предполагал, – раздался голос с хрипотцой.

– Здорово, Олежка! Ты был прав, я закончил раньше.

– Тогда подгребай к семи часам к «Кронверку», там нас будут ждать две симпатичные девицы.

Олег Чулков был отъявленным ловеласом и одновременно коллегой и лучшим другом Вадима.

– Постараюсь, Олег, я как раз пытался до шефа дозвониться и узнать, как там дела на работе, – Вадим, не отрывая трубку от уха, достал из кармана упругое резиновое кольцо и левой рукой стал его мять, разрабатывая кисть – это было его любимым занятием.

– Дела – хреновые, Вадя. Гамлет намекнул, что командировок в обозримом будущем не предвидится. Программы сворачиваются из-за недостатка финансирования, вот так!

– Ну и чёрт с ними, – ответил Вадим. – Будем здесь работать. Жаль, конечно, но что делать. А девчонки точно симпатичные, а то мне лень тащиться на метро? – вернулся он к первоначальной теме разговора.

– А ты что, не на машине разве будешь? – задал вопрос хитрый Олег.

– Мне надоело трезвым развозить ваше пьяное величество, – отшил Вадим попытки очередной провокации друга. На другом конце провода вздохнули, и через паузу сказали:

– Девочки из ресторана гостиницы «Ленинград», они там солируют, правда, я ни разу не слышал, но на мордашки вполне, вполне.

Пообещав Олегу, что непременно явится на рандеву, Вадим дал отбой. Включив опять пылесос, он механически продолжил уборку, думая об Олеге.

Они познакомились лет десять назад, и познакомила их как раз его ушедшая из жизни жена Наташа. Она дружила с Олегом уже давно, когда они вместе работали в одном НИИ, но тогда Олег ещё учился в институте на вечернем, а Наталья служила лаборанткой в том же институте. Вадим их дружбу воспринял как само собой разумевшееся, и не делал каких-то выводов, хотя в глубине души подозревал их в интимной связи. Никто из троих никогда не заводил разговоров на эту тему, поэтому их дружба, даже после брака Вадима и Наташи, не подвергалась цунами ревности и подозрений. После смерти жены, как-то само собой получилось, что Олег и Вадим стали друг другу ближе. Смерть Наташи их сплотила, и теперь они не представляли жизнь друг без друга, хотя по характеру были далеко не ангелами. Олег был на пару лет постарше Вадима, но это на их взаимоотношениях никак не сказывалось. Правда, два маленьких недостатка немного раздражал Вадима в Олеге – неугомонный друг был слаб к алкоголю и к женскому полу. Работа его всё же как-то сдерживала, но, когда Олег вырывался на свободу, удержать его было задачей непосильной. Непосильной для других, но не для Вадима. Он умел усмирять пыл своего друга, но это случалось только тогда, когда Чулков ещё не принял на грудь первую рюмку, после которой даже Вадим не мог его удержать. Да чего греха таить – он и сам был не прочь частенько помогать в винно-водочных увлечениях друга, а после смерти жены и участвовать в любовных похождениях.

Теперь друзья работали вместе в отделе одного режимного предприятия, где испытывали приборы в разных климатических условиях, на сильную вибрацию, на другие внештатные ситуации. Армейские представители, находившиеся в соседнем помещении, частенько к ним заглядывали, внося свои коррективы и требования к приборам, которые разрабатывал их отдел и лаборатория при нём. Руководил отделом Борис Михайлович Шапиро по кличке Гамлет, прозванный так из-за внешней схожести с артистом Смоктуновским, когда тот играл эту знаковую роль. Правда, тутошний Гамлет был намного старше киношного, но это никого не смущало. Коллектив, состоящий из тридцати инженеров, был дружный спаянный, проверенный в многочисленных корпоративных вечеринках и других мероприятиях, поэтому Вадим часто шёл на работу с хорошим настроением, предвкушая встречу с неординарными личностями.

Вадим выключил пылесос, когда прошёлся по всей квартире. Потом он заглянул в ванную комнату, затолкал грязную кучу белья в стиральную машину, включил её на быстрый режим и уселся перед телевизором. Передавали новости. Молоденький корреспондент чуть ли не с пеной у рта расхваливал кооперативный магазин, который умудрился понизить цены на колбасу аж на три копейки. Вадим сам иногда отоваривался у кооператоров, но даже он со своей прибыльной халтурой мог себе позволить посещать этих рвачей не чаще двух-трёх раз в месяц. Что уж говорить о простых смертных!?

В том, что сейчас происходит в стране, Вадим редко задумывался – время не хватало. Но всё чаще из телевизора и других источников информации, он слышал о плачевном состоянии экономики. Вадим не лез в политику, не обсуждал её с близкими ему людьми, но иногда его втягивали в дискуссии на работе в курилке, интересуясь его мнением, и не отвечать было просто неудобно. У него были свои соображения на этот счёт – ещё в юношеском возрасте отец втолковал ему кто есть кто в нашем государстве, после чего у Вадима пропала всякая охота интересоваться политикой. По инициативе отца он в пятнадцать лет прочитал открытое письмо Сталину Ильина-Раскольникова, и сделал вывод, что репрессии говорят о слабости самой идеи коммунизма. В институте Вадим посещал лекции по марксизму-ленинизму, но помня разговоры с отцом, скептически относился к идеям, которые пытались внушить студентам престарелые преподаватели. Революцию он воспринимал, как желание некой банды прийти к власти недемократическим путём, и все идейные посылы лекторов пропускал мимо ушей. Ясно было только одно: одни хотели власть, другие хотели тоже, не прочь были вознестись и третьи, а страдала страна, страдал народ. Чувствуя, что скоро грядут перемены, Вадим и радовался, и огорчался, но больше огорчался, так как был консервативен и боялся каких-то глобальных потрясений, ибо его пока всё устраивало. В этом желании он был не одинок – многие, особенно пожилые люди, не хотели резких перемен, а временные трудности считали в порядке вещей, надеясь, что жизнь измениться к лучшему не сегодня, так – завтра. «Левые» заработки развратили Вадима, и поэтому он не замечал, как люди вокруг него всё больше озлобляются, всё больше возмущаются происходящим. Но нельзя сказать, что Вадим был конформистом, просто он не задумывался о перипетиях жизни, честно делая своё дело и растя сына.

Дослушав новости до конца, Вадим выключил телевизор, придя к выводу, что пустые полки в магазинах не замаскировать множеством консервных банок морской капусты. Власть пытается за счёт кооперации спасти положение, как это сделал в своё время Ленин, введя НЭП, но похоже, что страна не сможет справиться с кризисом. Вадим прошёл на кухню, заглянул в холодильник, и к своему удовлетворению отметил, что голодная смерть ему с Сашкой не грозит – почти все полки были забиты различными продуктами. Потом он заглянул в ванную, выдернул шнур стиральной машины из розетки, и стал развешивать только что постиранное машиной бельё.

Вернувшись в свою комнату, Вадим уселся за письменный стол, чтобы дописать доклад о командировке, который он начал, ещё будучи в Северодвинске. Сделав дело, он потянулся, и направился в кухню, чтобы сотворить обед. Готовить Вадим умел и любил, но время катастрофически не хватало, и вот теперь есть шанс показать сыну на что он способен. Вытащив кусок говядины из морозилки, Вадим залил его водой, оставив размораживаться, а сам начал чистить картошку и лук. Спустя час, он отбил мясо специальным кухонным молоточком, нарезал на средних размеров куски, затем посолил и поперчил с двух сторон. Достав сковородку, Вадим полил её растительным маслом, и аккуратно выложил на неё кусочки мяса. Затем он нарезал кольцами лук, и уложил его поверх мяса. Осталось повозиться с сыром. Взяв в руки трёхсотграммовый кусок Российского сыра, Вадим стал тереть его на тёрке, после чего этим натёртым сыром засыпал мясо с луком. Последним штрихом был майонез. Помазав им сверху всё своё сооружение, он отправил сковородку в духовку. Теперь можно немного расслабиться, ибо мясо созреет только где-то через час. Посмотрев на часы, Вадим обнаружил, что время прошло уже много, и до возвращения из школы Сашки осталось совсем чуть-чуть. Решив подготовить удочки для будущей рыбалки с сыном, он отправился в прихожую, где на антресолях хранились вещи для похода. Достав заслуженные во многих речных боях с рыбой атрибуты, Вадим сделал ревизию снастям. Провозившись час, он удовлетворённо смог констатировать, что всё, кроме наживки, к рыбалке готово – резиновая лодка, насос к ней, рыболовные снасти, двухместная палатка, топорик, фонарь и всякие другие мелочи.

На часах было почти два часа, когда послышался звук открываемой входной двери. Вадим ринулся к плите, открыл пасть духовки, и с удовлетворением увидел, что сверху майонез покрылся румяной корочкой – блюдо было готово!

– Что за запахи у нас? – спросил сын, входя в кухню.

– Мой руки, мой друг, тебя ждёт необыкновенное путешествие в мир деликатесов! – Вадим счастливо рассмеялся.

– Пап, я мигом, уж больно здорово пахнет! – воскликнул Сашка.

Вадим разложил по тарелкам порции мяса, добавил отварной картошки в качестве гарнира, и стал ждать сына.

Они славно пообедали. Похвала повару в устах Сашки, бальзамом пролилась на отцовскую душу. Мясо и правда получилось отличным. Такое блюдо в конце восьмидесятых могли себе позволить далеко не все, а если уж быть честным до конца, то редкие семьи. Но Вадим не заморачивался думами о других, для него главное было – накормить вкусно своего Сашку, что и удалось ему в полной мере.

– Много задали? – спросил отец.

– Вообще ничего, пап! Осталось всего два дня учиться! С понедельника в школу можно не ходить, ну, только тем, кто достойно окончил год.

– А ты достойно закончил?

– А то! Всего две тройки!

– Это по каким же предметам ты не дотянул? – спросил Вадим, заглядывая сыну в глаза.

– А, ерунда: английский и ботаника, – небрежно ответил мальчик.

– Вот это да! Английский ведь ведёт ваша классная руководительница! Как же ты так оконфузился у меня, Сашка?

– И ничего я не конфузился, – ответил сын, глотая остывающий чай. – Верка вечно придирается ко мне!

– Постой, что ещё за Верка, вашего же преподавателя зовут Вероникой Николаевной, на сколько я помню? Ты мне сам же ещё утром говорил.

– Так правильно я сказал – Верка!

– Из такого красивого имени сделали какую-то Верку, – Вадим укоризненно покачал головой. – Передал ей, что я приду ровно в пять?

– Ага.

– Сколько ей лет, этой вашей Верке?

– Не знаю, думаю, лет сорок, наверное, – ответил Сашка. – А здорово у тебя получилось мясо, папа.

– Ты, хитрец, мне зубы не заговаривай. Чем будешь сегодня заниматься?

– Мы с пацанами сегодня договорились на матч-реванш. Они вчера проиграли, а сегодня хотят отыграться, но фиг им, мы опять их обыграем!

– Спорт – это хорошо. Я поговорю сегодня с твоей учительницей, чтобы она тебя завтра освободила от занятий, тем более что это будет последний день учёбы в этом году. Поедем с тобой, друг, на рыбалку!

– Здорово! – Сашка заулыбался. – Будет как тогда, да, папа?

– Будет лучше, сын!