Ультимо

Вадим уже выпил половину своего портвейна, и его мысли потекли по оптимистическому руслу.

– Но не будем отчаиваться, сын! Не пропадём! А если я ещё женюсь, то будет совсем хорошо!

Вадим вдруг замолчал, поняв, что сболтнул что-то лишнее, не предназначенное ещё для ушей сына. Сашка же отреагировал сразу:

– Ты хочешь жениться? Ты же говорил, что у тебя даже кандидатуры нет!

– Ну, это я образно, Сашка. Рассуждаю так.

Сын сделал глоток пепси-колы и ответил:

– Папа, я думаешь ничего не понимаю? Женись на Насте Голубевой. Она и готовит вкусно и вообще… я к ней привык.

– Ну, что ты, друг, неужели женятся только из-за еды? А человеческие качества, а внешность, в конце концов… а любовь?

Сашка пожал плечами, не найдя что ответить. Подумал немного и сказал:

– Любовь, это когда мне нравится какая-то девочка?

– Вроде того, Сашка, только это не совсем то: «нравится»! Любовь, это, … как бы тебе сказать? Это надо чувствовать, друг. Любовь, это – … ну, представь, что ты умрёшь, если какого-то человека не будет рядом. Любовь мучает, если она без взаимности, но и окрыляет человека, заставляя его идти на такие поступки, на которые он не решится идти, будучи не влюблённым. Любовь, Сашка, такая штука, что без неё человек не может полностью себя реализовать в этом мире… Я не завидую тем людям, которые не познали это сильное чувство, они ущербны, по-моему. Каждый всё-таки когда-нибудь испытывал нечто подобное, но не каждому удавалось испытать настоящую любовь! Без любви человек – не человек, он не живёт, а существует, Сашка! Без любимого человека ты не проживёшь! Всё просто! Если ты чувствуешь, что без этого человека ты умрёшь, то это и есть настоящая любовь!

– Как это умру? – не мог понять смысл сын.

– Ну, вот умрёшь, потому что тебе будет так плохо без этого человека, что просто сдохнешь!

– Здорово! – воскликнул Сашка. – А ты без кого сейчас жить не можешь?

– Я? Без тебя не могу, … без ещё одного человека, но об этом я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Послушай, а какие книги ты прочёл за последнее время?

– Всего Гайдара, частично Кассиля, и этого, как его, ну про сыщика ещё пишет, про Шерлока Холмса.

– Его зовут Конан Дойль.

– Во, он самый.

– Тебе бы «Евгения Онегина» прочитать, но боюсь, что тебе рановато.

– Мы его будем проходить через три года, – сказал Сашка.

– Да, сейчас рановато. Но у Гайдара тоже есть про любовь.

– Мне так хотелось, чтобы Женя была вместе с Тимуром, – ответил сын. – Они всё время как-то не вместе всё делают, а видно, что хотят вместе, – не очень связно объяснил Сашка.

– Да, приходят на ум эти моменты, – подтвердил Вадим. – Помнишь, как он ей помог встретиться с отцом, а она за это его поцеловала?

– Ага, помню! Это и есть любовь?

– Понимаешь, Сашка, в твоём возрасте это ещё влюбчивость, она проходит со временем, а настоящая любовь застаёт тебя в более зрелом возрасте, – Вадим откинул пустую бутылку. – Ладно, давай ложиться спать, друг, а то мы утреннюю зорьку проспим.

Они затушили костёр, залезли в палатку, и быстро заснули, утомлённые дорогой.

Утром Вадим проснулся от утренней свежести. Потянувшись, он вылез из спального мешка и посмотрел на сына. Судя по форме мешка Сашка спал, свернувшись калачиком, только нос торчал. Вадим не стал будить мальчика, решив дать поспать ему подольше. Каратов разжёг костёр, набрал воды в походный котелок и подвесил его над костром. Пока вода закипала, Вадим осмотрелся: над озером стелился туман, ветра не было, сырость ощущалась в воздухе. Прислушавшись, он услышал первые аккорды только что проснувшихся птиц. Чириканье с каждой минутой нарастало, и грозило перейти в полноценный концерт. На востоке вдруг стало светлее. Вадим снял с костра котелок и разлил воду по кружкам, опустив в каждую по чайному пакетику. Пока заваривался напиток, он решил накачать лодку. Вынув её из резинового мешка, Вадим приладил к лодке насос-лягушку, и стал интенсивно работать ногой. Остановившись на мгновение, он вернулся в палатку и потряс сына за плечо. Сашка открыл глаза, улыбнулся отцу, и так же, как Вадим несколько минут назад потянулся. Каратов удивился на сколько все его движения в точности повторил Сашка. Вот и говори потом, что наука о генетике пустой звук!

– Вставай, друг, тебя ждут великие дела!

Парень вылез из мешка и зевая направился к ближайшим кустам. Вернувшись, он взял из рук отца кружку с чаем и стал осторожно прихлёбывать горячий напиток. Вадим между тем успел соорудить по паре бутербродов с колбасой.

После завтрака они вытащили все снасти и стали готовить удочки к утренней рыбалке. Вадим закончил накачивать лодку, отец и сын дружно спустили её на воду, и сами забрались в неё.

– Хорошо, что у Финляндского вокзала мы встретили того мужика с опарышами и червями, иначе пришлось бы удить на хлеб, – сказал Вадим, закидывая удочку.

Сашка не ответил, возясь с леской. Они находились почти на середине озера, которое в диаметре было метров триста. Вадим закрепил одну удочку и стал готовить удилище с блесной.

К полудню они натаскали много краснопёрок, но щука пока не попадалась. Потом к краснопёркам прибавились плотвички и подлещики.

– Пора обедать, друг, – сказал Вадим, – сворачивай удочки.

Весь день они с увлечением таскали рыбу из озера, перерыв делали два раза по два часа, когда клёва совсем не было. Часов в девять вечера они закруглились.

– Вот это да, папа! – воскликнул Сашка, вытаскивая улов на берег. – Так много рыбы я ещё никогда в жизни не ловил!

Суббота ознаменовалась поимкой двух щук средних размеров. Вообще этот день запомнился отцу и сыну, как самый отличный в плане рыбацкой удачи. Если Вадим поймал двух щук, то Сашка умудрился вытащить трёх больших лещей. Вечером сидя у костра и готовя королевскую уху, Вадим сообщил сыну:

– Друг, я в понедельник отправлю телеграмму тёте Маше, чтобы она тебя встретила с поезда в среду. В понедельник ты должен сдать учебники, а во вторник неспеша соберёшься, чтобы вечером сесть на поезд.

– Здорово! – ответил Сашка.

Вадим каждое лето отправлял сына на каникулы в Латвию к родственникам по отцовской линии. Когда он сам был пацаном, родители точно так же отправляли его в небольшой, но уютный город Резекне, где жили братья и сёстры отца, правда, не родные на прямую, а двоюродные. Вадим с нетерпением каждый год ждал этого события, так как в Резекне у него были закадычные друзья, которыми он обзавёлся в первые же летние каникулы. У его родителей не болела голова, куда на лето отправить сына, теперь Вадим поступал точно так же, отправляя на все каникулы своего Сашку в Латвию. Родственники были рады принять ленинградцев, чему способствовала немалая сумма, уплаченная им за беспокойство. Но не надо думать, что дядьки и тётки были такими меркантильными – нет, они денег не просили, это была инициатива сначала родителей Вадима, а потом его самого. Просто в знак благодарности за хлопоты эти суммы давались добровольно без всяких предварительных договорённостей. Вадим не нарушал традицию, отправляя Сашку каждое лето в Латвию, где у сына давно наладились отношения с местными пацанами.

– Здорово, – повторил Сашка, – мы с Серёгой договорились в этом году построить голубятню, дядя Павел обещал нам помочь.

– Ну и славно! – воскликнул Вадим. – Послушай, Сашка, я в этом году, наверное, не смогу приехать к тебе на день рождения, ты уж извини, друг.

– Ладно, а почему не сможешь?

У сына день рождения приходился на самую середину лета – на тринадцатое июля. Вадим каждый раз выкраивал время, чтобы приехать и поздравить Сашку, но в этот раз у него были другие планы.

– Не знаю, как будет с работой. У нас там какие-то реформы грядут. В общем, держи, друг! – Вадим снял часы со своей руки и протянул их сыну. – Знаю, что заранее не поздравляют, но может так случиться, что действительно времени не будет.

Сашка осторожно взял хронометр и спросил:

– Папа, а тебе не жалко?

Вадим расхохотался:

– Да ты что, друг!? Кто ж жалеет, что делает подарки своему сыну? Да, часы хорошие, но мне не жалко, поверь мне, для тебя мне ничего не жалко!

– Спасибо! – Сашка обнял Вадима.