Начальник Америки

– Нет, – ответил Тропинин. – Это сделано нарочно с помощью чайного отвара и луковой шелухи.

– Нарочно?

– Да, так бойца меньше видно на местности.

– Но какой в этом смысл?

– Мы не воюем строем, Шарль. У нас просто нет столько людей, чтобы выстраивать их в колонну или линию.

С набережной выстрелила пушка. Это была лёгкая полевая пушка на лафете с большими колёсами. Но шхуну при удаче могла потопить и такая.

– Ответить? – спросил Яшка.

– Сохраним гордое молчание.

– Они донесут начальству в Форт Вильям еще до того как вы найдете свой Банкибазар, – сказал Хельмут. – По левому берегу проложена хорошая дорога, всаднику несколько часов ходу.

– Или они просто отправят лодку, – добавил Шарль.

Лодок вокруг действительно появилось много и самых разных – рыболовных с сетями, торговых, везущих груды стопок, тюков, фруктов, пассажирских с парусиновыми навесами на корме и совсем уж странных корабликов с развешенными всюду цветочными гирляндами и носовыми фигурами в виде сказочных существ, точно это платформы на карнавале в Рио. Различить, которая из лодок везёт гонца, было бы невозможно. Вряд ли британцы пошлют европейского солдата в заметном мундире. А если бы и послали, Тропинин не стал бы первым идти на конфликт.

Теперь не только река наполнилась многолюдьем, весь правый берег представлял собой сплошную череду деревень, городков, поместий, переходящих одно в другое. Левый берег выглядел более диким, заросший лесом из кустов, обыкновенных деревьев и остролистых пальм.

Не совсем так представлял себе Тропинин Индию, стонущую под пятой британцев. А где война? Где марширующие отряды, блок посты, патрульные корабли? Где пороховой дым? Такое ощущение, что все живут, как прежде.

– Где-то здесь еще должны быть ещё и датчане? – спросил он.

– Чуть ниже вашего Банкибазара, – ответил Шарль. – Для местных это Серампур, но датчане назвали город Фредерикнагор в честь одного из своих королей. Их индийская компания разорилась. С прошлого года город принадлежит короне. Там, кстати, говоря неплохо. Их нынешний губернатор позволяет свободно селиться, вести торговлю европейцам и местным. Никаких притеснений. Городок спокойный и тихий. Но прибыли особой там не получишь и для таких как я работы нет.

Через пару часов и двенадцать миль пути, они приблизились к очередной излучине.

– На правом берегу вилла Гаретти, – показал Шарль. – Во времена мира здесь проживал наш губернатор Шевалье, принимал друзей, офицеров, соседей. Включая и Гастингса. Возможно бедолага и теперь сидит тут под домашним арестом. Ну, а на левом берегу, Алексис, ваше имение!

У Тропинина ёкнуло сердце. Он очутился в одном шаге от воплощения своей мечты. Вот только разглядеть её было сложно. Пальмы, деревья, высокие кусты покрывали берег сплошной стеной. Ни намека на строения, факторию или пристани. Но вот шхуны приблизились и в зарослях появился просвет. Мелкая речушка вливалась здесь в Хугли почти под прямым углом. Над ней явно поработали инженеры – слишком уж ровными и прямыми выглядели берега, даже несмотря на эрозию и наступление леса. Сейчас, в период большой воды речка казалась достаточно полноводной, чтобы можно было завести туда шхуны. Но в межень скорее всего она пересохнет или превратится в небольшой ручей.

Шхуны осторожно зашли в устье притока и встали. Здесь можно было крепить их прямо к стволам деревьев.

Тропинин распределил силы. Туземный отряд Раша во главе с Хельмутом он отправил исследовать окрестности, Яшку с моряками оставил на шхунах, а сам с мушкетерами и Шарлем направился к развалинам.

Среди развалин жили какие-то бродяги. Завидев, что со шхун высаживаются люди, они убежали. Тропинин решил их не преследовать. На миг он вновь ощутил себя мальчишкой. Развалины, клады, джунгли – все это он представлял себе когда-то читая приключенческие книги. А теперь стал частью истории. Затем вернулось чувство ответственности, а наваждение исчезло.

Фактория лежала в руинах. От форта или батареи сохранился только размытый земляной вал и заросший кустами ров. Казармы, склады, дома, хлева сгорели или были разрушены.

– Британцы посадили своих чиновников на десятках местных рынков, – заметил на это Шарль. – А на которые не смогли посадить, те закрыли. Закрывают же они рынки вот таким вот надёжным способом.

Главная резиденция, однако, почти уцелела. Она представляла собой нечто похожее на гостиный двор. Одноэтажное здание в плане имело форму каре. Фасад, что смотрел на реку, прорезали десять высоких окон и скромное крыльцо с колоннами посредине. По периметру плоской крыши шла балюстрада. Над входом Тропинин увидел барельеф с двуглавым орлом.

– Отлично! – заявил он с деланным оптимизмом. – Не придётся менять.

Конечно, это был орёл Священной римской империи. Но грубые очертания изображения делали его годным для любой вольной интерпретации.

С трудом открыв перекосившуюся створку двери, они осторожно вошли внутрь. Здесь пахло гнилью, сыростью и дерьмом. Пол по большей части был земляным. В нескольких местах сохранились следы настила. Подпираемая множеством колон плоская крыша частью обвалилась, частью просела. Внутренний дворик, организованный на манер патио, оказался расположен не по центру строения, а был как бы сдвинут немного в сторону. Из-за этого меньшая из частей здания представляла собой череду небольших комнат, а большая – довольно просторный склад, разделенный на три помещения.

– Место удобное, – сказал вернувшийся из разведки Хельмут. – Если обновить ров, то здание будет легко защитить. Там кажется осталось что-то от прежних фортификаций. А деревья вокруг лучше вырубить, чтобы очистить пространство. Но где мы возьмём столько рабочей силы?

– Найдём, – отмахнулся Лёшка. – Всему своё время. Давайте-ка для начала наведем здесь порядок. Проверим, нет ли тут каких змей или скорпионов?

Подчиненные Раша взялись за дело. Вскоре несколько комнат очистили от мусора, укрепили окна ставнями, поправили крышу. Со шхуны принесли железную печку и выведя трубу наружу, растопили, чтобы теплом и тягой освободить комнаты от затхлого воздуха и сырости.

***

Обустройством они занимались следующие несколько дней. Рубили деревья, обновляли ров, устраивали пристань, чинили главное здание.

По докладу Раша неподалёку стояла деревенька под названием Наваб Ганж. По бенгальским меркам небольшая – сотни в две жителей. Прошедший голод почти не затронул её в смысле смертей, но население порядком обнищало из-за поборов новых властей.

– С ними и начнём торговать, – объявил Тропинин за завтраком. – А то наша солонина уже начала пахнуть.

Местной дичи разведка раздобыла немного. На долю офицеров и капитанов пришлась пара куропаток и какая-то зелень, похожая на кинзу.

– Вот увидите, Алексис, они побояться, – сказал Шарль, выковыривая зубочисткой остатки птицы.

– Страх – дело не постоянное. К нему привыкаешь.

– К петле привыкнуть сложно.

– Верно. Какие у британцев пушки?

– Полевые шестифунтовые.

Тропинин подошел к оконному проему и осмотрел толщину стены.

– И какую стену пробьет ядро такой пушки?

– Смотря с какого расстояния. Но если они будут бить с той стороны ручья, то шести кирпичей должно хватить.

– А здесь четыре. Нужно добавить ещё, – подумал Тропинин вслух.

– Британцы брали крепости, высеченные из скал, имейте это в виду, Алексис.

– Они брали их, потому что там скрывались огромные богатства. Для чего будут брать нашу?

Кирпичей у них, однако, не было.

– Раш, отправляйтесь в деревню, – распорядился Тропинин прямо через окно. – Передайте, что я буду платить по шиллингу за каждую сотню плетёных корзин. Дно в них делать не нужно.

Несмотря на ранее время он достал бутылку виски и добавил в кружку с кофе. Вопросительно взглянул на француза, тот кивнул.

– У меня в документах ещё значится селитряная фабрика в Баракпоре, сказал Тропинин, перебирая документы.