Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века

Год написания книги
2013
Теги
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Еще одна особенность архивохранилища: оно расположено в бывшей «алтарной» части здания, обращенной на восток. «Не в упрек Ульбергу будет сказано – он был прекрасным архитектором, – но в архивном деле все-таки мало что смыслил, – говорит Дмитрий Малануха. – Наверное, он не знал, что бумага боится солнечных лучей, иначе зачем бы сделал столько окон в этом помещении, через каждые полметра? В результате пришлось ставить защитные армированные стекла, а, кроме того, еще и занавешивать окна портьерами».

Самое удивительное, в здании уцелели мелочи: в основном, благодаря тому, что все было сделано предельно аккуратно и надежно, а еще работники Архива просто старались ничего не трогать и не менять.

Циферблат лифта

«Двери, окна, ручки, электрические выключатели, потолок со световыми стеклянными призмами на лестничной площадке пятого этажа, специальные армированные стекла и даже вешалки для верхней одежды в гардеробе – все это подлинное, – показывает Дмитрий Малануха, проводя меня по архиву. – Лифт Копе – тоже финских времен. Тут тоже все родное: указатель этажей со стрелочкой, кнопки этажей возле двери».

Правда, сам лифт сейчас не работает. Последний раз им пользовались в прошлом году: сама кабина лифта в приличном состоянии, но подъемные механизмы требуют ремонта…

«Конечно, даже то, что было сделано при финнах, не вечно, – признается Дмитрий Васильевич. – Износился от времени резиновый паркет производства знаменитой фирмы Nokia, которым покрыты лестницы и полы в читальном зале. Со стороны может показаться, что это гранит или мрамор, но нет – это специальная резина. Такой паркет нужен был, чтобы заглушались шаги посетителей и сотрудников. Он скрадывает шум, обеспечивает тишину».

Особенность Архива – смотровая площадка на плоской крыше. С нее открывается завораживающий вид на старый Выборг и окрестности. На верхнем этаже, где ныне кабинеты сотрудников, была квартира директора Архива. По специальной лестнице директор мог из своего служебного кабинета попасть в архивохранилище или просто спуститься вниз, минуя читальный зал. Вообще, в Архиве целая система дополнительных лестниц, скрытых от глаз посетителей…

Читальный зал, отгороженный двумя стеклянными перегородками от кабинетов директора и архивиста, тоже сохранился практически в первозданном виде. Рядом с помещением архивиста – двухъярусная «черная комната» с железной лесенкой наверх, как на корабле. Тут хранятся книги, которые наиболее востребованы читателями – в основном, справочники, адресные указатели, а также выборгские газеты, начиная с 1940 года. При финнах здесь тоже была библиотека, и стеллажи остались с тех времен.

Ключи ульберговских времен используются и сегодня

«Здесь все подлинное, со времен Ульберга, даже ключи и замки в двери, ведущей в читальный зал, – подчеркивает Дмитрий Малануха. – И все действует исправно. Можно, конечно, их заменить и поставить современный новодел. А смысл? Мне они, например, нравятся. И я думаю, тем, кто их сохранил, они тоже, наверное, нравились. Это как память о прошлом времени.

Стекла в окнах читального зала современные, но подъемный механизм используется прежний. Рамы стареют, их придется менять, но, наверное, надо будет подумать о том, чтобы при этом сохранить старую систему открывания окон. А вот во внутренней стеклянной стене в читальном зале до сих пор – армированные стекла ульберговских времен. Некоторые из них – даже со шрамами войны. Вполне вероятно, что это следы от осколков… Конечно, можно эти стекла заменить. Но ведь за семьдесят лет этого никто не сделал. Тут все хранит историческую память…»

На той стороне Наровы

Может ли считаться город Нарва достопримечательностью Ленинградской области? Конечно! Ибо, даже если Нарва территориально и находится за пределами России, то все ее красоты, как на ладони, видны из Ивангорода, особенно со стен и башен Ивангородской крепости. Любой человек, побывавший на них, может без преувеличения сказать: он видел Нарву практически на расстоянии вытянутой руки. Стоит напомнить, что до революции Нарва входила в состав Петербургской губернии, будучи причисленной к ее Ямбургскому уезду (ныне – Кингисеппский район).

Воскресенский собор в Нарве. Фото автора, май 2013 года

Если смотреть со стены Ивангородской крепости, то прямо перед нами – Нарвский замок. Как известно, это единственное в Европе место, где две крепости находятся друг против друга, разделенные расстоянием менее двухсот метров.

С левой стороны над Нарвой прекрасно видна маковка православного храма в византийском стиле – Воскресенский собор, первый камень в основание которого положил Александр III. Это произошло 5 августа 1890 года, когда царь прибыл в Нарву для официальной встречи с германским императором Вильгельмом П. Храм, построенный для православных рабочих Кренгольмской мануфактуры, мало пострадал во время Великой Отечественной войны, и даже его иконостас дошел до нас в первозданном виде.

Кстати, Воскресенский собор – не единственная реликвия в Нарве, связанная с Домом Романовых. Еще одна – сохранившееся здание больницы для рабочих Кренгольмской мануфактуры, построенное по проекту архитектора А.И. Владовского в честь 300-летия Дома Романовых. Закладка состоялась в июне 1911 года, а спустя два года, в юбилейном 1913 году, больница уже была открыта. На то время она была одной из самых передовых и хорошо оснащенных в России. Во время войны сооружение серьезно не пострадало. Сегодня здание продолжает использоваться по своему первоначальному назначению.

Воскресенский собор

Кстати, еще одна больница в честь 300-летия Романовых – для работников суконной фабрики – в те же годы была возведена на противоположном берегу реки Наровы, на Ивангородской, нынешней российской, стороне. Здание сохранилось, но его судьба менее счастливая, чем у нарвской больницы. До 1931 года там размещался лазарет, затем в течение десяти лет находилась казарма артиллерийского полка Эстонской армии. Во время войны был госпиталь немецких войск, после войны – школа фабрично-заводского обучения, просуществовавшая до 1963 года. Затем, до начала 1990-х годов, профтехучилище, готовившее поваров и кондитеров. Сейчас там учебное заведение и коммерческие структуры…

Хорошо заметный остроконечный шпиль в той же стороне, что и Воскресенский храм, – лютеранский Александровский собор. Его тоже можно считать «романовской» реликвией. По совместному решению, принятому в октябре 1883 года городом Нарва и консисторией, приход и собор получили имя императора Александра II, погибшего 1 марта 1881 года в Петербурге от рук террористов.

Автором проекта собора являлся Отто Пиуз фон Гиппиус, а деньги на постройку пожертвовал владелец Кренгольмской мануфактуры барон Людвиг фон Кнооп. Кладкой стен занимался мастер Лука Тузов из Кронштадта, а внутренней отделкой – мастер Емельян Волков. Собор был освящен 28 мая 1884 года. Во время Великой Отечественной войны храм сильно пострадал, после нее здание частично восстановили. В 1962 году его отдали под склад, а в декабре 1990 года вернули приходу. Несколько лет назад была заново возведена его высокая колокольня…

По правую руку от Петровской площади прежде находился удивительно красивый старый город. Недаром в путеводителях столетней давности резонно утверждалось, что петербуржцу, желающему почувствовать себя в Европе, достаточно приехать в Нарву. Этот город называли «жемчужиной Прибалтики», одним из красивейших мест Северной Европы: его строили мастера из Швеции, Голландии и Германии. Нарвский старый город представлял синтез различных архитектурных школ, так называемое «нарвское барокко».

Старый город просуществовал в целости до 1944 года, когда Нарва на несколько месяцев оказалась на немецком оборонительном рубеже, сдерживавшем наступление Красной армии. Чтобы сломить сопротивление врага, советская авиация наносила массированные удары по Нарве. Самый крупный налет был произведен 6 марта 1944 года. Именно этот день, когда старый город был фактически превращен в руины, считается теперь днем памяти Старой Нарвы. С 1994 года, по решению Городской управы, 6 марта вывешиваются траурные флаги, происходит возложение цветов и зажжение свечей около траурного камня, символизирующего память об утраченной Старой Нарве.

Старая Нарва довоенных лет. Теперь ее можно увидеть только на фотографиях.

В советское время официальная версия утверждала, что советские войска нанесли мощный удар только по укреплениям фашистских войск, а Нарву взорвали сами немцы. Однако, по данным историков, советские бомбардировщики разрушили более 40% построек Нарвы…

Лютеранский Александровский собор в Нарве. Фото начала XX века

Виды Старой Нарвы

Еще бо?льшую трагедию Нарва пережила после войны. Послевоенные фотографии старого города показывают, что его здания хотя и были разрушены, но могли быть восстановлены. Причем сразу же по окончании войны планировалось восстановление части Старой Нарвы. В 1947 году она даже была целиком взята под охрану государства. Однако в 1950 году нарвские городские власти решили снести развалины. В итоге от всего старого города остались и были восстановлены только три здания – ратуша и два жилых дома XVII века. Все остальное пространство «зачистили» бульдозерами и застроили в 1960-х годах типовыми «коробками» жилых зданий, превратив в заурядный «спальный район»…

Историки отмечают, что формально поводом для отказа от восстановления Старой Нарвы стали большие расходы. Но ведь нашлись средства на то, чтобы возродить из еще более жутких руин дворцово-парковые комплексы в Петергофе и Царском Селе!

По всей видимости, противником восстановления Нарвы оказалась прежде всего… коммунистическая идеология. Старый город явно представлял собой чуждую западную культуру. Убрав в Нарве развалины, можно было начать историю с нуля, возведя на пустом месте обычный советский город. Что и было сделано. В этом отношении Нарва повторила судьбу Кенигсберга-Калининграда…

Здание нарвской ратуши с башенкой и шпилем, хорошо видное из Ивангорода, дает возможность представить, как же выглядела Старая Нарва. После реставрационных работ, проведенных в ратуше в начале 1960-х годов, здесь находился Дворец пионеров, однако в последние годы здание пустует. В перспективе его планируется превратить в представительское здание Городской управы.

По соседству с ратушей совсем недавно появилось здание Нарвского колледжа Тартуского университета – его крыша тоже хорошо видна с российской стороны. Открытие колледжа 14 ноября 2012 года стало важным событием для всей Эстонии: на церемонии выступали Президент страны, министр образования и науки и ректор Тартуского университета.

Здание Нарвского колледжа Тартуского университета по соседству с ратушей (слева). Фото автора, май 2013 года

В суперсовременном здании с крышей в стиле хай-тек воспроизведен фасад биржи, стоявшей здесь ранее, чем был фактически сделан первый шаг к возрождению Старой Нарвы. Здание получило признание профессионалов и было отмечено высокими наградами. Его архитекторы Сийри Валнер, Катрин Коов, Индрек Пейль и архитектор по интерьеру Ханнек Пракс получили премию года за заслуги в области культуры.

Последние годы звучат предложения о восстановлении Старой Нарвы или хотя бы ее части. Чисто теоретически это осуществимо, так как остались фундаменты старых зданий и их планы. Однако главная проблема – экономическая: на реализацию столь масштабного проекта сегодня нет денег ни у города Нарвы, ни у эстонского государства.

В сельской глубине

«Бесхлебное место»

Крестьянский мир Петербургской губернии во многом хранил традиционные черты русской провинции, однако близость столичного Петербурга, несомненно, влияла на образ жизни селян. Попробую дать несколько штрихов к портрету петербургского крестьянина – каким он был на рубеже XIX-XX веков.

Город особенно влиял на тех, кто жил вблизи столицы и непосредственно общался с господами-дачниками. Журналист Михневич, описывая в конце XIX века колоритную фигуру парголовского крестьянина, замечал: «В бытовом, культурном и хозяйственном отношении парголовский россиянин действительно очень мало походит на нашего крестьянина-землепашца патриархального склада… Он уже не крестьянин, строго говоря, не мужик и стыдится этой клички, употребляя ее в смысле брани, так как самого себя он считает человеком "городским", "образованным", а отнюдь не "деревенщиной"… избави Бог!»

«Отличительной особенностью здешних мужиков была полная непривычка к полевым работам, – замечал о крестьянах Гдовского уезда Петербургской губернии в своих воспоминаниях полковник Александр Гершельман (ему довелось пройти по этим местам в 1919 году в рядах белогвардейской Северо-Западной армии генерала Юденича), – вся тяжесть полевых и домашних работ лежит на бабах. Это объясняется тем, что все мужское население сплошь было на заработках в Петербурге».

«У многих, очень зажиточных, дома – каменные, встречаются и двухэтажные, – продолжал Гершельман. – Зато поля у них чрезвычайно запущены, они невелики, а площадь их еще уменьшается широчайшими межами, чересполосица невероятная».

Кстати, в этих же воспоминаниях есть любопытное упоминание: жители всех губерний Российской империи имели свои клички, и если крестьянин переезжал из одной губернии в другую, то кличка нередко сохранялась за ним. Так, уроженцев Владимирской губернии звали «богомазами», харьковцев – «чемоданниками» (они будто бы во время знаменитого путешествия в Крым срезали с кареты Екатерины II ее дорожные чемоданы), тверичан – «козлами», уроженцев Петербургской губернии – «жуликами».

А вот другое свидетельство о Петербургской губернии, из масштабного обозрения «Живописная Россия», изданного в 1881 году. «Не будь Петербурга – не жить бы громадным петербургским окрестным селам, так как природа-мать не расщедрилась здесь на удобства, – говорилось в этой книге. – Вся Озерная область (под этим термином подразумевалась не только Петербургская губерния, но и весь Северо-Запад России. – С.Г.) заросла лесом, так что пахотные и покосные земли составляют такую малую часть общей площади озерных губерний, что о них и говорить нечего».

Действительно, в силу исторических обстоятельств и природных факторов сельское хозяйство в Петербургской губернии было менее развито, чем в других регионах России. Петербургская губерния не носила сельскохозяйственного характера. Она являлась крайне небогатой на хлебные посевы – хлеб сюда всегда завозили из других регионов России. Такое положение сохраняется и поныне: Ленинградская область остается в зерновом отношении «не хлебной»: зерно здесь выращивается исключительно фуражное – для укрепления кормовой базы местного животноводства.

Несмотря на эти обстоятельства, Петербург – «бесхлебное место» – стал «цветущей столицей огромной империи», а также главным портом, откуда в Европу вывозился русский хлеб. «Весь хлеб, как и для собственного своего пропитания, так и для заграничной своей отправки, Петербург получает или по Мариинской водной системе, или при посредстве Николаевской железной дороги», – говорилось в «Живописном обозрении». Однако хлеб под Петербургом не выращивали не только потому, что климат к этому не располагал, а потому еще, что это требовало больших затрат сил и труда. Простому мужику гораздо проще было заработать себе на жизнь в столице, занимаясь отхожими промыслами и сезонными работами.

Не раз делались опыты, подтверждавшие возможность выращивания пшеницы под Петербургом – при хорошо удобренной почве, однако это считалось делом по большей части «господским» или «заморским». «Конечно, если потрудиться да не пожалеть навозу, то и подстоличное хозяйство может дать хорошие барыши, – отмечалось в "Живописном обозрении". – Помещики, конечно, ухитряются и берут урожаи хорошие, так что на их урожай и степняк-барин дивится, так как и землю он усовершенствованными орудиями обрабатывает на славу да и назема ввалит на одну десятину столько, сколько мужик и на три не вывезет.

Копен не повелось, так как хлеба родится не помногу, а складывают его в бабки, по 7-9 снопов в каждый, да снопики-то в окружности всего четверти четыре, и, пожалуй, два таких снопа пойдут на один сноп южный… Не повелось в этих местах стараться укрыть хлеб от непогоды, так как сыромолотого здесь хлеба не знают, а чуть уберут хлеб с поля, так и везут его к овинам, где и сушат хлеб не зерном, а целыми снопами».

«Несмотря на неплодородность почв под Петербургом, их болотистость, зарастание лесом, русский человек и здесь умудряется вести хозяйство», – говорилось в «Живописной России». «Подстоличные крестьяне» издавна сеяли рожь и овес, гораздо меньше – ячмень. В юго-западных районах Северо-Запада, в сторону Пскова, располагались значительные посевы льна.

Хорошее подспорье для «подстоличного» крестьянина – картофель. «Громадные пространства засаживаются теперь картофелем в подстоличных местах, – читаем в "Живописной России", – и, пожалуй, нигде в России картофель не играет такой важной роли в качестве подспорья, как здесь».

Петербургские молочницы
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13