Собакалипсис

– Не повезло, – тем же тоном согласилась черепаха.

Пушок глянул на неё со странной смесью отвращения и уважения.

– Это вообще кто? – тихо спросил он у Душки.

– Да, Джек. Кто это? – перевела стрелки кошка.– Мне известна твоя тяга ко всяким убогим существам. Но эту черепаху я вижу впервые.

– Я тоже, – мне только оставалось пожать плечами.

– Всё зовут меня Бабуля, – как-то очень ожидаемо представилась бабуля.

Ангорка хмыкнула. А Пушок снова уточнил:

– А кто такая черепаха?

Кошка не ответила, а вместо этого обратилась ко мне:

– А с чего это вы с Бабулей рванули через весь город, забыв предупредить об этом своих друзей? Хорошо, хоть я заметила. И то еле догнала.

– Она утверждает, что где-то здесь спрятался Маугли, – объяснил я.

– Зачем? – удивилась Душка.

– Да они все психи сейчас, чего тут удивляться? – пробормотал кот.

– Помолчи, Пушок, – сказала ангорка таким тоном, что наш охотничек тут же смущённо умолк.– Откуда такие сведения у существа, которое передвигается со скоростью черепахи?

– Зато я всегда дома, – парировала Бабуля.

– А это тут при чём? – не поняла Душка.

– Нас сюда воробей привёл, Свифт, – пояснил я, видя, что черепаха не торопится отвечать.– А этот, с вашего позволения, Пушок на него набросился.

– Я охотился, – проворчал котяра.

– Теперь вот Свифт улетел, и мы не знаем, где искать Маугли, – резюмировал я.

– Ты же пёс, Джек, – прокашляла черепаха.– У вас, говорят, такой нюх, что любого отыщете.

– Я же не ищейка, – я развёл лапами.– Кроме того, чтобы кого-то найти, надо знать нюансы его запаха. Желательно иметь какую-то вещь, принадлежащую ему.

– Так понюхай меня. Я жила у Андрюшки долгое время.

– Не глупите, – хмыкнула Душка.– Мы с Пушком заберёмся на крыши. С них всё осмотрим. Ну, а ты, Джек, если хочешь, можешь понюхать черепаху.

Ангорка махнула коту лапой и взлетела на автобус. Он, не желая ударить в грязь лицом, уже через пару секунд присоединился к кошке.

Я вздохнул. Поискал глазами вокруг место почище. Не нашёл. Кое-как стянул халат и повесил на зеркало ближайшего автобуса. Не хватало ещё его испачкать.

– Так что, нюхать будешь? – поинтересовалась из кармана Бабуля.

Я отрицательно помотал головой. Мол, обойдусь без этого. Потом я осторожно встал на четвереньки и старательно принюхался.

Запахов было много. И вычленить среди них какой-то конкретный было сложновато. С другой стороны, человек всегда пахнет по-особому. Не думаю, чтобы здесь в ближайшее время проходили какие-либо ещё люди, кроме нашего малыша Маугли.

Втягивая и анализируя носом воздух, я стал удаляться от места, где оставил свой любимый халат.

– Будешь уходить, не забудь меня, – напомнила черепаха.

Я машинально кивнул. Бабулю я бы ещё мог забыть. Но свою замечательную одёжку – никогда.

Ага. Всё-таки пёс есть пёс, а нос есть нос. Вот в этом автобусе живут три кошки. У одной из них, рыжей и длинношёрстной, проблемы с желудком. Фу, гадость!

Следующий облюбовали крысы. Кажется, там лишь пара разумных. Остальные вполне обычные. Умные, злобные. Но не разумные. Кстати, могут и напасть. Отойду-ка я отсюда поскорее.

А вот здесь явно кого-то драли. Клоки серой шерсти свисают с ветвей майского дерева. Кое-где пятна крови. Кажется, растерзали мышь. Или ту же крысу. Может, с ней расправился Пушок?

Следующий автобус по какой-то причине не обжит. Чувствуется очень слабый химический запах. Когда-то здесь пролили едкую гадость. До сих пор никто не решается поселиться.

А вот это уже интересно. Следы борьбы. Шерсти много больше, чем на месте расправы над грызуном. И крови много. А ещё несколько зубов. Какой-то крупной короткошерстной собаки. Отпечаток подошвы, наступившей в кровь. И едва-едва ощутимый запах человеческого пота. Но это запах взрослого человека, не ребёнка. Насколько я мог судить, оставили его ночью.

Откуда здесь взялся человек? Неужели кто-то всё-таки избежал участи собратьев и теперь пытается выжить в этом обновлённом мире? В таком случае его надо найти, по возможности, подружиться и доставить в наш человеческий заповедник.

– А это кто тут у нас? – услышал я хриплый голос.

От неожиданности я отскочил в сторону. И только после этого, не вставая на задние лапы, опасливо огляделся. Тут же шерсть на моём загривке встала дыбом.

Это ж надо было так опростохвоститься! Они, конечно, подошли с наветренной стороны, так что я их не учуял. Но сомневаюсь, что шли они тихо. По крайней мере, человек.

И тут меня ждало глубочайшее разочарование. Даже облом, как выразился бы Хуа. На нём были те самые, я в этом уверен, ботинки, которые вляпались в кровь и оставили след. Но он вовсе не был разумным. Здоровяк. Пожалуй, даже мощнее Роти. На обнажённом торсе бугрятся мышцы. На могучей груди витиеватая татуировка. На руках тоже извивается узор. Лысый череп и рыжая всклокоченная борода.

И он шёл рядом с таким же огромным, как и он сам, бандогом. На цепи. Бок обок с ещё двумя питбулями, но стоящими на четырёх конечностях. Фрэди и его охрана.

Сам бандог выглядел довольно странно. Он был одет в трико, вроде тех, в которых на старых рисунках изображали борцов или силачей из цирка. На голове восседал небольшой котелок. Всё это было бы довольно забавно, если бы я не знал, кто передо мной.

– Милый домашний пёсик по глупости забрёл не в тот район, – местный авторитет оскалил зубы.– Бедного пёсика растерзали злые волки.

С этими словами он отпустил свору. Я сжался в комок, стараясь казаться как можно меньше. Вжаться в камни. А лучше и вовсе исчезнуть.

9

Первыми ко мне ринулись питбули. Тут бы моему рассказу и пришёл конец. Разъярённые братья по отсутствию разума разорвали бы меня, как плюшевого мишку.

Но тут что-то пулей просвистело с той стороны, где я повесил халат. Нечто ударило в бок одного из псов, опрокинув того на асфальт. Кажется, я даже услышал хруст ломающихся рёбер.

Пока пострадавший пытался подняться, второй питбуль с опаской разглядывал поразивший товарища снаряд. Снаряд был мне хорошо знаком.

– Ну, что уставился? – из панциря высунулась голова и Бабуля продолжила отчитывать пса:– Такой большой, и такой грубиян! Как вам не стыдно обижать маленьких?!