Их ауры после смерти
воистину таковы,
что волосу не позволят
с близкой упасть головы.
Нам это кажется тайной,
но здесь природы закон —
и Высшее торжествует,
Низшее ставя на кон.
Примеров я знаю немало,
а лучший из них – буддизм:
не шло от Будды насилье,
дальше – простой силлогизм.
В душе о нем каждый знает:
знает – и странно молчит,
будто незримая кара
за ним на часах стоит.
Но там, где хоть йота страха,
истины нет и следа —
здесь тоже закон природы,
что действует в нас всегда.
Однако нужно закончить
щемящий тот силлогизм,
началом коему служит
обыкновенный буддизм.
Достанет пролитой крови
за Новый один Завет
любую реку окрасить
совсем в чужеродный цвет.
Нет подле бога страданья,
и пролитой крови нет —
нашептывает нам сердце
на тот силлогизм ответ.
Тролль и зубная боль
Как из пещеры на свет всходит тролль,
так посещает зубная нас боль.
В небо желает тролль мельком взглянуть,
что-то душе боль желает шепнуть:
может, что тоже в ней смысл высший есть,
может, что низшего лишь она месть.
Щурит глаза тролль на светлый простор:
страшно пространство ему без опор.
Также и боль: отмечает она,
что жизнь в зубах ей отрадно-тесна.
Тролль, как и боль – они в меру лишь злы:
портит их навык жить в чреве иглы.
Там, где материя сверхтяжела,
в «черные дыры» духовность ушла.
Может, из тех – и сверхплотных веществ
сказочных соткана сущность существ?
Важным мне кажется этот закон,
ибо и к людям относится он:
разве, чтоб ближнего сердцем принять,
мы не должны прежде легкими стать?
Небо для тролля – «любимый мозоль»:
в землю скрывается каменный тролль.
Боль же зубная сама не уйдет:
врач мой лекарством ее уберет.
И на обратном пути от врача —
с грустным лицом, но блаженно урча,
что отступила зубная та боль,
я и начну постигать ее роль.
Все в ней пойму, только дайте мне срок,
а как аванс – эти несколько строк.
Ад и рай
1. Порок и добродетель
Мрамором вырезан в людях порок,
а добродетель, она – как дымок.
Неба граница она и земли —
и потому вечно тает вдали.
Часто нам слиться хотелось бы с ней,
чтоб не отбрасывать больше теней.