Чистосердечное признание

– Ну, это не очень сложно, в любом ателье, – добавил Фёдор, – у нас, в Курганово, в Москве. Своё ателье мы проверим, а московское, даже и во множественном числе, московские – только поблизости от вокзала.

– Но ведь она могла попросить и кого-то из знакомых, кто занимается фотографией, – включилась Тамара.

– Судя по состоянию этих фотографий, сделаны они недавно. Во всяком случае, связь между ними, газетой с Кошелевым и посещениями Ларисой нашего городка – очевидна, это, думаю, всем нам ясно. Так, Тамара, а что ты сказала про треугольник любовный? Какие-то есть предположения? – спросил Андрей Антонович.

– Возможно, что в него входил и утонувший Царьков Павел. Виктор, а у Воробьёвых не было разговора об их взаимоотношениях. Ну, не самих Воробьёвых, с ними-то всё ясно, а у других? Там, ведь, кроме Кошелева-Свистунова, Ларисы и Воробьёвых было ещё четверо.

– С одним из них, …с одной… – поправился Виктор, – я беседовал и вот сумочку от неё привёз, но о том, что ты спрашиваешь, мы не говорили. Воробьёвы сказали мне, что Наумкина Галина, которая дружила с Царьковым, после школы поступила в институт, потом вышла замуж, живёт сейчас в Мурманске, муж у неё моряк, двое детей. Грибков Пётр – геолог, закончил техникум в Подмосковье. А Наташа Краснова, которая с ним и дружила, живёт сейчас в Залесье, повторю, что эта сумочка Ларисина у неё и была.

– Но ведь кроме этой восьмёрки в их классе и ещё ребята были, о них-то что-нибудь известно? Искали? – спросил Фёдор.

– Нет, – сказал Виктор, – пока этим не занимались, но Воробьёвых я предупредил, что, возможно, ещё к ним вопросы будут, по другим…

– Вот это, думаю, напрасно ты сделал, – упрекнул капитан, – но, что случилось, то и случилось. Это на будущее.

– Как-то в голову не пришло промолчать об этом, больно хорошие эти ребята оказались.

– Будет необходимость, подключимся и к этой работе, с другими, – заключил капитан, – мы ещё с тем, что имеем не разобрались как следует. Думаю так, что Виктору надо будет ещё раз поговорить с Воробьёвыми про этот треугольник. Может быть, какую-нибудь подсказку и получим. Давайте полностью вот эту версию отработаем: Царьков – Лариса – фотографии – Кошелев. Построим цепочку взаимосвязей. Виктор, тебе ещё одна поездка предстоит…

– Товарищ капитан, а можно мне по телефону с ними поговорить?

– У них есть телефон?

– Да, мы и договорились, что я могу к ним обращаться.

– Ну, попробуй, а если понадобится, то поезжай. Всё-таки, при личной беседе лучше было бы.

– Это понятно, но я, всё же, попробую сначала по телефону. Только уже вечером, сейчас они на работе.

18.07. Пятница. Вечер. Воробьёвы

В квартире Воробьёвых шумно. Мужчины устроили возню. Степан играет с сыном в борьбу. Звонит телефон. Не слышат. Потом Ирина им говорит из кухни, чтобы взяли трубку. Пошёл Миша.

– Алло! Слушаю вас! Квартира Воробьёвых.

– Алло! Добрый вечер! Миша, да?…

– Да, я.

– Привет тебе от дяди Вити, у вас недавно был. Помнишь?…

– Помню. Здравствуйте, дядя Витя. Вы милиционер, да?

– Он самый! А папа с мамой дома?

– Дома, и папа, и мама.

– Папу попроси, пожалуйста…

Миша сходил за отцом. Степан в трубку:

– Виктор, да?

– Добрый вечер, Степан. Можно с тобой ещё поговорить про вашу восьмёрку?

– Добрый вечер. Спрашивай, конечно, какие могут быть возражения!

– Спасибо. У меня такой вопрос. Какие взаимоотношения были в вашей группе, между вами всеми исключая, конечно, тебя с Ириной.

– Ты имеешь в виду, кто с кем дружил, что ли?

– Вот это как раз меня и интересует. Особенно Царьков со Свистуновым и Лариса с Галиной Наумкиной.

– Тут, Виктор, дело сложное. Они и сами толком не определились. Мы уж все думали, что вообще все они разбегутся в разные стороны. Они и разбежались, после того, как Паша…

– А в чём дело-то у них.

– Видишь, часто говорят про любовный треугольник, а у них ещё больше – четырёхугольник. Я Ирину позову, для подсказки, может быть, она с женской стороны что-то по-другому оценит… Ирина! Тут Виктор звонит из Курганово, вопросы к нам есть, подойди, пожалуйста, я переводчиком буду, если понадобится.

Подошла Ирина.

– Вот, все мы на месте, – сказал в трубку Степан.

– Ирине – добрый вечер!

– Передаю… Взаимно… Так вот, Наумкиной Гале Паша Царьков очень нравился, правда, Ир? Вот, так и есть! И Ларисе – тоже, они прямо соперницы были. А Царь-то к Ларисе не очень чтобы хорошо относился. Он, ведь, спокойный был, а Лариса огонь. А Лариса поэтому, думаю, к Свистунову прилепилась. Других-то мы и не принимали в нашу восьмёрку. Да, правильно,… это я Ирине,… она подсказывает. Свистунов был просто влюблён в Наумкину, они и соседи были у нас в Залесье, и родители их дружили, прямо чуть ли ни с пелёнок сосватали. А Гале Свист не нравился, ей как раз нравился Царь, Пашка, правда, Ирин? Вот такой вот четырёхугольник, словом, квадрат Малевича, не разберёшь, что. Вот всё, что могу добавить к нашему прошлому разговору.

– Да, пожалуй, и достаточно этого, если с тем вместе сложить. Спасибо!

– Так вот… Да, Виктор, что-нибудь прояснилось с Ларисой?

– Ищем. Вы очень помогли, и в тот раз, а сейчас – особенно. Я уж не могу большего-то рассказать, но мы очень приблизились к разгадке. Большое вам спасибо! Всего доброго!

– Пока, Виктор. Звони, когда понадобится.

19.07. Суббота. Совещание

– Ну, что, – обратился Андрей Антонович к Виктору, – удалось тебе поговорить с Залесьем?

– Да, товарищ капитан, поговорил. Словом, у них там, в этой восьмёрке, как они мне сказали, был любовный четырёхугольник. Наумкина была влюблена в Пашу-утопленника и в него же – погибшая Лариса. А Свистунов, который и Кошелев, больше склонялся к Наумкиной, а не к Ларисе. В общем, сплошной салат.

– Понятно, – кивнул головой Андрей Алексеевич. – Теперь пришла пора и с Кошелевым поговорить. Очень большая вероятность какой-то связи между их салатными отношениями и всем происшедшим. Фёдор, когда там возвращается Кошелев из отпуска?

– Начальник его сказал, что недели через две. Значит, сейчас получается уже через недельку, а то и дней восемь. Словом, к концу месяца.

– Дожидаться его, думаю, не стоит. А то и что-нибудь такое придумает, не разберёмся после.

– С чего это он придумает? – Спросил Фёдор.