Чистосердечное признание

–… так положено, вы уж извините. Следующее – четыре фотографии двенадцать на пятнадцать… я примерно… чёрно-белые, с изображением на всех группы людей, ручка шариковая синего цвета, с пастой тоже синего цвета. Я всё записал, вы всё видели, пожалуйста, подпишите здесь и здесь, на двух экземплярах…

Понятые подписывают.

– И вы, Олег Иосифович и Наташа – тоже.

Когда все расписались, где положено, Виктор обратился к присутствующим:

– Спасибо вам за помощь, – поблагодарил он понятых, – до свидания. Олег Иосифович, один экземпляр у вас в участке оставлю. Положено-то у того, у кого изымается, но тут можно и так.

– Вот, Наташа, спасибо, – сказал Виктор, – на этом у вас миссия моя закончена. Вы меня просто неожиданно обогатили. Если Лариса оставила эту сумочку на хранение, то, вероятно, что-то в содержимом важное. А вы не скажете, что это за фотографии?

– Думаю, что это Ларисины, она ведь у нас фотограф была, хороший. Но эти я вижу впервые. И кто на них – не пойму, уж больно тёмные.

– А вот такая фотография у вас есть? – Виктор достал из папки фото, которое ему дали Воробьёвы.

Наташа посмотрела и сказала:

– Да, была, но она у меня потерялась. К сожалению. Ведь это наш выпускной вечер. Вот тут и погиб наш Паша, вам, наверно ребята говорили?

– Да, и не только ребята, я ещё до них узнал, от Веры Тихоновны.

– Это тоже делала Лариса, нам всем потом раздала, на память. У меня, вот, не сохранилась.

– Наташа, а вот эти-то фотографии вы когда-нибудь видели? Кто на них?

– Да нет, в первый раз, тёмные какие-то. Лариса мне не показывала их.

– Ну что же, Наташа, ещё раз большое вам спасибо за помощь. Теперь поеду разбираться со всем этим хозяйством. Ещё к Воробьёвым загляну. Ничего не хотите им передать?

– Да нет. Спасибо только за вещи.

– Тогда, до свидания.

– До свидания, Виктор, успехов вам! До свидания, Олег Иосифович. Здоровья вам!

– Спасибо, Наташа! Скоро уж пойду огородом заниматься, на пенсию. Хватит уже! До свидания.

12.07. Суббота. Снова Воробьёвы

Виктор решил не звонить Воробьёвым. Он попробовал было, но этот телефон-автомат только съел монетку, а соединять не стал. Тут решай не решай, а делать нечего, не идти же к участковому. Подошёл к квартире Воробьёвых, позвонил. Дверь открыл Степан:

– Здравствуй, Степан, это опять я. Не скоро дело делается.

Появилась Ирина с мальчиком.

– О, Миша, наверно? Давай знакомиться. Я – Дядя Витя. А ты, конечно, Миша.

– Здравствуйте, дядя Витя!

– Ну, вот и познакомились! Кино-то понравилось?

– А там мультфильмы показывали.

– Значит, мультфильмы. Хорошие были?

– «Ну, погоди!»

– Тогда хорошие! Да, Ирина, вашу посылку я передал. Очень Наташа была рада. А теперь нам надо бы ещё поговорить. Немного изменились обстоятельства.

– Миша, ты в кухню пойди, на немного, а мы тут с дядей Витей побудем. Он из милиции.

Миша неохотно ушёл. Все остальные прошли в гостиную.

– А дела такие, – продолжил Виктор после ухода Миши, – у Наташи оказалась сумочка Ларисы. Она ей её оставила, как на хранение. Я пригласил вашего участкового, он понятых. Мы её вскрыли и нашли вот это. – Виктор достал из папки газету и фотографии. – А сумочка её у меня в портфеле. Посмотрите, что-нибудь из этого вам знакомо?

Степан и Ирина посмотрели газету, фотографии перебрали.

– Нет, – сказал Степан, – газета не наша, а какая-то производственная…

– Это, похоже, нашего предприятия, Кургановского, – пояснил Виктор, – на ней так и написано, вот, Кургановский приборостроительный завод. Это наш.

– Да и фото какие-то странные, тёмные очень, ничего не понятно, – добавил в свои исследования Степан.

Оба, Степан и Ирина, продолжали разглядывать фотографии.

– Ну как же, Стёпа, смотри, это же ведь мы, тогда, на речке. Виктор, дайте и нашу фотографию, общую.

Виктор достал и первую, Воробьёвскую.

– Вот про это я и говорю. Эти тоже про нас, когда мы купались и когда Паша… Только узнать тут никого нельзя, темно очень.

– А в какое время вы купались? – Спросил Виктор.

– Да уже сумерки очень большие были, думаю, что часа в два ночи, воскресенья уже, – предположил Степан.

– Пожалуй, так и было, – добавила Ирина.

– А темно потому, что у Ларисы не было вспышки, со вспышкой хоть что-то, но получилось бы, – сказал Степан, – забыла, наверно. Она всегда на наши сборы берет… брала кучу всего, а тут забыла. Но давай так, Ирина, вспомним, кто где был, может, получится. Давайте фотографии расположим по порядку, попробуем.

Все склонились над столом. Стали перемещать фотографии с места на место.

– Вот видишь, Стёпа, думаю, что вот эта первая. Тут мы только в воду входим. Мы ведь с тобой самими последними заходили, вот мы и идём, за руки вместе, а остальные впереди. Согласен?

– Пожалуй, так и есть, – согласился Степан. – А вот эта, наверно, последняя. Смотри, Ирина, народ уже пошёл на выход, раз, два, три, четыре, пять. Пять человек.

– Да, ведь Галка-то Наумкина самая первая вышла, она так и сказала, что всё, накупалась, пойду, поэтому и пять. Она ещё когда мимо нас проходила, поскользнулась. Как же пять? Должно быть шесть. Значит, ещё кто-то вышел?

– Или не мог выйти, – добавил Виктор, – Паша Царьков, например. Давайте другие посмотрим. Посчитаем, что первую уже нашли, где вы за руки.