Манипуляция сознанием – 2

«ЖУРНАЛИСТ: И что, в связи с этим надо вновь говорить, что пакт Молотова – Риббентропа был исторической необходимостью?

ЯКОВЛЕВ: Это нужно, чтобы показать: мы всегда были правы. Это властная преемственность правоты. Живем хуже всех, а виноваты в этом не мы, а другие. Нам постоянно нужен враг, почему-то нам легче, когда он есть. Мы все время на баррикадах. Вот только-только, начиная с 1985 года, стали спускать ногу с баррикад, а нам эту ногу опять толкают назад: а ну полезай обратно! Конечно, пакт 1939 года с его разделом сфер влияния – это чистой воды империализм. Такой же, кстати, как и захват мира через мировую революцию».

Важно помнить, что Яковлев – один из основоположников кампании по демонизации политики Советского Союза в предвоенный период. Эта политика, проводимая Сталиным, позволила разрушить логичный союз Германии, Англии и Франции (не считая Польши, Прибалтики и других европейских государств) против СССР, на который до последнего момента рассчитывал Гитлер. Эта же политика позволила советскому лидеру использовать фашистскую Германию для достижения целей СССР. «Договор о ненападении между СССР и Германией», именуемый прозападными силами «пактом Молотова – Риббентропа» (навешивание отрицательных ярлыков, 13.1), являлся крупнейшим провалом англосаксонской дипломатии за весь известный период истории. Попытка стравить СССР и набиравшую силу нацистскую Германию Гитлера, предпринятая европейскими государствами, провалилась именно благодаря гениальной политической игре Сталина. Итогом ее стала свара между потенциальными антирусскими союзниками – Англией, Францией, Польшей, Румынией, Венгрией и др. Именно поэтому все представители прозападной «пятой колонны» на территории России с такой яростью бросаются на эту выдающуюся победу русской-советской дипломатии: она напоминает нашему народу, что, при наличии желания и решимости, мы можем бороться и побеждать «цивилизованных» агрессоров.

Сама этимология термина «пакт Молотова – Риббентропа» является типичной «ассоциативной цепочкой». Фамилия «Риббентроп» полностью ассоциируется у российской аудитории с нацизмом и фашистской бюрократической машиной. Соответственно, фамилия «Молотов» – с советским строем и с советской бюрократией (в хорошем смысле этого слова: с чиновниками, верой и правдой служившими своей стране и своему народу). Цель манипуляции в том, чтобы создать видимость «тождественности» советской и фашистской систем. Если вдаваться в подробное выяснение сущностей обоих систем, то выяснится разнонаправленность их вектора (в то время как у аглосаксонской и фашистской моделей мироустройства слишком много общего; в основе лежат одни и те же идеи, доведенные немцами до логического совершенства на полвека раньше, чем это сделали англосаксы). Поэтому манипуляторы просто «привязывают» один символ (фашизма – фамилию нацистского министра иностранных дел) к другому (советскому символу – к фамилии советского министра). Результат: в подсознании реципиента «равенство фамилий» ассоциируется с равенством функций двух крупнейших функционеров двух разнонаправленных систем. И как следствие – с равенством задач, которые каждая из этих систем между собой ставила. Последнее укрепляется еще и осознанием того, что обе эти стороны пришли к подписанию одного документа, то есть делали одно общее дело.

Для этого, правда, потребовалось еще и извращение сути «Договора о ненападении…». Договор был представлен как акт, закрепивший раздел «независимого государства Польши», хотя на самом деле по Договору Советский Союз возвращал себе НЕКОТОРЫЕ из территорий, принадлежавших России до Первой мировой войны.

В итоге потребитель такой информации в подсознании прочно «забивает» информационную установку о том, что СССР и Германия преследовали сходные цели и, следовательно, были сходными по своей сути.

В продолжение этой манипуляции, Яковлев привязывает политику СССР к империализму: «Конечно, пакт 1939 года с его разделом сфер влияния – это чистой воды империализм». В данном случае имеет место и ложь историческая (18.2), так как «империализм» – создание метрополией (империей) территориально-сырьевых периферийных территорий (колоний различного типа) с целью перекачки сырья и ценностей оттуда в «федеральный центр». В результате периферийные территории разрушаются, деградируют, а метрополия (империя) богатеет.

Однако СССР (как и Россия в ее дореволюционной истории) никогда не грабила вновь приобретаемые территории. Наоборот – в них постоянно шли инвестиции на развитие; денежные потоки шли ИЗ России на периферию, а не наоборот. Показательна в этом отношении фраза императора Александра III, сказанная им в ответ на предложение его окружения урезать некоторые аспекты автономии Княжества Финляндского: «Оставьте в покое финнов! Они единственные, кто не тянет денег из русского крестьянина!». Политика России, направленная не на колониализм и ограбление, а на развитие приобретаемых территорий, в смысловом отношении привязывалось Яковлевым к типично западному и отрицательно воспринимаемому подавляющим большинством людей явлению – империализму.

В одной из передач на «Радио «Маяк», в процессе обсуждения вопросов развития российской экономики и эффективности правительств, разговор зашел о различиях кейнсианской и либеральной моделей модернизации экономики применительно к ситуации в Китае.

Собеседник ведущего, объясняющий (вернее – активно пропагандирующий) «пагубную» роль вмешательства государства в экономику, рассказывает:

«Ну, либеральная модернизация… ну, это представьте – когда государство играет, просто… как арбитр на футбольном поле. Оно определило правила игры и после этого не вмешивается в игру, если правила эти не нарушаются…

…А кейнсианская модель – это когда государство само по себе играет вместе со всеми… и даже активно играет, как игрок. Оно просто закачивает бюджетные средства в отдельные отрасли экономики, ну… а потом… Оно как Мюнхгаузен за волосы пытается вытащить себя из какого-то кризиса…

…Но это невозможно. Оно все равно ошибется».

Гость программы использует обидные и комичные сравнения: «закачивает бюджетные средства» (некая аналогия с бесперспективной бездонной бочкой, в которую сколько ни «закачивай» – толку не будет), «как Мюнхгаузен за волосы пытается вытащить себя из кризиса» (аналогия с известным сказочником, чьи фантазии в реальности никому не способны помочь) – в отношении программ государственного регулирования экономики.

Таким образом, сама идея госрегулирования выставляется говорящим в комичном и несерьезном виде – на нее переносится и увязывается с нею комизм термина «вытаскивания себя за волосы». К тому же, используя образ барона Мюнхгаузена, ставшего символом фантазеров, выступающий увязывает образ сторонников кейнсианской модели модернизации с образом беспочвенных фантазеров и врунов, рассказывающих всем сказки вместо реальных дел. Говорящим проводится явная агитация за одну точку зрения, через дискредитацию другой путем манипуляции сознанием. И не в том дело, какая модель лучше – просто использование манипуляции для доказательства чего-либо является признаком слабости аргументной базы доказывающего. И, как следствие – ущербности отстаиваемой манипулятором системы ценностей.

Показанный по каналу СТС телесериал «Бедная Настя» о жизни российского общества во второй половине XIX века представляет собой интересный пример манипуляции в художественном произведении. Как может заметить даже не слишком внимательный зритель, в сериале персонажи-господа к персонажам-крепостным относятся исключительно вежливо, тепло, прямо-таки по-отечески нежно. Иногда становится непонятно: кто кем владеет, кто кого может пороть и продавать?

Просмотр сериала создает устойчивое впечатление, что «тогда» именно так и было. И все хозяева именно так и относились к своим холопам. Если уж ругали их и наказывали, то исключительно высокоморально: «Ну как же ты, голубчик, так умудрился, а? Не стыдно?»

Это типичный «перенос значения». Не секрет, что нынешняя власть позиционирует себя как наследницу «дореволюционной России» (с оговорками, что «и советское прошлое забывать, конечно, не стоит»). Таким образом, современная российская «элита» исторически увязывает себя ассоциативной цепью с той, дореволюционной знатью.

Одна из важнейших претензий к сегодняшней «элите» – ее бездушно-жестокое отношение к собственному народу, полное безразличие: будет он жив или значительная часть его вымрет в ходе реформ? Вспомним знаменитое чубайсовское: «Ну, подумаешь, вымрут тридцать-сорок миллионов – чего переживать?… Значит, они не вписались в рыночную экономику!» Такое отношение к своему народу полностью делегитимизирует нынешнюю власть. У которой и без того с легитимностью очень большие проблемы…

Поскольку убедить население страны, что власть к нему относится хорошо, не удается (население на собственной шкуре, на собственных условиях жизни видит, чего на самом деле стоят такие разговоры) – шила, как говорится, в мешке не утаишь – власть использует приемы такого рода. Показывая милейшие отношения тогдашних «хозяев жизни» к своим холопам, Система рассчитывает, что, посмотрев сериал, реципиент неосознанно подумает: может, раз хозяева ТОГДА так хорошо к народу относились, то и ТЕПЕРЬ они к нам так же по-хорошему будут относиться? Положительные качества тогдашней «элиты», показанные создателями сериала, подсознательно переносятся на сегодняшнюю «элиту» и делают ее имидж более привлекательным.

В дополнение к этой теме можно порекомендовать читателю обратить внимание на замалчивание сегодня «неприятных» аспектов жизни дореволюционного общества – таких, как рабство и тяжелейшее положение простого населения после его отмены.

А вот еще пример манипуляции, основанной на переносе значения. В эфире радиостанции «Голос Америки», в одной из передач в начале 2004 года, прозвучало следующее высказывание:

«Первый советский космонавт, Юрий Гагарин, погиб в 1968 году, всего несколько месяцев не дожив до ввода советских танков в Чехословакию…»

Казалось бы – какое отношение имеет факт гибели Юрия Гагарина, разбившегося в учебном полете, к событиям в ЧССР 1968 года? Если рассуждать здраво, логическую связь найти достаточно сложно. Но, в данном случае, «Голос Америки» проводит прием манипуляции сознанием «ассоциативная цепочка». По логике манипулятора, события в Праге весной 1968 года несут резко отрицательный эмоциональный оттенок. Ведь там советские тоталитарные свиньи позволили себе, ради защиты каких-то там «государственных интересов» «этого мерзкого Советского Союза», раздавить танками стремление гордых чехословаков припасть к общемировым ценностям и европейской халяве. И, если ставится задача лишний раз мазнуть грязью один из Символов СССР (4.1), имеет смысл увязать этот Символ ассоциативно с фактом, имеющим отрицательное значение – как раз с событиями в ЧССР 1968 года. Повод связать найдется – было бы желание. Если бы Гагарин погиб, к примеру, на полгода позже, было бы сказано: «Это тот космонавт, который не выступил на защиту свободолюбивых чехов и словаков во время оккупации Советами Праги в 1968 году…»

Здесь, кстати, мы имеем любопытный пример ошибки манипуляторов, и на это также полезно обратить внимание. «События 1968 года в Чехословакии» несут отрицательный заряд только для ортодоксально-антисоветски настроенных людей, так называемых «демократов». Для обычного же человека ввод советских войск в ЧССР либо является нейтральным фактом: «Подумаешь, все так делают – американцы вообще творят по всему свету кровавую мясорубку!..» Либо вообще имеет положительное значение: «Так им и надо, знай наших, не только американцы могут за себя и за свои интересы постоять!» В результате такая ассоциативная увязка начинает работать уже против манипулятора. Люди либо не понимают – при чем тут «1968 год»? – и это непонимание вызывает у них неосознанное раздражение от передачи, либо вообще могут распознать или интуитивно угадать манипуляцию. А это – наихудшее развитие событий для манипулятора.

Также прием «перенос значения» можно часто встретить в нынешних провластных передачах об образцах вооружения современной Российской армии.

Методика «переноса значения» в данном случае следующая. На экране показывается какой-либо образец военной техники, созданный еще при СССР – так как сегодня не разрабатывается вообще ничего. После рассказа, какой это хороший образец и как эффективно он может применяться, насколько полезен он будет для современной Российской армии, следуют кадры хроники времен Великой Отечественной войны. Иногда – войн во Вьетнаме, в Афганистане, в Египте и т. п., где наша техника хорошо себя зарекомендовала. Потом рассказывается о героях-летчиках (если речь идет о самолете), снова показывают новую технику и снова – хронику военных лет. В промежутках – кадры учений, когда данный образец используется сегодня, пусть и с демонстрационными целями. При этом в кадрах сегодняшних учений операторы акцентируют внимание зрителя на современной российской военной символике.

У зрителя образ современной техники накладывается на рассказы и показы подвигов былых времен (все рассказы передаются как будто о недавно прошедших событиях), и создается подсознательное впечатление, что и сегодня эта боевая техника используется столь же активно, как и тогда, «при коммунистах». И что ее так же много, как и было «тогда».

Таким нехитрым приемом авторы передач стремятся скрыть катастрофическое состояние сегодняшней Российской армии, где все, что плавает, летает и стреляет – на 99 процентов сделано еще до разрушения, а спроектировано – так и вообще на все 100 процентов…

Раздел 7. Паразитирование

Краткое описание

Комплекс приемов манипуляции сознанием, объединенный общим термином «паразитирование», основывается на использовании манипулятором, с одной стороны, эмоций и рефлексов реципиента, а с другой – качеств сторонних предметов, личностей или понятий. Имея конечной целью повысить доверие реципиента к информации манипулятора или отключить критическое восприятие ее, манипулятор для этого старается, в глазах реципиента, «приобщить себя» к тому, что вызывает симпатию у реципиента, нравится ему. В результате положительные эмоции, которые жертва манипулировании проявляла к тому, на чем паразитировал манипулятор, начинают неосознанно переноситься ею на предмет манипуляции (информационную установку).

7.1. Паразитирование на популярных терминах

Подробное описание

В данном случае манипулятор, для повышения доверия к себе со стороны реципиента, идет на использование «народных», молодежных, массовых слов, действий и др. коммуникативных элементов (жестов, речевых оборотов, привычек и пр.). Этим он ассоциирует себя «с народом», с массами или просто старается казаться «в доску своим парнем», который, раз уж он настолько «свой», обмануть ну никак не может.

В ином варианте он может использовать слова, ассоциирующиеся у реципиента с теми ценностями, которые ему, реципиенту, дороги и близки. Манипулятор стремится вызывать неосознанную симпатию к себе как к «носителю», а то и защитнику этих ценностей.

Показательно, что в любом из описываемых случаев манипулятор не отождествляет себя с этими ценностями открыто. Он использует их вскользь, как бы ненароком, демонстрируя, что эти термины (и декларируемые ими ценности) ему, манипулятору, не чужды. Но, с другой стороны, если его прямо спросить об отношении к данным ценностям (к которым он пытается апеллировать, употребляя «их» термины), он вполне может отказаться от идентификации с ними, сказав: да я просто так эти слова употребил! Для «красного словца». Так, подвернулись случайно…

Последнее необходимо для того, чтобы манипулятора, не дай бог, не приняли за истинного носителя ценностей, на которых он паразитирует. Ведь они являются для него на самом деле чуждыми, враждебными – поэтому он и стал манипулировать. Ему необходимо повысить доверие у реципиента, а ни в коем случае не пропагандировать опасные для него ценности.

Паразитирование на популярных коммуникативных средствах в обычной жизни называется известным каждому словом «популизм». Очень часто его употребляют к месту и не к месту. Например – «правые» в российской власти, когда называли «популистскими» положения вопросов референдума, предлагавшегося КПРФ перед выборами 2004–2005 года.

Изучать паразитирование на максимально популярных у объекта манипуляции (общества) терминах (лозунгах) очень удобно на примере «оранжевой революции» конца 2004 года в Киеве. Там на редкость наглядно стало видно, что апеллирование части властной элиты к желаниям «народа» без серьезной созидательной политической идеологии как раз и есть не более чем популизм.

Идеология сил, представленных тандемом Ющенко – Тимошенко, является одной из наивысших форм индивидуалистического расслоения общества. В данном случае психология потребительского индивидуализма внедрялась в украинское общество, являвшееся по сути своей традиционным, коллективистским. Этот традиционный коллективизм был усилен также советским периодом истории Украины, когда из отсталой аграрной периферии даже сугубо аграрной России, Украина стала мощнейшей научно-индустриальной державой.

Парадоксальным образом, «протаскивая» во власть силы, ориентированные на безусловное разрушение этого коллективизма (и, в конечном итоге, всего украинского общества), организаторы «оранжевых» беспорядков использовали этот врожденный коллективизм в своих целях.

«Оранжевая» часть населения Украины была собрана на Майдане и «мобилизована на борьбу с коррумпированным режимом» в том числе и лозунгами «единения для борьбы с воровской властью». Апофеозом кампании использования популярных «объединительных» лозунгов стала песня рок-группы «Вопли Видоплясова» «Разом нас богато…». Не затрагивая художественные «достоинства» этой музыки («вопли» – они и на Майдане вопли), следует отметить: манипуляция в этом случае была сверхэффективной. Огромное количество людей, объединенных серией информационных установок (лозунгов), призывающих всех «сплотиться, чтобы жизнь стала лучше» и «вместе отстоять свободу», активно поддержали самоубийственную и до идиотизма популистскую программу «оранжевых». Обществу, собранному на Майдане, предлагался «посыл»: нужно быть едиными в борьбе с обманом, чтобы не быть обманутыми. Нужно объединиться, чтобы сохранить свободу и свое право выбора! Нужно единение народа – и тогда Украина станет единой, сильной, сытой и процветающей!

Люди, собравшиеся на Майдане, не могли не понимать: нормальная, не одурманенная популистской трескотней «оранжевых» часть населения Украины не смирится с тем, что об нее вытерли ноги. И никакого единения за пределами Майдана уже не будет: восточная, российско-ориентированная Украина, не простит такого насилия над ее выбором и над ее не-западной сущностью.

Однако расчет манипуляторов в части использования устремления традиционного по сути своей народа к единству оказался исключительно точен. В рамках одного отдельно взятого Майдана такого «всенародного единения» удалось достичь. Находившиеся на нем обманутые люди глубоко чувствовали, что «все мы – один народ; нас не запугать». Ощущение этого было совершенно искренним; так же сильно пьяный человек искренне верит, что его сиюминутные собутыльники его «уважают». Он хочет, чтобы его уважали; нормальное это желание гипертрофировано алкогольным опьянением. Им же отключено его критическое восприятие. Результат: он совершенно искренне, хоть и недолго, будет верить в то, во что хочет верить, и что ему говорят другие участники попойки.

Без информационного «наркотика», которым, через средства воздействия на психику (в большинстве своем пассивные), «накачивался «оранжевый» электорат, данная манипуляция не была бы столь эффективной. Однако главенствующим для достижения успеха был все-таки правильный выбор манипуляционных установок организаторов «оранжевого» путча. Сочетание паразитирования манипуляторов на скрытых желаниях аудитории и использование для паразитирования на этих желаниях популярных, доходчивых и легко запоминающихся лозунгов привело к тому, что сообщество «оранжевых» людей на Майдане искренне верило, что оно «едино» и «всем гуртом» борется за свободу и против коррумпированной воровской власти. Скрытым желанием украинского общества было его стремление к коллективизму, в значительной степени усилившееся, благодаря коллективно-подсознательному пониманию подавляющим большинством украинцев губительности «реформирования» и «построения демократического общества» на Украине.

Столь же интенсивно паразитирование на популярной терминологии используется и в России, как ранее в СССР. Еще в начале «перестройки» один из политических обозревателей в процессе обсуждения вопроса «легко ли быть молодым?» (был такой подленький фильм, рассказывающий, как плохо живется молодежи при социализме) обронил фразу «с молодежью нужно разговаривать на их языке». Автору этого перла досталось за вопиющую безграмотность, однако смысл популизма он уловил совершенно точно: чтобы быть популярным у не-интеллектуальной, но активной части населения, нужно говорить с ними на одном языке, нужно, чтобы тебя «приняли за своего».

Примеры использования этой методики манипуляции из предвыборных кампаний в России у всех свежи в памяти. Перед парламентскими выборами 1999 года СПС активно использовала лозунг «Ты – прав», устраивая бесплатные рок-концерты для молодежи, демонстрируя танцующую «современные танцы» Хакамаду и кривляющегося в «молодежной» футболке Немцова. Тогда же, на этих концертах, активно выступали с раскруткой этого лозунга популярные артисты. Более других старался экс-«секретовец» Н. Фоменко, за что был награжден «повышением» в шоу-бизнесе и увеличением гонораров… В период той же предвыборной кампании аналогично использовал популизм и обычно солидный Явлинский, пришедший на несколько рок-концертов в молодежном «прикиде» (кожаная куртка, джинсы, «стильный» свитер) и дававший интервью о том, как ему близки эти молодые люди, «фанатеющие от музыки» и «тусующиеся тут». Перед выборами нужно было набирать популярность – и скрытое обращение к молодежи «ну хоть вы нас поддержите, мы ж такие же, как и вы!» было вынужденным ходом. Дела у партий либеральной направленности уже тогда шли хуже некуда; им позарез нужна была поддержка хоть какой-то части общества. По этой причине они и вынуждены были обратиться к молодому поколению, рассчитывая, что молодежь внесет новую, активную «струю» в праволиберальную «массовку». На популистское заигрывание с молодыми были потрачены огромные средства, однако эффект оказался нулевой: искренней поддержки правые в молодежной среде не получили. Сразу после концертов «многотысячные ряды правой молодежи» просто испарялись. Одно дело «тусоваться» на бесплатном концерте, и совсем другое – искренне поддерживать жиреющих преступников, не предлагающих никакой зажигательной Идеи (эту ошибку, кстати, учли и исправили организаторы «оранжевых» мятежей в Сербии, Грузии и на Украине).

Ярким примером использования такого рода манипуляции является известный кинофильм начала 90-х годов «Хочу в тюрьму!». В нем рассказывается, как русский изобретатель, гений-одиночка, ввязывается по наивности в опасную историю (его «вслепую» используют для организации ограбления). Чтобы спастись, он вынужден бежать из страны за границу, «в сытую и гуманную Европу». Но, так как денег на проживание за границей у него нет, он специально попадает в тюрьму за совершение мелкого преступления: там и покормят, и проживание бесплатное.

Весь этот фильм – одно сплошное паразитирование на «народных» коммуникативных средствах. Внешность «типичного слесарюги» (главного героя), его простоватый жаргон, привычка выпить, покурить «Беломор», сдержанный стеб над «тупыми европейцами» (тюремный врач, считающий, что «Беломор» – это марихуана) и простоватое превосходство «наших» над «ними» (на вопрос врача «marihuana?» главный герой простодушно переспрашивает: «чо те надо? Какая еще Мариванна?») – все это полностью соответствует «народным мифам» начала 90-х годов о том, какая она – Европа.