Маньяк

– Кто там?

– Телеграмма из Вологды.

Светлана открыла дверь. В Вологде у мамы жила дочка, пятиклассница. Светлана, конечно, скучала, а что делать? Квартира одна, надо же где-то клиентов принимать.

Приятный мужчина зашел, вежливо поздоровался, достал бланк.

– Распишитесь, пожалуйста.

Светлана наклонилась над бланком. Сильный удар по голове свалил ее с ног.

Дальше было очень больно и страшно. Но недолго.

Глава 11

Я хочу успокоить горожан и ответственно заявляю, что никакого маньяка, тем более ростовского, у нас нет. Ростовский убийца уже арестован, им оказался, вернее, оказались несколько умственно отсталых граждан, сбежавших из специализированного психиатрического учреждения.

    Из интервью заместителя начальника Управления МВД по городу С. в газете «Вечерний город»

Власти и милицейское начальство, как обычно, скрывают от населения правду. По имеющейся в редакции достоверной информации, в городе произошло уже пять зверских убийств молодых женщин. Есть основания утверждать, что наводящий ужас на жителей Ростова-на-Дону маньяк-убийца по прозвищу Потрошитель объявился в нашем городе.

    Городской самиздатовский[26 - Самиздат – «самостоятельное издательство», способ неофициального и потому неподцензурного производства и распространения литературных произведений и публицистических текстов в СССР.] еженедельник «Поиски»

По городу ползли слухи. Жестокие убийства обсуждались в трамваях и автобусах, в ресторанах и в диетических столовых, у пивных ларьков и в очередях за колбасой. Даже в длинных коридорах обкома партии бегущие по срочным делам порученцы, помощники и секретари останавливались и, оглядываясь по сторонам, шепотом делились информацией, скольких, когда и где зарезал душегуб прошлой ночью. Количество жертв росло как на дрожжах. Знающие люди уверяли, что в С. приехал неуловимый ростовский маньяк и не уедет, пока не отправит в мир иной тридцать две невинные души. Родители боялись отпускать детей в школу. Вечерние улицы, и до этого не слишком оживленные, совершенно обезлюдели.

Андрей слухам не верил, как, впрочем, и официальным публикациям. Посидев час в справочном бюро и просмотрев журналы выездов бригад скорой помощи за последний месяц, он кроме вызова, на котором был с Оксаной, обнаружил еще один похожий в другом районе города. Поговорив с врачом бригады, пришел к выводу, что маньяк совершил как минимум два убийства. Возможно, больше. Не факт, что к жертвам каждый раз скорую вызывали. Взяв свободную машину, Андрей съездил в судебный морг к бывшему однокурснику Коле Неволину, работающему здесь патологоанатомом. Но недалеко продвинулся в своем расследовании. Не помогла даже пачка дефицитного чая «со слоном»[27 - Чай «со слоном» – традиционное название черного байхового чая, выпускавшегося в СССР в пачках, на которых был изображен слон с погонщиком. Чай назывался индийским, хотя являлся смесью продукции разных мест и сортов. В качестве частей смеси обычно были индийский и грузинский чаи, к которым могла добавляться продукция других регионов, а также зола из костей крупного рогатого скота в соотношении один к десяти.], изъятая из семейных запасов для поддержания разговора. Страстный любитель чая, Неволин жадно пачку схватил и сразу убрал в запираемый на ключ ящик стола, но сообщить что-то интересное не смог или не захотел.

– Да, привозили к нам «выпотрошенных» женщин, – подтвердил он, – это все, что я знаю. Вскрытия шеф лично сам делал за закрытыми дверями, никого в ассистенты не брал, протоколы никому не показывал.

– Хотя бы сколько их было, можешь сказать?

– Не одна точно, но сколько – не знаю.

Вернувшись на подстанцию, Сергеев решил обсудить тему маньяка с соседом по кабинету. Кандидат медицинских наук Виталий Исаакович Белорецкий был не только высококлассным специалистом, знатоком одесских анекдотов и любителем очкастых стажерок в коротких халатиках, но и кладезем самых неожиданных знаний, в чем Андрей имел возможность не раз убедиться. Однако разговор не состоялся. На первом этаже Сергеева остановила старший диспетчер Людмила Зотова с неприятной новостью:

– Андрей, у тебя в шестой бригаде доктор Петрова снялась со смены.

– Что случилось?

– Температура тридцать восемь и пять.

Андрей вздохнул и посмотрел на часы.

– Люда, я до восьми сам на замену выйду, а на ночь вызову кого-нибудь.

Людмила кивнула.

– Одно удовольствие с тобой работать, не то что с некоторыми…

С кем работать не в удовольствие, Андрей уточнять не стал. И без того прекрасно знал. Внеочередной выход на линию, конечно, нарушал все планы. Андрей не успел проверить карты вызовов, завалившие большую часть его рабочего стола, не перепечатал начисто вторую главу кандидатской диссертации. Но был и положительный момент – водителем в шестой бригаде сегодня работал тот самый бывший сотрудник милиции, у которого Сергеев хотел навести справки о происходящих в городе убийствах.

Андрей едва успел переодеться, как висящий в коридоре динамик сообщил хрипловатым голосом Люды Зотовой:

– Шестая на вызов, шестая.

Постоянной помощницей у Петровой была опытная фельдшер Галина Беллавина. Она уже ждала Андрея в машине. По дороге обсудили внезапно заболевшего доктора, раннюю весну с перепадами температуры, от чего выросло количество вирусных инфекций, а также двух маленьких дочек Галины, постоянно соплививших и пропускающих садик, хорошо бабушка не отказывалась посидеть. Уже около адреса Андрей поинтересовался поводом вызова.

– Женщина двадцати восьми лет, без сознания, – сказала Галина.

Андрей непроизвольно напрягся. Беллавина, видимо, что-то почувствовав, поспешила успокоить доктора:

– Знаю я эту пациентку, мы с Ольгой Ивановной уже два раза к ней выезжали, эпилепсия.

Тем не менее Андрей расслабился, только когда не увидел у подъезда милицейской машины с мигалкой, а у дверей квартиры – мрачного сержанта.

Двухкомнатная квартира была грязной и запущенной. В кухне по раковине, в которой скопилась груда давно не мытой посуды, бегали наглые жирные тараканы. В воздухе стоял устойчивый запах винного перегара и кислой капусты. Приступ у пациентки уже прошел, она лежала на кровати с продавленной металлической сеткой и несвежим бельем, в полутемной комнате с единственным мутным окном и заплеванным полом и тихо постанывала. На губах следы кровавой пены, видимо, прикусила язык во время судорог. Выглядела женщина лет на десять старше своих двадцати девяти. Андрей осмотрел пациентку, увидел старые и свежие синяки и кровоподтеки на теле и руках. Ощупал голову, обнаружил большую шишку в теменно-затылочной области. Посмотрел на сидевшего рядом на табурете мужа пациентки с испитым лицом, тремором рук и красными белками глаз.

– В больницу поедете? – спросил сразу у обоих.

– Никуда она не поедет, – зло ответил муж и сплюнул на пол себе под ноги.

– Не поеду, – едва слышно сказала женщина.

Андрей пожал плечами, продиктовал помощнице назначения и осмотрелся. Садиться за стол, заставленный пустыми бутылками, стаканами, банками из-под консервов и тарелками с остатками пищи, он не рискнул. Карту вызова заполнил на коленях, подложив протянутый Галиной журнал учета сильнодействующих средств. Беллавина набрала шприцы, сделала инъекции, и они с облегчением покинули квартиру.

– На подстанцию, доктор? – спросила фельдшер, усаживаясь в машину.

– Нет, сначала надо опорный пункт милиции найти.

– Я знаю, – вмешался водитель, – здесь недалеко.

Участковый, сурового вида старший лейтенант, воспитывал тщедушного, испитого мужичка.

– Имей в виду, Сидоркин, еще одна жалоба от супруги – и лечебно-трудовой профилакторий тебе гарантирован!

Сидоркин понуро сидел на колченогом стуле, ссутулив плечи, низко опустив плешивую голову. Увидев входящего Сергеева в халате, лейтенант, грозно посмотрев на воспитуемого, сказал:

– Сидоркин, выйди посиди в коридоре. Не вздумай смыться, я с тобой еще не закончил.

Участковый оказался толковым, понял Сергеева с полуслова.

– Да знаю я эту парочку. Она инвалид по заболеванию, проживает с сожителем, он ее бьет и пенсию жены пропивает. Да только что я могу сделать? Она заявление писать и освидетельствование в больнице проходить категорически отказывается…

– Так я затем и приехал, – перебил участкового Сергеев. – Могу заявление написать, как осмотревший пациентку врач скорой помощи.

– Точно! – оживился старший лейтенант, доставая из планшета бланк. – Если ты напишешь, я этого гада привлеку, не отвертится.

Выходя из кабинета участкового, Сергеев привычно остановился у «доски почета» – так прозвали в народе информационную доску с фотографиями разыскиваемых преступников. Мало ли к кому скорую вызовут, убийцы и воры тоже болеют. Героев, как говорится, надо знать в лицо. В нижнем ряду висел портрет молодого мужчины, показавшийся Сергееву знакомым. Он присмотрелся и почувствовал, как на лбу выступила испарина, а по спине побежали струйки холодного пота. На фотопортрете Андрей узнал себя.