После взрыва

– Хорошо.

Сергей несколько раз просыпался и подходил к Андрею. Парень спал, но по выражению его лица было видно, что сон тяжелый. Не мудрено, ведь рука ужасно болела. Правда, к утру жар спал, а проснувшись, он попросил дать ему воды.

– Как себя чувствуешь?

– Мороза больше нет, но рука по-прежнему болит.

– Это ожог. Он еще пару дней будет тревожить. А вот то, что нет температуры, это хорошо. Значит, воспаление спало. Есть хочешь?

– Хочу.

– Идешь на поправку, – улыбнулся командир и протянул разведчику кусок мяса.

– Идти сможешь? – поинтересовался Ашот.

– Да, ходьбе рука же не мешает.

– Тогда завтракаем и выдвигаемся, – бросил командир.

***

К полудню солнце начало припекать. Ветра не было вообще. Мужчины-то и дело обтирали испарину, выступавшую на лбу.

– Что-то жарковато уже становится днем, – сказал Ашот.

– Этой ночью и спать теплее было, – ответил Андрей.

– Это потому что мы всю ночь дров в костер подбрасывали. И тебя ближе к огню положили.

– А то я и думаю, почему так тепло. Даже на утро озноб не пробирал, как обычно.

– Еще и Шарик рядом с тобой всю ночь спал. Поскуливал иногда, видать переживал за тебя.

– Преданного друга мы себе нашли.

Командир в это время с задумчивым видом разглядывал собственную фляжку. Воды в ней оставалось совсем немного.

– Проверьте-ка свои запасы.

– У меня почти не осталось. Я ведь женщине той отливал, – сказал Ашот.

– У меня четверть фляжки, – отозвался Женя.

– Такая же история, – бросил Андрей.

– Плохо дело, парни, – Сергей снова задумался. – Этого нам хватит максимум на завтрашний день. Когда нам выдастся возможность набрать водички неизвестно. Поэтому переходим в режим жесткой экономии. Пейте только тогда, когда действительно невмоготу.

– Мы уже прилично отошли от зараженного поселения. Но ни одного лагеря больше не видели. Такое ощущение, что тут вообще никто не живет, – рассудил Андрей.

– Вполне возможно, что так и есть. Будем надеяться, что нам повезет, и мы найдем какой-нибудь поселок.

– Лишь бы не такой, как последний, – Андрей посмотрел на свою забинтованную руку.

– Как ты?

– Болит. Но вроде меньше.

– Давай-ка снимем повязку, и посмотрим, что там с раной.

Разведчик послушно убрал бинты. Кожа вокруг пореза все еще была красной. Однако опухоль заметно спала. Да и гнойных нарывов больше не наблюдалось.

– Хорошо, воспаление проходит. Теперь только подождать, пока сама рана заживет, – после осмотра заключил командир и заново перевязал Андрею руку.

– Это точно не заразно? – шутливо спросил Женя. – Вдруг он тоже превратиться в тех зомби.

– Да ну тебя, – серьезно ответил Андрей. – Даже и не шути так. Как вспомню их лица, мурашки по коже.

– Нам с Андрюхой с одной фляжки пить пока нельзя. Надо понаблюдать за ним. Иначе будет как в фильмах, когда кого-нибудь там зомби укусит. Им вроде тоже медпомощь окажут и те сначала на поправку идут. А потом на тебе, превращаются в упырей, – не унимался шутник.

– Точно. Андрюх, тебе если хуже станет, ты сразу скажи. Мы тебя зарежем, чтобы ты упырем не стал. Лучше от дружеской руки смерть принять, чем так, – хохотнул Ашот.

Андрей с обидой посмотрел на него, но ничего не ответил.

– Ладно, хохмачи. Потопали дальше, – примирительно сказал Сергей.

Бесконечная степь, где глазу на за что зацепиться, кроме кустов, способна свести с ума кого угодно. Особенно тех, кто вырос в больших городах и привык к многообразию картинок. Дома, офисы, рекламные щиты, машины, люди, зелень, цветы. Все это с сумасшедшей скоростью сменяло друг друга. Человек сам решал, на чем акцентировать свой взгляд, а что пропустить мимо.

В пустошах все было иначе. Вот уже пятнадцать лет картинка пред глазами не менялась. Лишь изредка возникает что-то новое и то ненадолго. Вокруг только пустота, наполненная песком и кустами. Правда, небо над головой осталось таким же неизменным, как и раньше. Вся остальная прежняя жизнь превратилась в воспоминания тех, кто ее видел. Люди, рожденные после взрыва, не познали радостей, которые были дарованы их предкам. Для них мир всегда был пустошью. А потому и жить в ней им было куда легче старших поколений.

Конечно, старики рассказывают детям, что где-то там, далеко, есть города. Там построены высокие бетонные здания, есть асфальтовые дороги. Но жить там пока нельзя из-за высокой радиации. Мальцы с жадностью слушают подобные байки. Спрашивают, что такое бетон и асфальт. То, что для их родителей было обыденным явлением, для них самая настоящая фантастика. Но прикоснуться к ней они могут лишь с чьих-то слов…

…Солнце неумолимо катилось к закату. В запасе у путешественников был еще час до наступления темноты. Выбрав удобное место для ночлега, разведчики разбрелись по округе за дровами. Быстро сложив костер, принялись готовить ужин.

– Сколько спичек в запасе? – поинтересовался Андрей.

– Полкоробка, – ответил Сергей. – Каждый вечер удается с первого раза поджечь.

Ящерицы, считавшиеся в современном мире деликатесом, начали приедаться мужчинам. И они решили разнообразить свое скромное меню оставшимися в запасе грибами.

Командир погладил себя по щекам – они уже густо поросли щетиной. В поселке он всегда следил за этим, раз в неделю сбривая ее острозаточенным ножом. Всегда после этой процедуры оставались царапины на лице. Так как наточить нож также как бритву, в современных условиях было просто нечем.

Украдкой глянув на ребят, он заметил, что выглядят они точно также. Особенно Ашот, который в силу армянской крови был больше остальных склонен к растительности на теле. Из-за бороды молодые мужчины выглядели гораздо старше своего возраста. Да и бесконечные переходы сильно вымотали разведчиков. Усталость наложила свой отпечаток не только на их лица, но и на весь организм – мужчины заметно похудели.

– Мы прошли примерно половину пути до Алматы, – оторвавшись от своих мыслей, сказал Сергей. – Километров четыреста. Через две недели должны быть там.

– Так после лужи мы целый день шли не спеша. Вряд ли мы тогда в норму уложились, – возразил Андрей.

– Зато первую неделю шли очень резво. Больше, чем надо проходили. То на то и вышло.