Хвостатое Лихо Аршии. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том II

– Что, по мне не скажешь?

– Нет! – закивал головой Батист.

– А на кого же я тогда похож?

– Ну-у-у, на самодовольного, эгоистичного, грубого… – не дал ему договорить Марк, схватив его за руку.

– Помощника капитана! – опомнился Батист.

– Слышишь брат, меня сегодня повысили в звании, – засмеялся Афин и похлопал Батиста по плечу, направился к трюму.

– Ну что, прошу следовать за вашим экскурсоводом, – исчез он в трюме.

Вслед за ним пошли Овий, Рина и Батист. Последний, чуть обернувшись, кивнул Марку в знак благодарности и также исчез в трюме.

Марк остался один на палубе с Леони, что впил в него взгляд полный надежд.

– А-а-а не-е-е, даже не смотри на меня так! Я не позволю тебе всё испортить. Пусть мой друг не слишком догадлив и сам не поймет, кто такой этот Батист, но я верю, что они найдут общий язык. А ты, если будешь хорошо себя вести, глядишь к ночи и развяжем, – оставил Марк сереброволосого паренька, что глухо мычал, и направился к штурвалу.

Глава 4

«Сон или Явь»

Спустя пару часов тихого, безмятежного плавания Марк, не отходящий всё это время от штурвала, начал клевать носом. Его так сильно разморило, что он, облокотившись головой об руль, сомкнул глаза и вскоре мирно засопел.

Драгоценные мгновения сна вмиг улетучились, когда над ухом прозвучал тихий зловещий голосок:

– Когда-нибудь я узнаю в чем кроется секрет «Рины», а пока… – зажег свечу говоривший и стал медленно обходить темную сырую темницу, заглядывая сквозь металлические решетки внутрь одной из камер, где прикованными цепями к стене лежали на гнилой земле с десяток мышат.

Услыхав его голос многие знавшие его не понаслышке, стали отползать к стене, словно ночные насекомые, на которых упали первые лучи солнца.

– Моя Госпожа совершенно не верно использует вас, – хрипел он, ища глазами ту единственную, что продолжала лежать с открытыми глазами, не шевелясь и не сводя с него стеклянных глаз.

– А-а-а, нашел, – прошептал молодой крыс, ровно коричнево-серого окраса с голубоватым отливом, чьи темно-рубиновые глаза засветились недобрым огоньком, отыскав свою цель.

– Ну здравствуй Двадцать-Восемнадцать, давно не виделись. Смотрю, Сцилла совсем из тебя все соки выжала, – прохрипел он, присев возле решетки и обратился к пленнице.

– Моё предложение ещё в силе, – взял он её руку, что была легкой словно вата, и провел по ней своей.

– Только скажи, ну или кивни и я вытащу тебя отсюда, обещаю! – шептал он, пытаясь достучаться до мышки, но она оставалась безучастной и казалось, не чувствовала его прикосновений к своей ладони, а её разум и вовсе померк и был сейчас не здесь и ни с ним.

– Молчишь?! И по-прежнему также холодна?! Ну как хочешь, – вскипел крыс, отбросил ее руку, и поднялся на ноги.

– Если ты так желаешь сгинуть здесь, хорошо так тому и быть, не смею тебе мешать, но знай – со мной у тебя бы появился шанс снова увидеть небо, почувствовать дуновение ветерка, ощутить тепло солнечного света… – шипел он, отдавая горячим дыхание прохладный смрад, что царил в округе.

Он так увлекся, что и не заметил, что находиться здесь уже не один.

– Ксеон, никак пытаешься подмазаться к ним? – раздался грубый сиплый голос у него за спиной, от которого он вздрогнул и резко повернулся к говорившему.

– Сур, а тебе, как я посмотрю, заняться больше нечем, как преследовать меня? – бросил небрежно крысеныш, нисколько не испугавших огромных размеров тени, что стала надвигаться на него.

– Не зарывайся Ксеон, я прекрасно знаю, что близиться тот день, когда ты присоединишься к ним, – усмехнулся, представший под тусклый свет факелов, крепкого телосложения мышь-здоровяк, тускло-коричневого окраса, с металлической маской на лице, прикрывающей большую часть лица.

– Даже и не надейся! Я – не они! – бросил парень, сжимая кулаки, сплевывая в сторону пленных мышат, нисколько не испугавшись жуткого оскала Сура и его шрама от лба до шеи, которого даже маска не могла скрыть.

– Это точно. Ну тогда скажи, раз ты такой умный, то почему ищешь помощи у таких слабых мышат как они? – продолжил Сур, не обращая внимание на грохот цепей, что поднялся здесь в темном сыром каземате, при его появлении.

– Помощи!? Я!? Что за вздор! У меня совершенно иные планы на них, уж поверь мне, – зловеще улыбнулся Ксеон, бросая испепеляющий взгляд на мышку, что продолжала обреченно сидеть на каменном холодном полу.

– А разве не ты сейчас на коленях умолял одну из них присоединиться к тебе? – усмехнулся здоровяк.

– Я? Ты неправильно всё понял.

– Тот, кто нуждается в ком-то слаб, заруби себе это на носу!

– И с каких это пор наш грозный Сур стал философствовать? – усмехнулся Ксеон.

– Если хочешь что-то сделать – делай! И не спрашивай на то разрешения.

– Хм-м, а ведь ты прав, – снова кинулся к решеткам Ксеон и подняв ладонь мышки обратился к Суру.

– Не подсобишь, – указал он на клинок, что весел у него на поясе.

Тот молча протянул ему меч, не выпуская из рук.

– И, пожалуй, начну я прямо сейчас! – прошипел Ксеон и вонзил лезвие в ладошку острием и сильно сжал мышке руку, которая даже не моргнула, и казалась безмолвнее тряпичной куклы.

– Сцилла без умолку твердить, что вся суть в их крови… – начал по капельке сцеживать алую жидкость Ксеон в небольшой сосуд, что снял с пояса. – Вот и проверим на что она сгодиться, – хрипел Ксеон, наполнив сосуд доверху.

– Интересно верно? – подставил он сосуд под свет факела, отчего та вмиг забурлила.

– Даже не желаю знать, что ты будешь с ней делать, – отмахнулся от него Сур.

– А зря Сур, зря… В отличии от Госпожи у меня совершенно иной подход ко всему здесь, – поднялся он на ноги. – Не веришь? Приглашаю тебя как-нибудь заглянуть ко мне в лабораторию.

– Куда?

– Так я назвал место, где могу творить свои опыты без лишней огласки и опаски.

– Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, – отвернулся от него Сур и пошел дальше по своим делам.

– Когда-нибудь я изменю этот мир, вот увидите! – прорычал Ксеон, повернувшись ко всем спиной, захлопывая сосуд затычкой.

– И ваша кровь, станет ключом к новому миру! – закончил он полет своих больных фантазий и стал поспешно удаляться…

Очнувшись от резкой боли в левой ладони, Марк, не понимая, что стало причиной раны поднял дрожащую руку. Осмотревшись, обо что мог пораниться, он ни где не нашел острого угла поблизости.

Не успел он бросить взгляд по сторонам, как в следующие мгновение рана на его ладони исчезла. Одернувшись от своей руки, Марк тяжело задышал и снова разжал кулак, желая убедиться, что это не сон. Но нечего – ни следа, что указывал на рану – ладонь была совершенно целой, без порезов, лишь пара мозолей – не более.