Усену: Брат Тигров. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 2

Хис от последних слов, и вправду стала мрачнее и суровее. Она перестала закрывать уши, встала на все лапы, и не сводя глаз с Риша, снова замерла, даже не глядя на Альхю, описывающую вокруг нее не первый круг.

– И что же мы сделаем с ним?! За свою неверность, и предательство, он заслужил самой жестокой кары – смерти! Давай Хис, бросься на него сейчас, пока он еще здесь, застань их врасплох, и заставь обоих заплатить за твои обиды и горе! Будь смелее Хис, и покончи с ним раз и навсегда, размажь этого жука по земле, вычеркни его из своей жизни, и забудь, и ни когда не вспоминай про него. Сделай это сейчас, и ты никогда больше не будешь бояться быть брошенной и никому ненужной. Без него твоя жизнь станет куда проще и веселее, чем сейчас. Давай Хис, ведь ты сама этого хочешь!

Последние слова Альхю произнесла как то по-особому, вкрадчиво, как могло показаться со стороны, совсем другим голосом.

В этот самый момент, когда Альхю так ревностно, уговаривала Хис, лисичка Риша, подняла на него свои бархатные глазки, которые почти просохли, и с нежностью молвила:

– Идем, Риш. Мы вместе отыщем моих родных, – и отстранившись от него, стала легонько тянуть его за лапку, как бы приглашая последовать за ней. Риш еще долю секунды сомневался, но в конец не смог совладать с собой, и под действием чар этой милой маленькой кудесницы, последовал за ней.

Хис, которая прекрасно все это видела, не сдвинулась с места. Зато Альхю, накинулась на нее с новой волной гнева:

– Дура, смотри, твой Риш, пошел с ней! Он уходит, уходит! Да не стой же ты на месте, бросься на него, и разом прекрати свои мучения.

Хис, вне себя от ревности, и от подливаемого масла в огонь Альхю, и в правду собиралась сделать, то, что ей советовала Альхю. Она вся ощетинилась, как ежик, глаза загорелись красным пламенем, а сердце так и разрывалось от горя и смятения.

Но в самый последний момент, когда Хис готова была кинуться Ришу вдогонку, а Альхю праздновала победу у нее за спиной, Хис вдруг резко остыла. Ее глазам вернулся первоначальный цвет, они просветлели, как и ее разум. Шерсть стала укладываться сама собой на место.

– А-а-а! что ты делаешь?! – запинаясь, начала Альхю. – Риш он… Он, уходит!

– Пусть уходит! – тихо спокойно и смело ответила Хис.

Повернувшись лицом к Альхю, она смело заглянула ей в глаза:

– А знаешь Альхю… Ты все же не ошиблась…

– Но, как?! Ведь, он… – хотела запротестовать Альхю, указывая туда, где исчезал из виду Риш с лисичкой.

Хис больше и глазом не взглянув назад, заткнула ее:

– По крайней мере в одном – страх остаться одной, сыграл со мной злую шутку. Мое сердце знает, что Риш никогда бы так не поступит. Но все же, я попалась на твою удочку, и позволила тебе затуманить мне глаза… – с каждым произнесенным словом Хис смелела и с угрозой приближалась к Альхю, а та начинала пятиться.

– И диктовать, что мне делать. Верно Альхю, или как там тебя?!

– Ха-ха-ха-ха, – резко остановившись, засмеялась Альхю, – Как ты наивна и глупа. Я куда старше, чем ты, или другой разумный обитатель земли. Мое рождение произошло тогда, когда первая женщина пригрела на груди змею, и позволила ей отравлять ей жизнь. Имя мне – Ревность! – прошипела Альхю, и вмиг обернулась огромной змеей, выше Хис раза в три.

– Бедная девочка, ты и в правду веришь, что он вернется?

– Верю! – смело ответила Хис, готовясь к схватке, которую нельзя было миновать.

– Глупо, не верить тому, что видишь-шь! И надеяться на то, чего не будет!

– Это мы еще посмотрим.

– Тебе меня не победить! Многие тысячи лет я кочевала из сердца в сердце, и всякий раз не знала поражений. Но победу над таким сердечком, я запомню надолго! – прошипела змея, высунув свой раздвоенный язык, и оскалила клыки.

– Рано празднуешь! – воскликнула Хис, и, прыгнув, накинулась на змею.

Завязалась ожесточенная схватка, между Хис, норовившей перекусить змее горло, и Ревностью, извивающейся как можно, чтобы не дать себя укусить, и покрепче сжать настырную лисицу в своих объятиях.

– Ой, как обрадуются мои родители, когда мы найдем их, ты обязательно должен погостить у нас, – трещала как трещотка лисичка, увлекая Риша, все дальше вперед.

Но чем больше она ликовала, и все дальше увлекала его за собой, тем неохотнее он делал шаг за шагом. Нос лиса все больше клонился к земле, а уши так и падали.

– Постой! – в конец не выдержав, молвил грустно Риш, останавливаясь.

– Что такое, что-нибудь случилось? – подбежала к нему лисичка, и взглянула ему в глаза. Но и это не подействовало. Риш по-прежнему оставался мрачен.

– Понимаешь, я не могу…

– Чего?

– Не могу тебе помочь.

– А-а! – резко отстранилась от Риша лисичка, явно испугавшись этого ответа.

– Нет, я бы, конечно, хотел помочь, ведь сам когда-то был в подобной ситуации… Но меня останавливает зов сердца. Да, у меня есть та, ради которой я готов жизнь отдать.

– Но я не прошу предавать ее, лишь помочь мне, – вкрадчиво молвила лисичка, снова подбираясь к сердцу Риша.

– Я знаю, знаю… но все же ты просишь все вот так бросить, и уйти с тобой.

– Нет, нет, никого не бросай, лишь помоги.

– Помочь тебе – это и есть то, о чем я говорю. Это трудно понять, но все же…

– Нет, не надо… Можешь не утруждаться, я все поняла, – пустилась в слезы лисица, и повернулась от Риша.

– Не плачь! Дело не в тебе, и даже не в самой просьбе! дело – во мне… Однажды я уже, подвел своих друзей, послушался чужих уговоров, и бросил их. даже ту, которую так сильно люблю, я предал. И с тех пор меня мучает страх, повторить все это заново. Снова поступил так, не совладать с собой, и хоть на миг, но позабыть про Хис…

Риш, явно помудрев, подошел к плачущей лисице, поднял ее мордочку, с нежностью чмокнул ее в лобик, отчего та немного повеселела.

– Ты не будешь больше плакать? – лисица в ответ, глотая последние слезы, закивала головою.

– И не будешь отчаиваться, и сейчас же начнешь поиски своих родных? – улыбнувшись, она закивала головой.

– И не будешь дуться на меня?

Лисица явно не хотела отвечать.

– Ну же, кивни! А то мне придется прибегнуть к секретному оружию…

Риш в шутку пару раз пощекотал лисицу, отчего та сдалась и закивала.

– Другое дело, а теперь ступай. Ты своей дорогой, а я своей.

– Спасибо, – тихо сказала лисица, медленно направилась дальше.

На прощание Риш помахал ей лапой, улыбка лисицы, была ему ответом.