Усену: Брат Тигров. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 2

– Мне тоже интересно знать? – ответил Хэн.

– О нет! – воскликнула Хис, и тут же к ней подбежал Риш и Усс.

– Бедный Яхси, он наверное вернулся ночью, и не найдя ни меня, ни Хэна, пустился на наши поиски, – продолжала Хис.

На что Риш вопросительно взглянул на Хис.

– Нет, Хис, здесь что-то другое, – молвил Хэн, успокоив Хис.

– Он как будто был чем-то сильно озабочен и долго не мог решиться на это…

– Он хотел отправиться на поиски Усену! – предположил Усс.

– Если бы это было так, его следы обрывались у правого края площадки, – возразил Хэн, указывая на следы волка, исчезающие на левом краю площадки.

– О нет! – воскликнул Усс, которого резко осенило.

– Что такое? – молвила Хис.

– Боюсь, что Яхси отправился на поиски вовсе не Усену, а белой тигрицы, с которой мы с ним вчера утром познакомились!

– С кем? – переспросила Хис, так как она доселе не слышала про таких.

– Как ты сказал, белой? – спросил Хэн, как-то переменившись в лице.

– Да, это просто удивительно. Ее брат, подоспевший к ней, был совсем другой окраски. Так вот – она, так подействовала на Яхси, что если бы я его не знал, подумал бы, что он потерял из-за нее голову, – усмехнулся Усс.

– Из-за нее, он и вправду может ее потерять, – прервал Усса Хэн, взволнованным голосом.

– Что? – воскликнула Хис.

– Скажи Усс, где вы ее повстречали?

– На северо-западе, полдня пути отсюда. Но, может я лучше покажу?

– Нет! – прервал его Хэн. – Ни в коем случае, оставайтесь здесь. Я сам поищу Яхси, и еще затемно мы оба вернемся!

– А как же Усену? – молвил Риш.

– С Усену все будет в порядке, а пока нужно предотвратить неизбежное, – закончил Хэн, и кинулся бежать в указанную Уссом сторону, на бегу, крикнул им напоследок:

– Обещайте, что бы ни случилось, не следовать за мной!

– Ладно, обещаем! – крикнули ему в след Риш, Хис и Усс, все как один, скрестив передние лапки.

– Так что же в этой тигрице, такого особенного? – молвила возмущенно Хис, после того, как Хэн исчез из виду.

– Нашего Яхси, не знаешь! – усмехнулся Усс, и все трое переглянулись, не скрывая улыбки, которая не продержалась долго, ведь поведение и слова Хэна, явно были полны тревоги и не на шутку взяли за сердца наших друзей.

Каждый из них думая по-разному, но об одном Яхси, на время отбросили тревогу об Усену, ведь волк подкинул им новую заботу, а вместе с ней новые тревоги и переживания.

В одном был прав Усс, все хорошо знали Яхси, но все же они поспешили с выводами. Яхси и вправду, очнувшись ночью, вернулся к друзьям, и застал уже всех, в том числе Хэна, спящими. Попытавшись устроиться и заснуть, он вдруг столкнулся с непредвиденным препятствием.

Всякий раз, закрывая глаза, перед ним появлялся образ Чун, мило ему улыбающейся, и завороженно смотрящей на него. Тогда, он решил немного по полуночничать и стал ходить по площадке взад и вперед, пока не понял, что и это не помогает, и что теперь и глаза не надо было закрывать, чтобы увидеть Чун. Сам не понимая, что с ним, а ведь он не ощущал ничего подобного даже к своей любимой, оставшейся в стае, Яхси, не видел другого выхода, как еще хотя бы один разок встретиться с ней. И недолго думая, он посреди ночи кинулся бежать на встречу с неизбежным.

В первое время, все мысли Яхси были только о Чун, и его новой встрече с ней. Он поэтапно обдумывал каждое словечко, каждый жест и движение, чтобы быть во всем идеальным, и не испортить эти чудесные долгожданные минуты. Но время шло, и усталость все больше одолевала Яхси, потихоньку возвращая волка к рассудку. Теперь, когда мысли о Чун, ушли на второй план, он вовсе растерялся, так как и сам толком не понимал, что он делает. Яхси прекрасно осознавал, что это не любовь гонит его вперед, притягивая к Чун, как магнит. И даже не влечение. Да, Чун была прекрасна и неповторима, спору нет, но это было недостаточно, чтобы склонить Яхси на ее сторону. Нет, здесь было что-то еще, какая-то неведомая сила, подгоняла Яхси, не давая ему покоя, столь темной ночью.

Так значит – ни любовь, ни влечение, ни сопереживание, не оказывали влияния на поведение Яхси. Однозначно, им овладело желание – еще раз встретиться с Чун с лицом к лицу. А что будет дальше, Яхси и сам не знал, да и не привык он задумываться о столь мелких пустяках, как например, о чем говорить с девушкой, или куда пойти с ней, и все делал по наитию, можно сказать все зависело от вдохновения, которое в данный момент било в нем ключом и переливалось через край. И не мудрено, что достигнув того места, где они с Уссом встретились с Чун вчера, под утро Яхси вне себя от усталости, рухнул прямо на открытой поляне, и наконец-то спокойно заснул, без всяких видений и мыслей.

Но его сну не было суждено длиться долго. Сквозь дрему, он вдруг учуял в воздухе опасность, и тут же резко проснулся. Сколько длился его сон, он точно не мог сказать, да и не этим у него сейчас была забита голова. Осмотревшись по сторонам, и не понимая с какой стороны ждать опасности, он рысцой кинулся к ближайшим зарослям елей. Спрятавшись в них, он лег на снег, прижался к земле, и замер на месте.

Удивительно, но его шестое чувство не подвело его. Не прошло и десяти секунд, как с противоположной ему стороны показался какой-то крупный хищник, из семейства кошачьих, и показавшийся Яхси, который видел только по лапы, немного знакомым. Но откуда он это взял, он не мог вспомнить, да и не к чему было сейчас это. Весь сжавшись в ком, Яхси замер на месте, и даже затаил дыхание. Первую мысль, мелькнувшую в голове, а именно бежать прочь отсюда, Яхси быстро откинул, понимая, что ему не скрыться от столь рослого соперника. Поэтому он решил переждать, авось хищник не учует его, и ему удастся избежать встречи с ним с глазу на глаз.

Увидев следы волка, хищник вдруг резко остановился и стал что-то громко бормотать, отписывая круги вокруг следов. На благо Яхси, описывая первый круг, хищник, сам того не ведая, затоптал те немногие следы волка, что могли бы привести его к убежищу, где затаился Яхси. Покружив, покружив, хищник недовольно хмыкнул носом, и продолжил путь, но теперь не так быстро, и сохраняя осторожность. Об которой совершенно позабыл Яхси, вышедший из-под ели. Ему резко ударила в голову мысль, что ему срочно нужно встретиться с Чун. Косо поглядев в ту сторону, в которой исчез хищник, Яхси рысцой направился в другую сторону, надеясь больше не попадать так впросак. Но как часто это бывает, только чего-то мы пожелаем, чтобы этого не случилось, как именно это и случается. Так и произошло с Яхси, на которого из-за деревьев молниеносно, и неожиданно как гром среди ясного неба, выпрыгнул все тот же хищник. Не успел Яхси, что-либо предпринять, как был свален огромных размеров хищником. Последнее, что увидел Яхси, были желто-зеленые глаза с белой каймой, и раскрытая пасть, быстро обездвижущая волка, после чего Яхси потерял сознание. Хищник, разжав челюсть, обвел волка взглядом полным удивления и некоего интереса. После чего осмотрелся по сторонам и, опустив голову к добыче, осторожно взял ее за шиворот зубами и потащил по снег неведомо в какую сторону.

XIX Пин

«Как можно описать пробуждение утром того, кто уже совсем отчаялся получить помощь? Кто каждое свое утро, встречал с мыслью, что он никто, что от него совершенно ничего не зависит? Кто потерял ориентир в жизни, и к которому он мог бы стремиться, и кого постоянно тяготила мысль, что он является лишним в этой жизни, и что его существование лишь приносит беды окружающим? Пробуждение того, кто уже забыл, что значит ложиться спать на ночь со свежей головой, не отягощенной дурными мыслями, и лишними вздохами? Пробуждение того, кто жизнь свою не ценил, считая благо других превыше своих интересов, и желаний? Пробуждение того, кто бы отдал все ради счастья и благополучия тех, кого он любит, и который не знал, как это сказать, и тем более проявить? Пробуждение того, кто так зациклился на своих мелких проблемах, превознося их в абсолют, считая их неразрешимыми, вечно портящими жизнь? Пробуждение того, кто от всего этого, так устал, что вымотал сам себя, и с удовольствием бы закрыл однажды ночью глаза, и посчитал бы за дар, больше не просыпаться?»

Барс пробудился ото сна, превозмогая усталость и боль во всем теле. Он бы с удовольствием спал бы и стоя, но звуки, доносившиеся в округе, были ему не знакомы. Так что можно сказать, из-за любопытства, он, продрал глаза, и, не поднимая головы, сквозь щелочку глаз, начал осматриваться. Барс оказался кем-то заботливо уложенным на сухую подстилку возле стены. Его взору открылся широкий коридор, ведущий прямо на улицу, прикрытый деревянной дверью, не до самого потолка помещения. Сквозь это небольшое пространство сюда и попадал свет, а также веяло свежим морозным воздухом. Кинув взгляд возле себя, ирбис увидел внутреннюю опору здания, изготовленную из круглого леса. А проследив взглядом выше по ней, он увидел, что она тянется прямо до потолка, держа на себе не только угловатую крышу, но и поперечные опоры, тянувшиеся вдоль и поперек всего здания, которые в свою очередь, служили опорами, для еще одного ряда вертикальных коротких опор, и так далее, вплоть до трех уровней. По такому строению опор, и судя по потолку, здание было квадратным в плане. Опоры располагались по углам, а крыша изнутри казалась состоявшей из четырех пологих склонов, встречающихся в центре, где их держали последняя одиночная опора.

Убранство всего помещения было очень скудным, и простым: каменные полы, слепленные может быть из глины, обработанные и покрашенные в бардовый цвет опоры, какие-то перегородки, вдоль двух стен помещения, по обе стороны коридора, за которыми и доносились непонятные звуки. Преодолев усталость, барс, еле поднявшись на лапы, решил проверить, что там. Следуя вдоль перегородки, барс остановился тогда, когда через проход внутрь огороженного пространства увидел человеческие фигуры в оранжевом. Одни сидели на голом полу и что-то творили руками, другие молча ходили рядом, и всячески помогали им. Резко опомнившись, где он, и кем он окружен, барс кинулся на улицу, решив не досматривать дело рук людей. С легкостью отперев лапами дверь, которая легко поддалась, барс оказался снаружи, был тут же встречен встречным ветром в лицо, и слепящим светом, к которому после полумрака Усену пришлось немного привыкнуть. Первой его мыслью было кинуться бежать от людей, но оказавшись снаружи, он невольно замер завороженный и удивленный доселе невиданным. Он стоял около входа в здание, на площадке, поднятой от земли на несколько ступенек. Причем сама площадка была крытой крышей, державшейся подобно колоннам, на круглых опорах, и заканчивалась почти у края площадки, и начала спуска вниз. Захваченный зрелищностью здания, ирбис сделал шаг по ступеням вниз, не сводя глаз с него. Снаружи здание не казалось таким простым и бедным, как его убранство. И даже наоборот – весь его фасад, все стены были покрашены в теплые темные тона, сплошь украшенными какими-то непонятными знаками, которые являлись буквами. Только сейчас, оказавшись снаружи, Усену увидел, что по бокам к зданию приставлены небольшие пристрои, которые как бы продолжали здание, и были неотделимыми его частями. Крыша, как и увидел барс изнутри, имела как само здание квадратную форму, но уложена в виде четырехгранной пирамиды. Причем, она была не из цельного куска покрытого материала, какие прежде видел он, а состояла из множества, положенных друг на друга кусков большой формы красноватого оттенка. Подобно рыбьей чешуе черепичная крыша, придавая зданию легкость, и гибкость, подобной кошке. Одним словом – с такими видами необычной постройки барс еще ни разу в жизни не встречался. Неспеша, переведя взгляд со здания позади него, он увидел каменный забор, оформленный черепичной крышей. Ведя вдоль нее взглядом, барс увидел еще одно похожее здание, но большего размера. Тогда он бросил взгляд по сторонам, и понял, что таких сооружений четыре, одно позади него, одно – напротив, и оба по правую и левую лапу. Причем, они были так продуманно расставлены, что барсу показалось, что они стоят по сторонам света, но проверить это он не смог, солнце не выходило из-за серых туч. От всех четырех зданий, прямо из их выходов, вначале ступеньками, а затем и каменной дорожкой, которую, несмотря на изгиб, очистили от снега, вела дорожка в центр, где росло невысокое с пол роста человека, деревце, неведомой для него породы. Оно сейчас было без листвы, слегка запорошенное снегом, с изворачивающимися во все стороны, ветвями, гибкими, без острых поворотов, и грубых стволов. Деревце было огорожено невысокой каменистой оградкой, квадратной в плане, и вокруг которого ходил задумчиво один человек, явно не придавший появлению барса на ступеньках особого внимания.