Наследие богов. Книга третья. 12 апостолов

– Я знаю, где искать апостолов. За этим и пришёл. Если Род решит остаться, на то его воля. А я один отправлюсь на поиски. Апостолов нужно вернуть. – Он говорил тихим, но твёрдым голосом, в котором чувствовалась сила и уверенность. – Вы посмотрите, что на земле нашей делается. Князья наши, поставленные Богами землями нашими править, убивают друг друга из-за корысти малой. Народ бедствует, и нет меж ним согласия. Разбились по кучкам и кто в леса, кто в болото ушёл, подальше от гнева княжеского и поборов непосильных. Не верит народ им, вот и бежит с насиженных земель. А как враг приходит, так полыхают ихние города да селения, а жён и детей в рабство гонят. Такой вы участи хотите для народа своего? Сами спрятались на краю света в горах высоких, а остальных куда спрятать?

– Ты нас не кори по незнанию! – Олег насупил брови и сжал кулаки. – Не тебе за нас решать! Что трудно всем, про то мы знаем и помогаем, чем можем и нечего нас укорять в малодушии!

– Погоди, Олег. – Атеон чувствуя бурю, начал успокаивать горячего воеводу. – Отчасти Михей прав, но нас всего лишь горстка, кто радеет за весь наш народ. Мы не настолько сильны, что бы помочь всем, но мы делаем то, что считаем нужным и полезным для всех. – Он указал рукой на свободное кресло, приглашая Михея присесть и продолжить беседу. – Ты говорил, что знаешь, где искать апостолов? Расскажи нам, а мы послушаем. Род все глаза проглядел, ожидая тебя с хорошей вестью. Поверь, что мы все рады тебя видеть и не нужно обижаться на колючие слова. Поверь, что меж собой, мы имеем на это право.

Род, стоявший у окна, кивнул, подтверждая слова Атеона.

– Говори Михей не томи.

– Погоди, погоди. – Волхем, словно проснувшись, вставил своё слово. – А как ты с Родом-то познакомился? Начни с этого.

– Хорошо.

Начавшего было говорить Михея, перебил Род.

– Погоди Михей. Я начал всё это дело, мне и начинать говорить.

Род удобно устроился в своём кресле и все поняли, что разговор будет долгим.

– С того момента, как Колун поведал мне, что Нарка была в своё время первой большой остановкой посольства, я поверил, что старики с Ладоги рассказывали правду и дал тогда себе слово отыскать апостолов и вернуть их на родину. Путь предстоял неблизкий. Для того чтобы его начать, пришлось снова вернуться на Ладогу, а потом в Китеж. Вы знаете почему. Потом началось строительство Китежа и опять поиски пришлось отложить. Только через несколько лет я ушёл из Китежа на поиски пропавших апостолов. Полагая, что всё посольство перебралось через море, я нанял одну торговую галеру и уже скоро был на чужом берегу. Меня высадили на берег недалеко от Царьграда. Оттуда я и начал свой путь. Удивительный город. Я видел величественный белокаменный собор – воистину заморское чудо. Много людей разных, бесконечно снующих подле него. Богатые и нищие, торговцы и ремесленники, дети и юродивые – кого только там я не встретил. Со многими из них я имел беседу. Я спрашивал, не знают ли они что-то об апостолах? Люди смотрели на меня как на безумного и смеялись в ответ. Один из нищих указал мне рукой на храм и сказал, что апостолы давно уж в том храме, а я ищу лжепророка. В самом храме я видел много рукописных икон с ликами святых, но не видел ни одной с ликами наших Богов. Огромный крест с распятым на нём человеком, меня сильно растрогал и ввёл смешение. Один из служек собора, удивлённо и с подозрением глядя мне прямо в глаза, сказал, что это сам Иисус Христос, и что именно это он принял муки на Голгофе за все грехи людские. Когда я спросил у него, в чём заключаются эти грехи, то он рассказал мне коротко о конах Прави, чем ещё больше ввёл меня в смущение. С неоднозначным чувством я покинул собор, так и не увидев апостолов, но в душе моей что-то перевернулось. Я вдруг почувствовал, что ответ где-то совсем рядом. Что-то я не досмотрел и не понял. Когда в задумчивости я вышел из ворот храма, то на его ступенях встретил одного нищего. По его виду было понятно, что тот не брал пищи в рот уже очень давно, а вместо обычной одежды, на нём были только порванные лохмотья, едва прикрывающие наготу. В своей задумчивости я бы прошёл мимо него, но неожиданно услышал родную речь и обернулся. Нищий, протягивая ко мне руку, просил кусочек хлеба. Я дал ему и хлеб и воду. Кое-как насытившись, он поведал мне свою историю о том, как попал в плен к половцам, а те продали его в рабство одному купцу. Воспользовавшись случаем, он бежал и долгое время скитался по чужим странам и городам. Когда силы стали покидать его, он остановился в Царьграде и жил несколько лет на милостыню прихожан храма. Как потом выяснилось, этот нищий был сотником в дружине Ярдыги, и жил в небольшом скиту, что неподалёку от Умани. Служил самозваному князю Кордове. Жили набегами, да грабежом. Однажды попали в засаду половецкую и его сотню положили всю до одного. Его самого взяли раненым и отвезли к хану. Тот приказал вылечить дружинника и продать подороже в рабство. Дескать, русы плохие, непослушные рабы. Пусть с ними другие мучаются.

– Свою прежнюю жизнь я отмолил. – Неожиданно Михей подал голос. – И дал слово, что больше никогда не возьму в руки оружие.

– Так это ты и был тем нищим?

Волхем сразу всё понял и это его почему-то развеселило.

– Да, это был я. Когда Род рассказал мне о пропавших апостолах, я сразу попросил его взять меня с собой. Его рассказ потряс меня и я был признателен и рад тому, что Род согласился. Чем дальше продвигались наши поиски, тем очевидней для меня становилась правда. Я настолько увлёкся, что сейчас не представляю себе как я раньше обходился без этого. Поиски стали для меня целью всей моей жизни.

Атеон тут же спросил Михея:

– В чём ты видишь правду?

Тот не растерялся.

– А правда в том, что апостолы и весь этот великий исход были на самом деле и у меня есть теперь тому доказательства.

– Что ты нашёл? – Род был нетерпелив. Он с нетерпением ждал Михея, надеясь, что тот всё же найдёт следы исчезнувшего посольства. – Может тебе кто-то о чём-то рассказал?

Все заинтригованные, пока непонятной разгадкой дела, ждали продолжения от Михея. Тот запустил свою пятерню за пазуху рубахи и вытащил на свет, перевязанный тонкой верёвкой свёрток. Бережно освободив искомое от толстого куска чистой рогожки, положил на стол несколько свёрнутых в рулон листков тонкого пергамента.

– Что это? – Род тут же кинулся к столу и взял в руки эти листки. – Откуда это у тебя?

Когда он аккуратно развернул их, то все увидели несколько листов исписанных сажными чернилами.

– Я нашёл одного слепого отшельника. – Видя неподдельный интерес у всех присутствующих, Михей с радостью и гордостью за проделанную работу, продолжил свой занимательный рассказ. – Я долго искал его после того, как Род отплыл через море на родину.

Род поднял ладонь руки, перебивая тем самым Михея, и решил продолжить свой рассказ, чтобы не терять нить своего повествования и избавить всех от неловких вопросов любопытного Волхема.

– Много лет мы вдвоём бродили по Месопотамии и средиземноморью, пытаясь найти хоть что-то, указывающее на следы апостолов. Так мы дошли до Красного моря, но поняли, что искали там напрасно. В Ерусалиме, один торговец, у которого была большая лодка под ветрилом, указал нам на остров Кипрус. Дескать, на нём живёт один слепой отшельник, по имени Фотий, который что-то знает о чуде, которое произошло много веков назад и всем это рассказывает. Народ слушает его, но всерьёз ничего не приемлет, поскольку считает того умалишённым. Хотя вещи, которые тот говорит, очень похожи на сказку, есть в них нечто, во что можно и поверить. Фотий христианин, носит нательный крест и молится Творцу Всевышнему. И если у русов есть к Фотию вопросы, то бедный Иаков за умеренную плату готов доставить их на своей лодке прямо на остров. Конечно, мы согласились и уже скоро сошли на берег большого острова. В поисках Фотия мы прошли пешком почти весь остров, но так его и не нашли. Я уже было подумал, что торговец всё это придумал, чтобы получить с нас немного денег, но неожиданно нам на пути встретилась женщина, которая и рассказала нам, что Фотий действительно когда-то жил в горах, и множество разных людей ходили к нему лечить всякую хворь. Потом Фотий исчез, но люди говорили, что его увезли с острова насильно несколько человек. Кто такие, и откуда они пришли никто не знал. Галера та, как говорили, ушла прямиком на восток. Больше о нём ничего не было слышно, да и было это несколько лет назад. Дорожка к его жилищу давно поросла высокой травой, и никто туда больше не ходит. Тогда кроме отчаяния у меня в душе больше ничего не было. Почему-то верилось в то, что этот Фотий что-то знает важное, но где его теперь искать, да и жив ли, я не знал. Потом мы отправились в Царьград, и какое-то время занимались там поисками Фотия, но всё было тщетно. Фотий исчез. С того времени, когда я впервые ступил на чужую землю, прошло много лет. Я устал, и душа моя извелась. Нужен был отдых телу и покой душе. Я решил идти домой и позвал с собой Михея. Но тот наотрез отказался и был готов продолжать поиски пока жив и есть силы. Мы условились, что он, ежели что найдёт, то обязательно придёт в Китеж, а дорогу к нам я ему описал подробно. – Род облегчённо выдохнул, будто проделал тяжкую работу, потом взглянул на Михея. – Так ты нашёл-таки Фотия?

Михей с улыбкой на радостном лице кивнул головой.

– Я нашёл его и он многое, что поведал мне. Для тех, кто не посвящён в тайны апостолов, его рассказы воспринимались как вымысел и не боле. Потому люди и считали его блаженным. А эти свитки он хранил всю свою жизнь. Сказы и свитки о великом посольстве в их семье передавались из поколения в поколение. Теперь, как он говорил, ему некому это всё передать. Всё, что происходило много веков назад, поросло быльём, и люди потеряли память о великих делах апостолов. Теперь это никому не нужно говорил он, и передал эти свитки мне со словами: «Бери и храни память людскую о славных делах наших предков. Помни, что апостолы скоро сами возвратятся к себе домой. Это будет очень скоро».

Род тем временем расправил пергамент и уложил несколько исписанных убористым текстом листов один за другим. Все склонились над древней рукописью.

– Похоже, что писано глаголицей. – Атеон какое-то время внимательно разглядывал письмена, потом начал читать вслух:

– Сами себе те шли обры на княжение и забыли его, это сыны моря отошли от Руси, Боги русов не берут жертвы людские. Ни животные. Одни плоды. Овощи растущие. Зёрна, молочную сурью питьевую, в травах заброженную, и мёд, никогда живую птицу. Не рыбу, это варяги и эллины Богам дают жертву иную, страшную, человеческую, то не умеем делать потому, что Дажьбовы внуки и не умеем красться по иным стопам, чужим.

Читать написанное было сложно. Кое-где буквицы стёрлись от времени, кое-где сплылись в одно тёмное пятно. Атеон то и дело прерывался, пытаясь разобрать витиеватую роспись древнего летописца и разглядеть стёртую временем сажу. Первый листок пергамента был прочитан и он, как некую реликвию, отложил его в сторону.

– Я так думаю, что это была первая встреча посольства с варягами, или чужаками, как их тут назвали.

– Погоди, Атеон. – На Волхема страшно было смотреть. Его глаза только что не метали молнии. – Так вот они как Богам своим служат, кровопийцы! Они же живых людей на алтарь кладут! Как такое можно, Род? Вы посмотрите, – они же людей убивают в угоду своим Богам! Это что ж за Боги такие, которые крови людской просят в подаяние?

– Уймись, Волхем. – Род, как мог утихомирил старика. – Об этом ещё старцы сказывали с Ладоги. Значит, не сказки то были, а явь.

Тяжёлая ладонь воеводы неожиданно с грохотом опустилась на столешницу и все вздрогнули. Немногословный Олег, насупив густые брови, произнёс:

– Не мудрено, что наши Боги дали добро на посольство к этим варварам. А как иначе усмирить непотребные деяния? Сдаётся мне, что ни одним словом пришлось воевать с этим тёмным народом. Калёным мечом нужно вырезать такое. Наверняка хорошо вооружённых слуг у таких Богов было предостаточно.

– Погоди Олег. – Род уже выступал как миротворец в собственной семье. – Тебе бы всё мечом махать. Читай дальше Атеон.

Атеон придвинул ближе к себе следующий листок и начал читать вслух:

– Себе-то смотрите обе Сва, доимеете птицу ту и у начала вашего. Та ведёт вас до победы над врагами, это либо истины вновь. Там ждёт всех одержимо и ту красоту перед нами. Влечёт цветом осенним, такова будет в иное время, в котором рушты идут с вендами, они хотели унести Богов своих до моря и там угнездиться, это города помолья. Было там же много зодчего, которое ведь божественно, те помолья украшены ведь золотом, серебром и многим. Все древних Богов почитали, удерживаясь искушений, та ведома иным, так же они зрячие. Задерживаются на них и причитают. Новы и там же не имели родичи наши спокойствия, арабы ходили до тех. Торговались на торжищах богатствами теми, там же осевшим отрокам одерень давало это, та земля повидала ещё мерзости пору и злое выживание. Сами-то мы не так давно в горах Карпатских, до которых и там будем так же варяжцами в злых язычниках, это либо поём, какие мы русы в славных днях этих. Имели спевы тогда от отцов наших о прекрасной жизни в степях. О славе отцов, это либо воевода Бобрец вёл русов до Голыни, по смерти обретя чин Перуна храброго гординства, то не запомнили уважительно.

Как же есть мы сыны отцов наших, имеющие любовь к памяти их. Говорим о них, как же были они силою нашей. Сила та идёт до нас от них потоком ливневым. Львиную тянем, говорим: – Есть мы.

Второй листок лёг в сторону.

– Всё правильно написано. – Олег ни как не мог уняться. – И добром и мечом скверну выводили. Это по-нашему, хоть и тяжко им всем приходилось.

– Это Боги Белые силу им давали. – Род начинал понимать, что хотел сказать неизвестный летописец. – В образах Богов сила была заключена неимоверная. Старцы ладожские говорили, что те, кто оставил их в пещерах на острове Ваала, силу им дали неземную. Только сила эта тогда просыпается, когда они все вместе находятся в круге своём.

– Кто же дал им силу эту? – Волхем задумчиво осматривал потолок, пытаясь на нём найти ответ. – Я даже боюсь предположить, кто это был. Не уж-то…

Атеон прервал его размышления.

– А кто оставил нам в нашей пещере наследство? Кто Карту Мира изготовил? Кто сделал так, что, находясь в нашей пещере, мы живём уж какое столетие? Это ли не чудо?

– Да, – Олег вслед за Волхемом поднял глаза к потолку. – Умели раньше чудеса делать. Только куда потом всё это делось? Где сейчас те, кого мы называем чудотворцами?

– Они улетели на своих вайтмарах в другие земли. – Род просто пожал плечами, будто знал ответы на все вопросы. – Об этом всё написано в древних писаниях, которых у нас в достаточном количестве на самом дне пещеры. Однако, давайте продолжим. Что там дальше, Атеон?

Тот подвинул к себе третий листок.