С пылью в глазах

– Да, ты прав, – быстро проговорила Мишель, потирая глаза руками. – Он был настоящим бойцом. Спасибо, Хегли, мне стало легче.

Девушка подвинулась ближе к антилопе и обняла его, крепко прижавшись к плечу парня. Грусть не полностью выветрилась из неё, оставив немалый запас, но Ярвинен осознала неизбежность и, пожалуй, закономерность гибели товарища.

– Ты здесь две недели, а диван продавленный, будто ему лет пять, – решил перевести тему Фланнаган. Мишель застенчиво улыбнулась, негромко хмыкнула.

– Просто подумала, что слишком затратно менять кабинет после Брауна. А ты сам знаешь, сколько весит взрослый медведь. Тем более, говорят, что он слишком похотливый.

– И ты не стала менять мебель?

– Я ничего не меняла.

– Даже фрукты? – задал глупый вопрос парень в надежде вновь заставить девушку улыбнуться.

– Фрукты мои. Люблю, когда в комнате витает естественный запах. Возле нашего дома росло поле лаванды, мама делала из неё масло и присылала мне флакон, чтобы я быстрей засыпала. Мне безумно нравится этот запах, он меня успокаивает. Правую руку отдам за флакон с лавандовым маслом.

Стараясь представить себе аромат неоткрытого для себя цветка, Хегли незаметно для себя погладил девушку за плечо. Отключенный от сознания парень пришёл в себя только после ответного действия Мишель, которое заключалось в более близком контакте. Тигрица почесала подбородок импалы, легонько схватив клок шерсти и потянув на себя. Медленно голова антилопы повернулась в сторону превосходящей силы. Девушка приподняла вуаль и закинула её на верх шляпы.

Фланнаган старался заставить самого себя воздержаться от слов в голове, но бурное течение заносило в реактор тяжёлые задачи, заданные Тенью. Фатальное чувство притягивало обезоруженного антилопу к вооружённой тигрице. Он сдерживался, пытался опомниться. Не мог. Не получалось.

– Что-то не так? – прошептал Хегли.

– У тебя очень красивые глаза, но взгляд какой-то разбитый, словно тебе приходится жить против своей воли? – чуть громче сказала Мишель. – Если бы не эта трагедия, которая меня уже измучила, я, наверное, сделала тебя чуть счастливее, но, сам понимаешь, это аморально в данной ситуации.

– Госпожа Ярвинен, вас срочно в третий… – протараторил вошедший в кабинет сотрудник, вонзивший строгий взгляд в бумагу перед собой, но, увидев двух зверей в не самый подходящий момент, обомлел, застрял между продолжением фразы и извинением.

– Я сейчас буду, – отозвалась Мишель, не удосужившись повернуться к зашедшему зверю. Тот ушёл, а саблезубая, привстав с дивана, поправила платье и шляпу, опустила вуаль. – Никуда не уходи. Продолжим.

Как только Ярвинен покину пределы кабинета, Хегли отсчитал пять секунд и сорвался с места, подбежав к рабочему столу. Сперва он проверил окно, закрыл жалюзи, обеспечив себе полную непроницаемость для вражеского взора. Папка с делами манила его, соблазняла, хотелось забрать её полностью и убежать. Но приходилось держать себя в руках.

Самое первое дело до безумия заинтересовало антилопу. Заключённым 11-47-38 был поджарый леопард с чуть порванным ухом, свежим рассечением и нахмуренными бровями. Его фотография растрясла Фланнагана.

– Альфа? – вырвалось из уст импала. В единое мгновение он успел подумать об одном из правил, гласящим о тайности имени диверсантов «Грозы», но аварийная ситуация могла позволить нарушить пару догм.

Марселлас Бастье?н был арестован на месте кражи солидной денежной суммы из крупного коммерческого банка. Ему не удалось скрыться от преследования, не удалось снять и выбросить костюм. А быть пойманным в костюме диверсанта «Грозы» – пожизненное заключение.

По возрасту Альфа оказался на полдесятка лет старше Грома, а по виду, как думал Хегли, на целый десяток. В деле было ещё много интересной от запрета информации, но Фланнаган не стал читать деяния леопарда, а молниеносно сфотографировал на телефон каждую страничку.

– Зря я это сделал, – тихо сказал Хегли и ровно в тот момент его прогрессивная паранойя одержала вверх над концентрацией спокойствия. Могло ведь быть так, что в кабинете всё же установлена камера или прослушивающее устройство, а Мишель под выдуманным предлогом вышла и предоставила врагу возможность выдать самого себя. – Тоже вариант.

– Не скучал? – сказала вновь вошедшая Ярвинен. Она оставила на вешалке свою шляпу, которая могла помешать девушке при близком контакте с парнем, и присела на диван в той же позе, что и несколько минут назад. – Я вижу, ты закрыл жалюзи. Мне и самой хотелось это сделать, спасибо.

– А я тут пока тебя не было пролистал пару дел, нашёл всех убийц, воров, насильников и теперь меня повысят до генерала.

– Там и так убийцы, воры и насильники, господин генерал ресторанных войск, – шутливо сказала Ярвинен. Хегли засмеялся, не искренне, скорее на нервах, выдвинув на лидирующую позицию свою версию с наигранным выходом тигрицы. – Если хочешь, можешь взять и посмотреть пару дел.

– Зачем? А вдруг я… ну, например, из «Грозы»… или секретный проверяющий из Верховного Совета?

– На террориста ты не похож, да и на ревизора, если честно, тоже. Ты больше похож на парня, который может одним взглядом соблазнить любую женщину и увести к себе.

– Да? – недоверчиво спросил Хегли, уверенный в том, что скромный вид отторгает от него других зверей.

– Да. По виду ты очень тихий и неспособный разбивать дамские сердца, а внутри соблазнительный и развязный.

– А если я всё же могу разбить дамское сердце?

– Если это будет моё сердце, то я заменю его твоим. Я измен не потерплю, даже не позволю тебе взглянуть на другую юбку. А ещё лучше поверну твою шею так, чтобы она никогда не поворачивалась налево.

– Измен?.. Ты так говоришь, будто…

Не успел договорить Хегли, как Мишель в привычной манере заставила его молчать, прислонив палец к чужим губам. Но после, опустив его, приготовилась утихомирить парня чуть иначе.

– Госпожа Ярвинен, инспектор подъехал к главному… – сказал, ворвавшись, тот же сотрудник, что ранее уже разрушил идеальный момент для Ярвинен. Он снова запутался в словах, но на сей раз вышел из кабинета стремительней, не задержавшись.

– Только не Иероним, – девушка переменила романтичный, заплывший в глубины любви вид на строгий, профессиональный. – Он уж точно не позволит нам с тобой поговорить. А мне очень хочется побыть с тобой наедине. Встретимся вечером?

Ошарашенный прямолинейностью тигрицы импала удивлённо уставился на неё, пытаясь подобрать наилучшую причину для отговорки и одновременно нахваливая себя, за то что смог добиться поставленной задачи в короткий период.

Его задели слова девушки. Он вцепился в них, повторяя снова и снова. К контролю подступило странное чувство удовлетворения.

– Я должен ехать к родне сегодня вечером. Вернусь только послезавтра вечером уставшим.

– Не беда. Мы можем увидеться, когда ты приедешь с Юга.

Ещё более удивлённый Хегли решил промолчать, ухватившись за последнюю услышанную фразу. Он поспешно вышел из Префектуры, развивая терзающую его мысль.

Погода на улице тихонько нашёптывала на город дождь, нагоняла бледные тучи. Чуть усиливавшийся ветер разгонял народ с площади, предвещая неизбежность плача небес. Похолодало. Не любивший прохладу и мороз в целом Хегли спрятал руки в карманы, сжался и ускорил ходьбу. Денег на такси с собой не было, а предстояло пройти не меньше шести километров по городу до дома.

Крупный цветочный магазин привлёк своей яркой вывеской и разнообразием товара на вылизанной до блеска витрине. Фланнаган вспомнил про лавандовое масло, но хотелось хотя бы увидеть цветок, из которого можно создать нечто способное утихомирить разбушевавшееся чудовище в обличие саблезубой тигрице.

Внутри было немногим теплее, чем на улице, но хотя бы ветер не задувал уши, можно было насладиться восхитительным ароматом цветов, их красотой. Взгляду поддались нежные розы, которых было полным-полно специально для покупателей без фантазии и с примитивным мышлением. Но для гурманов приберегли лилии с орхидеями и георгины с гладиолусами. Выше всех, на полке, стояли пёстрые букеты из тюльпанов, совмещавших в себе простоту и тонкий вкус.

Хегли мог увидеть и стоявшие по углам гортензии, и нависшие над потолком маленькие горшки с пышной глицинией, и безумно дорогие эустомы, которые составляли конкуренции розам, но ласковый голос продавца заставил покинуть царство красоты растений и ворваться в королевство женской неотразимости. Продавец могла заинтересовать любого мужчину, но её работодатель переплюнул подчинённого по всем параметрам. Из дополнительного помещения вышла та самая лисица, которую импала встретил в оранжереи под крышей, когда прятался от оперативников.

Девушка с огненным мехом держала в руках огромный букет алых роз, предназначенных для солидного покупателя, забравшего букет с восхвалениями. Подошла очередь Хегли. Он и не собирался ничего покупать, поэтому короткий диалог двух девушек позволил парню собраться с мыслями и в очередной раз придумать разговор, исходящий из собственного доминирования.

– Добрый день, чем могу помочь? – начала продавец. – У нас огромный ассортимент цветов, лучший в городе.

– Дорогуша, мы ведь договаривались, – приглушённо сказала лисица, прервав сотрудника, – всех красивых самцов обслуживаю я, – она говорила с лукавостью и хитростью, чтобы её слова слышал покупатель. Владелицу магазина раззадорила реакция антилопы на её слова – обычно мужчины всех мастей вмиг расплывались в улыбке, становились заинтересованней. Но не Хегли, сделавший вид, что слова пролетели мимо него. – Чем могу вам помочь?

– Мне бы хотелось приобрести букет лаванды.

– Лаванды? Романтичный заказ. Но, к сожалению, у нас её нет, как и во всём городе.

– А не подскажете почему?

– Она сухоцвет, спросом не пользуется. Вы первый, кто спросил о лаванде за всё время, что магазин стоит на этом месте. Живые цветы найти просто невозможно, только если вы будете искать сушёные ветви, но, если честно, от них только сор на полу.

– Её точно никак не добыть?