Властелин 2

Пока мыслитель-теоретик не выходит из границ истины, его нельзя обвинять в слишком смелых выводах. Его дело – указать конечную цель и дойти до нее. Если же он останавливается на пути, то его призыв не заслуживает доверия. Обязанность практического деятеля, наоборот, сообразоваться с существующими условиями. Философ, не доведший своих рассуждений до конца, еще не знает, где он находится; администратор, не предвидящий результатов своих мер, не знает, куда он идет.

Переписав свой эпиграф на чистовую в текст рукописи, Жозеф Сийес, вдруг, обнаружил полное совпадение почерка. Он перелистал страницы. Так и есть: весь текст написан его рукой. Хотя, чему удивляться? Это же писал Посланец «неведомых высших»! Он и не на такое способен. В этом аббат сотни раз убеждался за четыре года их знакомства.

Жозефу захотелось немедленно получить одобрение своего эпиграфа маркизом де Монферрат. Он быстро собрался и отправился в отель маркиза. Но слуга, отворивший дверь, сказал, что хозяин спит. Это было впервые на памяти аббата. Он уже поверил в то, что маркиз никогда не спит. По крайней мере, когда бы аббат не приходил к нему раньше (хоть глубокой ночью, хоть на заре, хоть днем), он был бодр и активен.

Пришлось возвращаться домой, не получив одобрения.

Только на следующий день маркиз прислал за аббатом возок.

– Мне сказали, вы искали меня вчера, аббат? – встретил Сийеса Монферрат.

– Да, мессир. Я хотел показать эпиграф к вашей рукописи.

– К вашей рукописи, аббат. Ну, показывайте.

Аббат передал маркизу первую страницу рукописи. Монферрат пробежал глазами написанный Жозефом текст. Неуклюжая попытка философствования вызвала у него улыбку, но расстраивать аббата он не стал. Ничего страшного, если эпиграфом будет непонятная никому галиматья.

– Ну, что ж, недурно, аббат. Совсем недурно. Только заключите ваш эпиграф в кавычки.

***

Герцог Луи-Филипп Орлеанский находился под домашним арестом и не мог покинуть пределов Пале Рояля. Но посещать его кому бы то ни было не запрещалось. Поэтому стражники, охранявшие парадный вход беспрепятственно пропустили всадника, только что соскочившего с взмыленного коня и на ходу бросившего поводья слугам.

«Срочное донесение его высочеству», – выкрикнул всадник, едва очутившись внутри дворца. Один из слуг сопроводил его в апартаменты герцога и закрыл за ним дверь.

– Срочное донесение из Орлеана, ваше высочество, – отрапортовал гонец, протягивая запечатанный конверт сидящему в кресле герцогу.

– От кого?

– От престольного мастера ложи «Трех крестов», барона д’Энгре.

Герцог распечатал конверт. В письме сообщалось, что в Орлеане происходят странные события. Чуть ли не каждый день на площадях города собираются толпы народа и слушают ораторов, которые вещают одно и то же. Дескать, король собирается уравнять третье сословие в правах с дворянством и духовенством. Для этого, мол, он и созывает Генеральные Штаты. Но королю мешают это сделать высшая знать и епископы. Поддавшись на этот обман, люди уже начали выдвигать своих самых боевых представителей для помощи королю.

Дочитав письмо, герцог поднял взгляд на гонца.

– Передайте барону, что я жду его ровно через две недели в этом дворце. И пусть он приезжает не один, а соберет всех мастеров Орлеана, Шартра и Блуа.

Отпустив гонца, Луи-Филипп вскочил с кресла и заходил по кабинету. Он же еще вчера, когда с похожим письмом прибыл гонец из Пуатье, мог догадаться, что все это неспроста. Это ничто иное, как бунт третьего сословия, причем, бунт, умело кем-то управляемый. К чему это может привести? Да к тому, что аристократов начнут развешивать на каждом фонарном столбе, как груши.

Вот что нужно сделать. Нужно убедить короля отменить созыв Генеральных Штатов. Лучше согласиться выплачивать в казну подати наравне с третьим сословием, чем болтаться на веревке.

Герцог пошел к секретеру и принялся составлять письмо королю. Он в самых черных тонах описал происходящие в провинциях события и в конце задал вопрос: что сделают бунтовщики с королем, когда окажутся обманутыми в своих ожиданиях? «Вывод напрашивается сам собой, Ваше Величество, – резюмировал герцог, – если не отменить созыв Генеральных Штатов, Францию ждет катастрофа».

Спустя два часа, король получил это послание. Поначалу оно произвело на короля именно то впечатление, на которое рассчитывал герцог Орлеанский. Людовик испугался. Но можно ли доверять Луи-Филиппу? Он же интриган! А вдруг он опять задумал какую-нибудь пакость? Нужно с кем-то посоветоваться. И король вызвал Жака Неккера к себе в кабинет.

Когда министр предстал перед королем, тот дал ему почитать творение герцога Орлеанского и замер с немым вопросом. Неккер, дочитав письмо, почувствовал, как часто забилось сердце и появилась дрожь в руках. Нужно сначала прийти в себя, а то, дрожащим от волнения голосом, короля не успокоишь, а приведешь в еще большее волнение. Поэтому министр не спешил высказывать свое мнение.

– Что вы на это скажете, Неккер? – не выдержал молчания король.

– А что сказать, ваше величество? Вы меня простите, но можно ли доверять этому источнику? Ведь может быть и такое, что его высочество сам все это устроил, чтобы запугать вас.

– Нет, Неккер. Он бы не смог. Он уже второй месяц под домашним арестом.

– Ваше величество, он мог бы это сделать даже из Бастилии. Вы знали, что он Великий магистр Великой масонской ложи Франции? Ему достаточно передать короткую записку одному из своих адептов, и тысячи масонов по всей стране начнут выполнять его приказания.

– Не знал, – растерялся Людовик, – второй раз слышу об этих масонах. Они что, действительно представляют из себя какую-то силу?

– Именно так, ваше величество, и силу немалую. Так что, я думаю, все это лишь очередная интрига герцога Орлеанского.

– Ну хорошо, если так.

– Кстати, ваше величество, я подготовил ваш указ о созыве Генеральных Штатов. Он у меня с собой.

– Давайте не будем торопиться Неккер. Я хочу убедиться, что герцог пытается меня обмануть. Ступайте, мне надо подумать.

Выйдя от короля, Жак Неккер быстро зашагал в свои апартаменты. Там он переоделся в костюм для верховой езды и почти бегом направился на конюшню. Спустя три четверти часа, забыв о всех правилах конспирации, запыхавшись от быстрой езды, он вбегал в отель маркиза де Монферрат.

– Созыв Генеральных Штатов откладывается, мессир, – с порога заявил министр, и, уже успокаиваясь, пересказал маркизу свой разговор с королем.

Монферрат, не мешкая, подошел к столу, взял маленький листочек бумаги, специально нарезанной для голубиной почты, и написал: «Срочно ВСЕ приостанавливайте. Подробности потом».

Затем он вызвал слугу и приказал отправить послание голубем для аббата Сийеса.

***

Главный полицмейстер Парижа, генерал-лейтенант Ленуар ехал в возке из Версаля в Париж и обдумывал, как быстрее выполнить только что полученный приказ короля. Ему предстояло выяснить: правда ли, что в провинциях происходят какие-то волнения и определить, с чем они связаны. Можно разослать письма префектам и ждать ответа. Если при этом довериться обычной почте, то можно прождать ответа и несколько недель или даже месяц. Если отправить письма с курьером, то получится быстрее, но какой в этом смысл? Префекты напрямую ему не подчиняются и могут задержать с ответом. Быстрее получится, если послать своих агентов, и они сами все выяснят на месте.

Добравшись до префектуры Парижа, Ленуар собрал два десятка агентов и разослал их по главным городам французских провинций.

Спустя три дня возвратился первый гонец из Орлеана и доложил, что в городе идет обычная жизнь, и никаких волнений не наблюдается. В течение следующих дней один за другим возвращавшиеся с задания остальные посыльные докладывали о полном спокойствии в провинциях. Картина для Ленуара стала ясной уже через неделю, но он дождался возвращения последнего агента и поехал докладывать королю, что во Франции все спокойно.

***

В Пале Рояле собрались престольные мастера большинства масонских лож, пользующихся патентом ложи Великого Востока Франции. Великий магистр Великого Востока, герцог Луи-Филипп Орлеанский выступил с обращением:

– Я собрал вас, досточтимые мастера, чтобы обсудить, как нам противостоять третьему сословию. Вы сами видите, что творится в ваших провинциях. Если мы допустим созыв Генеральных Штатов, они нас сметут, и мы будем висеть на фонарных столбах. Прошу высказываться.

– Мессир, но у нас в Орлеане все волнения прекратились, – высказался первым престольный мастер ложи «Три креста» барон д’Энгре.

– И у нас, у нас тоже, – наперебой заговорили остальные мастера.

От неожиданной новости герцог на мгновение впал в ступор, но тут же его мозг лихорадочно заработал. Что бы это могло означать? Возможно, король проявил интерес к делам в провинциях, а бунтовщики узнав об этом прекратили свою деятельность?

– Как давно волнения прекратились? – обратил вопрос герцог ко всем присутствующим.

Из разрозненных ответов герцог понял, что бунтовщики свернули свою деятельность почти сразу, после его письма к королю. Это или случайное совпадение, или какое-то чудо, ибо даже если допустить, что утечка информации произошла прямо из Пале Рояля, то, все равно, невозможно так быстро свернуть столь масштабную операцию. В любом случае, такой их ход говорит о мощной, единой структуре бунтовщиков.

– То, что в провинциях наступило спокойствие, еще хуже для нас, – вновь заговорил герцог, – теперь король не поверит, что для него существует угроза. Вот, что вам нужно сделать, досточтимые мастера, когда вернетесь домой. Вы созовете дворянские собрания и убедите всех, что лучше платить подати в казну, чем быть повешенными на столбах.