Властелин 2

– И как мы, по-вашему, должны поступить?

– А что, если не пускать их на заседания?

– Как? Выставить стражу?

– Необязательно, ваше величество, – хитро улыбнулся де Вийедей, – я могу закрыть зал «Малых забав» на ремонт.

– Отличная идея! Давайте так и сделаем.

На следующее утро король, уверенный, что депутатам теперь некуда деваться, и они разойдутся заседать по сословиям, уехал на охоту в Рамбуйе. Там он собирался окончательно прийти в себя.

Вернулся он через два дня и первый, кто попался ему на глаза, спешащий на встречу министр королевского двора.

– Ваше величество! – запыхавшись, он выдавал одно слово за другим, – они снова заседают!

О боже! Ну как так можно портить настроение? Как же не хочется возвращаться к этим делам. Ну почему они все не могут справиться без него?

– Почему же вы не закрыли зал на ремонт? – насколько мог строго, спросил король своего министра.

– Я закрыл, ваше величество. Но они перешли в зал для игры в мяч. Сегодня с утра я и его закрыл, но они перешли в собор. Собор я закрыть не могу. Сейчас они там заседают.

– Да и бог с ними, – король просто не нашел других слов, а сказав их, понял, что они очень удачно и вовремя пришли на ум.

Довольный сам собой Людовик направился во дворец. Но здесь его поджидала новая неприятность в лице его брата, графа д’Артуа.

– Луи, нужно срочно распускать Генеральные Штаты, – не давая венценосному брату прохода, произнес граф.

– Но зачем, Карл?

– Ты что не видишь, что происходит?! Чернь собирается захватить власть в стране. Если сегодня ее не остановить, завтра будет поздно!

– Я не представляю, под каким предлогом я их распущу…

– Нет ничего проще. Объявишь все их решения незаконными и на этом основании распустишь.

– Ну хорошо, Карл, я подумаю.

– Некогда думать, Луи. Созывай общее заседание назавтра.

– А если они не послушаются?

– Я уже вызвал полк Французской гвардии. Завтра войска будут здесь.

На следующий день все депутаты расселись в зале «Малых забав» в том же порядке, как и при открытии Генеральных Штатов. В зал вошел король в сопровождении братьев и министров. Он встал возле своего кресла и молча обвел взглядом зал. Депутаты от дворянства и духовенства дружно встали, как это приписывалось церемонией. В наступившей тишине начали подниматься один за другим и представители третьего сословия. Дождавшись, когда все встанут, король сел в кресло. Собравшиеся с шумом уселись на свои места. Когда все стихло, король встал и веско заявил:

– Мы собрали вас, чтобы вы стали нам помощниками в делах на благо Франции. Но вы собрались, чтобы творить беззаконие. Мы отменяем все ваши решения, как незаконные и приказываем вам разойтись.

Сказав, отрепетированную накануне перед зеркалом речь, король величаво удалился. За ним последовала и его свита. А через час в малый обеденный зал Версаля, где его величество мирно обедал с братьями и королевой, вбежал церемониймейстер Генеральных Штатов и испуганно доложил:

– Они не расходятся, ваше величество!

– Как не расходятся? Все?

– Часть дворян и духовенства ушли, а остальные заседают.

– Я прикажу разогнать их штыками, ваше величество! – встал со своего места граф д’Артуа.

– Да, да прикажите, – махнул рукой король.

Однако через час граф д’Артуа вернулся раздосадованным, уселся на свое место за столом и угрюмо сказал:

– Гвардейцы отказались стрелять. А все этот Лафайет. Встал в дверях со шпагой, и гвардейцы перед ним «на караул» встали.

– Никому нельзя верить! – король с шумом бросил столовые приборы на стол и удалился в свои апартаменты, оставив оставшихся гадать, что его величество имел в виду.

На следующий день король вызвал Неккера и сразу кинулся в словесную атаку:

– Это по вашему настоянию, Неккер, я согласился на созыв Генеральных Штатов! И что теперь прикажете делать?!

– А что собственно произошло, ваше величество? Хотят они называться Национальным собранием, пусть называются. Хотят заседать вместе, пусть заседают. Лишь бы согласились с нашими предложениями по налогам.

– Вы не понимаете, Неккер! Они открыто выступили против меня.

– Так не давайте им повода, ваше величество. Прикажите дворянству и духовенству вернуться. В конце концов, разве вы сами не хотели отменить их привилегии?

– Но не все привилегии, а только освобождение от податей.

– Вот и пусть высшие сословия сами себя защищают на совместных заседаниях. Зато так вы сохраните лицо и все опять будет свершаться по вашей воле, ваше величество.

***

Когда король приказал высшим сословиям вернуться в общий зал заседаний и разрешил называться Национальным собранием, герцог Орлеанский понял: это конец. Сначала этот сброд отменит дворянские привилегии, потом примет Конституцию и лишит фактической власти короля. Это еще в лучшем случае. А в худшем? Будут вешать аристократов… как груши. Тьфу ты, дались ему эти груши.

Нет сдаваться рано. Черт с ней, с монархией, черт с ними, дворянскими привилегиями. Надо о себе побеспокоиться. Как себя обезопасить? Да все просто: надо купить любовь народа. Ну, и для страховки создать личную охрану.

Назавтра герцог приказал устроить в павильонах сада Пале Рояля раздачу дешевых вин и допустить в сад всех желающих. В одном из павильонов он разрешил бесплатно находиться «женщинам легкого поведения», и проститутки повалили в Пале Рояль со всего Парижа.

В Орлеан герцог направил гонца с приказом к барону д’Энгре тайно привести в Пале Рояль три-четыре сотни верных бойцов. Это на какое-то время обезопасит его от разнузданной черни и полученную передышку можно использовать с толком. Следует возбудить провинцию. Париж – это еще не вся Франция. Земельные бароны поддержат его не только, как принца крови, но и как Великого магистра. Большинство из них входят в подконтрольные ему ложи. Но такое возможно лишь в том случае, если король не будет безропотно сдавать одну позицию за другой. Пока рядом с Людовиком находится граф д’Артуа, надежда на это есть.

С каждым днем число горожан, избравшим своим любимым местом отдыха сад Пале Рояля росло. А через неделю начали прибывать бойцы из Орлеана и Шартра. Барон д’Энгре лично привел первую группу бойцов, и поспешил с докладом к своему патрону. Великий магистр стоял у окна. Он наблюдал за разгулом толпы, охватившим все уголки его сада. Услышав шаги за спиной, герцог обернулся. Приезд барона его обрадовал: иметь сейчас под рукой такого преданного помощника было крайне необходимо.

– Видели, что творится в Париже, барон? – кивнув в сторону окна, спросил герцог

– Да, монсеньор. Это ужасно.

– А, если ничего не делать, то вскоре этот ужас охватит всю Францию.

– Вы только скажите, что нужно делать, монсеньор.