Властелин. Книга 1. Свобода, равенство и братство

– Если бы! Пока поездишь туда-сюда, поменяешь одно на другое, бывает и сотня талеров в расходы уходит.

– Майер, а зачем графу дукаты? – вдруг спросила Гутле.

– Да мало ли зачем, Гути? Может ружья купить, может пушки, а может коней.

– Я вот о чем подумала, Майер, – после недолгого молчания продолжила разговор молодая жена, – ты ведь знаешь, чем занимается мой отец?

– Деньги в долг дает.

– Да, но кому он дает? – гнула непонятную линию Гутле.

– Тем, кто попросит, наверное. Что ты хочешь сказать Гути?

– Деньги у него берут купцы. Они здесь покупают товар за талеры, увозят, например, в Вену, там его продают за дукаты. На дукаты покупают другой товар, везут сюда и продают его за талеры.

– Ну, и зачем ты мне это рассказала?

– Как зачем? Купцам за один оборот хватает денег рассчитаться с банком отца и себе остается не мало.

– Ну и что? Мне порадоваться за купцов? Или начинать им завидовать?

– Зачем ты так, Майер? – с обидой в голосе произнесла Гутле, – я просто хотела сказать, что отец дает деньги купцам под большие проценты, и то они гешефт имеют. А тебе граф дает деньги бесплатно. Что если их через товар пропускать?

– Не все так просто, Гути. Граф не будет ждать, пока я продаю товар. Деньги ему нужны сразу.

– Тогда надо брать товар, который можно продать сразу.

– Вопрос в том, как узнать, что там можно быстро продать? Нужна сеть агентов повсюду.

– У тебя же много племянников, Майер! Чем они не агенты?

– Тем, что полностью доверять я могу только себе.

– А детям?

– Детям?

– Да, своим детям ты доверять сможешь?

– Не знаю. Наверное. Но ведь их у нас пока нет, Гути.

– И не будет, пока не начнем их делать.

***

В то самое время, когда молодая семья Ротшильдов приступила к воплощению своих планов по созданию торговой сети в Европе, две российские эскадры хозяйничали в Средиземном море. Месяц назад они сожгли турецкий флот под Чесмой и теперь обустраивали базы на греческих островах Киклад. Греческое население островов, уставшее от столетий турецкой оккупации, радостно встречало своих православных «братьев» русских. В российское подданство перешло двадцать семь островов Эгейского моря.

А ведь еще недавно над русским флотом потешалась вся Европа. Выйдя из Кронштадта в составе восемнадцати судов, первая эскадра, возглавляемая адмиралом Спиридовым, без всяких столкновений с противником потеряла одиннадцать боевых единиц. Из семи судов, добравшихся, в конце концов, до Средиземного моря, шесть простояли на ремонте в Англии в течение трех месяцев.

«Трепещи, Османская Порта, русские на семи боевых корытах собираются сокрушить весь твой флот…», – издевательски комментировали поход российской эскадры французские газеты. Английские были сдержаннее: «…вряд ли мы можем надеяться на то, что российский флот способен поколебать османское господство на Средиземном море…», – возвещали они.

Когда пределы Балтики покинула вторая российская эскадра в составе семи судов, в европейских салонах перестали обсуждать наряды фавориток, а переключились на арифметику.

– Маркиз, как вы думаете, сколько? – обычно спрашивал один завсегдатай салона у другого.

– Думаю, три, граф, не больше, – отвечал ему собеседник.

– Вы, видимо, сторонник пропорциональных расчетов, маркиз?

– Да. Я считаю такой подход более правильным. А вы – нет, граф?

– Нет, я отдаю предпочтение исключительному подходу и, согласно ему, ни один русский корабль не доберется до места назначения.

Каково же было изумление европейской публики, когда семь боевых судов присоединились к первой эскадре. Правда, по пути произошла небольшая рокировка. Одному из линкоров пришлось вернуться из-за технической неисправности, но его место занял другой, только что отремонтированный в Англии.

Шуток поубавилось.

А когда русские на своих корытах полностью уничтожили вдвое превосходящий по численности турецкий флот, потеряв одиннадцать моряков убитыми, Европу охватил мозговой паралич. В такое невозможно было поверить. Как? Кто тот великий флотоводец, одержавший столь славную победу?

На всех языках загрохотало имя графа Алексея Орлова. Английские газеты вопрошали, уж не бог ли он, ибо такое не под силу человеку. Вольтер сравнивал его с Фемистоклом, легендарным греческим героем, который мог с честью выбираться из любых затруднительных положений. Женщины видели в нем античного Геркулеса, наделенного умом Одиссея.

И вот этот непревзойденный герой только что холостым выстрелом из пушки флагманского линкора «Три Иерарха» возвестил о своем прибытии в итальянский порт Ливорно. Встретить победителя османов высыпало все население города.

Из шлюпки на пирс сошел двухметровый богатырь. Его лицо, мужественную красоту, которого не смог испортить даже шрам, осветилось улыбкой. Молодой, тридцати четырех лет, командующий русским флотом, понимал, конечно, что стал популярным. Но чтобы настолько!

Женщины визжали и тянули к нему руки, мужчины сдержанно аплодировали. Дети, не понимая, что происходит, и визжали, и аплодировали.

В сопровождении этого радостного шума и обожающих взглядов, граф Алексей Орлов вместе с группой адъютантов и квартирмейстера прошествовал в свою резиденцию.

Когда толпа осталась за воротами, граф облегченно вздохнул. Его не сильно встревожил и испуганный вид спешащего ему навстречу дежурного офицера. Сейчас просто не могло быть плохих новостей.

– Ваше превосходительство, вас ожидает генерал Салтыков, – громко доложил дежурный, едва остановившись перед командующим.

– И чего ты так всполошился?

– Какой-то он…

– Страшный? – изобразил страшное лицо граф.

– Не знаю, но взглядом тебя так и сверлит. Я подумал, уж не из Тайной ли он Канцелярии?

– Ладно, разберемся с твоим генералом. Где он?

– Я проводил его в библиотеку.

Оставив свиту, граф Орлов решительно вошел библиотеку и остановился, как вкопанный.

– Вы?! Но что за маскарад? – удивленно произнес Алексей, увидев сидящего в кресле человека в форме генерала русской армии.