О слонах и о космосе. Коротко…

БОРЯ отвлекается от поиска места для картины и смотрит на ПАХОМЫЧА с оттенком лёгкого презрения.

ДЯДЯ ВИТЯ. Откуда у тебя это.

БОРЯ. Выиграл. Главный приз шахматного супертурнира в Монако. Сам президент ФИДЕ вручил. Руку жал.

ПАХОМЫЧ. Сплавил ненужное…

БОРЯ. Почему ненужное? (Устанавливает картину.) Видишь – пригодилась.

БОРЯ отходит в сторону и осматривает получившуюся композицию. ПАХОМЫЧ, стоящий с ним рядом, тоже смотрит и вдруг резко машет рукой.

ПАХОМЫЧ. Ладно… Раз пошла такая пьянка… Пока не начинайте…

ПАХОМЫЧ исчезает за кулисами и быстро возвращается с плакатом в руках, на котором изображена молодая красивая женщина.

БОРЯ. Что за мадам?

ПАХОМЫЧ. Клаудия Шиффер. Манекенщица. (Любуется изображением.) Правда лапочка?

БОРЯ. Где взял?

ПАХОМЫЧ. В сторожке у меня висела. На стене. Люблю её разглядывать, когда засыпаю.

БОРЯ (забирая плакат из рук Пахомыча). Тут и разглядывать нечего. (Покрутил плакат из стороны в сторону.) Всё строго. Можно даже сказать – целомудренно.

ПАХОМЫЧ. Глупое ты животное, БОРИС АРКАДЬЕВИЧ. А воображение человеку на что дано?

БОРЯ неопределённо покачал головой и, немного подумав, нашёл место и для плаката. Управившись с работой, он встал возле КИРИЛЛА.

БОРЯ. Теперь, наверное, энергетика зашкаливает.

ДЯДЯ ВИТЯ. Я прям чувствую… Аж искрит…

Слышится треск электрического разряда и над сценой проскакивает что-то похожее на молнию.

КИРИЛЛ. О! Видали… Давай ещё добавим. Держи клаву, тётя Клава…

КИРИЛЛ достаёт из-под скафандра клавиатуру от компьютера и протягивает её ТЁТЕ КЛАВЕ. Та берёт клавиатуру в руки. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ одобряюще кивает головой. Над сценой ещё раз грохочет электрический разряд.

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Обязательно должно сработать. Столько Клав и Клавдиев в одном месте…

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Загадывать?

КИРИЛЛ. Загадывай. (Он обвёл окружающих взглядом.) Может, ещё у кого-нибудь есть мечта? Он может загадать её вместе с оперуполномоченным Сидоровым.

ДЯДЯ ВИТЯ. А можно? У меня есть… Совсем скромная…

ДЯДЯ ВИТЯ показывает расстояние в сантиметр между большим и указательным пальцами. КИРИЛЛ кивает и указывает рукой в сторону ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННОГО СИДОРОВА.

КИРИЛЛ. Да ради бога!

ДЯДЯ ВИТЯ встаёт между ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫМ СИДОРОВЫМ и ТЁТЕЙ КЛАВОЙ.

БОРЯ. А мне можно?

Вверху снова проскакивает молния.

КИРИЛЛ. Можно. Тут такая энергетика – на всех хватит.

КИРИЛЛ указывает ему рукой в сторону ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННОГО СИДОРОВА, ДЯДИ ВИТИ и ТЁТИ КЛАВЫ. БОРЯ встаёт к ним. В руках у него шахматная доска. Почти сразу же к ним присоединяется и ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Затем к ним встаёт ПАХОМЫЧ.

БОРЯ. У тебя что, тоже мечта есть?

ПАХОМЫЧ (кивнув). Конечно. (Вызывающе.) И не хуже твоей, между прочим.

БОРЯ. Хм… Довольно неожиданно. Но тем не менее рад за тебя…

ПАХОМЫЧ с некоторым подозрением смотрит на БОРЮ, а затем отворачивается.

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ (тронув Пахомыча за плечо). ПАХОМЫЧ.

ПАХОМЫЧ. А? Что?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Ты комплимент сделал? Соседке.

ПАХОМЫЧ. Завтра…

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Опять завтра. Сколько можно.

ПАХОМЫЧ. Завтра – железно!

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Эх, ПАХОМЫЧ…

КИРИЛЛ. Так, тихо… Разговорчики в строю. (Окидывает взглядом стоящих перед ним.) Все готовы?

СНЕГИРЁВА. КИРИЛЛ, а мне тоже нужно кое-что загадать…

КИРИЛЛ. Что ж ты молчишь, любимая.

СНЕГИРЁВА. Ждала, когда ты сам догадаешься.

ТЁТЯ КЛАВА. Что ты, милая. Это мужчины. У них только Луна да Марс на уме.

КИРИЛЛ. Ну почему же только Луна да Марс… Ещё Сатурн и Юпитер.

ТЁТЯ КЛАВА. Во-во… И вся Ланиакейя в придачу.

СНЕГИРЁВА (вздыхая). На кого мне теперь обижаться? (Обнимает Кирилла.) Ведь я сама сделала свой выбор, находясь в здравом уме и твёрдом рассудке.