По ту сторону листа

– И все?

– И все.

– Хм. А если… кто-то вообще соглашается?

Аля кивнула.

– Когда болеют, соглашаются. Это цивилизованный вариант. Для отчетности. Бюрократии привычней с бумажками. Есть запасной.

Она достала маленький пузырек, заткнутый пробкой, и протянула Олегу. Внутри горел бело-голубой светляк.

– Просто открываешь его, и душа сама туда… всасывается. Этот уже полный. Но это…

– Это душа?

Аля кивнула. Олег завороженно разглядывал пульсирующее нечто внутри склянки.

– Понятно. Ну что, – он вернул пузырек Але и грустно улыбнулся. – Давайте ручку.

Аля повернулась к окну и отодвинула штору. За окном было совсем темно, сыпали крупные снежинки.

– Я все равно опоздала. Давайте завтра? Не хочу сегодня опять на холод.

Она не поворачивалась, словно боялась посмотреть на Олега.

– А вас не накажут?

– Нет, – она обернулась. – За это – нет.

Олег вопросительно посмотрел на нее.

– Давайте ужинать!

Аля суетилась между холодильником плитой и мойкой, громыхая посудой, плеская водой, и то и дело отстраняла рвавшегося помочь хозяина. За ужином они допили водку и перешли на «ты».

– А ты мне нравишься. Ты добрый.

– Ты уже говорила.

– Я рада, что именно с тобой все… так. А есть еще? – Аля показала на пустую бутылку.

– Вино есть.

«И правда ведь, было же вино. А я ее водкой… Черт».

Аля кивнула.

Девушка порядком захмелела. Из Олега выпитое вышибло дурацкие мысли, и миловидная Аля стала совсем привлекательной. Нужно было идти спать.

– Посиди со мной. Пока я не засну.

Олег выключил свет, придвинул к постели кресло и откинулся, прикрыв глаза. Девушка взяла его руку и легла на нее щекой. Она снова плакала, и Олег открыл глаза. Было темно и разглядеть что-то кроме расплывающегося мутно-белого пятна лица было нельзя.

– Я ведь такого натворила… Даже не знаю теперь.

– Ты же сказал, это не страшно.

– Это? Ты – нет, с тобой ерунда. В Н. Когда прилетела туда – все дороги занесло, а ехать надо было в какую-то глухомань. Часа два от города. Там и не жил уже никто, кроме абонента. Машина застряла на подъезде. Пришлось топать километра полтора по сугробам. В моем-то наряде, представляешь? Но ждать, пока водитель откопается – нельзя. Я же опоздаю… Вообще, у нас же все по минутам. А тут…

Ладонь Олега была вся мокрая и теплая от слез. Соль пощипывала растрескавшуюся кожу. Хотелось почесаться.

– Глушь. Лес. Поле. Потом деревня началась – дома все пустые, кособокие, черные. Кое-где снегом под самые крыши занесены. Курганы. Один только дымит. Я туда. Открывает старик. Седой весь, борода до пояса. Настоящий домовой. Он из деревни за всю жизнь, наверное, никуда и не выбирался, и про все это наше министерство знать не знает. Я еще хуже, наверное, чем у тебя на пороге выглядела. Ну, он улыбается – еще, мол, одна гостья. Тянет меня в дом, а там за столом еще мужик один. Помоложе. Как ты, наверное. Ну, вот. Дед меня к печи сажает, чаем с вареньем поит. Ну, и начинает расспрашивать. Я объяснила, чего и как. Акт на стол выкладываю, а он как с цепи сорвался.

– Смерть, значит… А не буду я ничего подписывать! Мы грамоте не обучены! Марш отседова, ссыкуха!

– И начинает меня выпихивать. Ну, я склянку достала кое-как, и все. А второй, как увидел, что я деда все-таки забрала, вскочил из-за стола и на меня идет. И как-то само, понимаешь? У меня с собой был твой пузырек… заранее взяла, чтоб не заезжать, а сразу сюда…

Аля уткнулась в его ладонь, и всхлипывала.

– Ты его убила.

– А что делать-то было? Глаза бешеные. А я… посмотри на меня – вон какая мелкая. И не убежишь по снегу же. До водителя километр.

Олег пересел на кровать и положил ее голову себе на колени.

– А ты вон хороший какой.

Аля приподнялась и поцеловала его.

– И что дальше?

– Приеду в выходные.

– Со мной, – он поцеловал ее в макушку.

– Ничего. Сдам как тебя. А там неизвестно, когда заметят. Да и некому-то, кроме меня замечать. Деревня – мой участок. Разнарядка придет ко мне.

Аля говорила холодно и спокойно. Олегу стало не по себе от того, как быстро она отошла. Выговорилась – и как будто и не было ничего.

– А если найдут?

– Тело? Скоро не найдут. Я его в погреб столкнула.

Олег долго не мог заснуть, глядя на мирно сопящую Алю. Он живет вдолг. И надо что-то менять. Обязательно. И он изменится. Завтра же. Несмотря на все положительные стороны, неизвестно, сколько он проживет, если они с Алей поругаются, или их роман кончится.

Утром Аля уехала. Олег выключил бесполезную карту. Умывшись и позавтракав, он взял книжку и завалился на диван – делать ничего не хотелось.

«Алька приедет в выходные, и вместе придумаем, как быть дальше».