Фигурные скобки

– Сильный ход. Задачку надо обдумать…

Она:

– Господин музыкант!..

Он поправляет ее:

– Композитор.

– Господин композитор, хотите, я вас постригу?

Из дальнейшего Капитонов догадывается, что композитор живет у этих молодых людей, потому что потерял ключи. А сейчас он зачем-то направляется в садик.

Капитонов передвигается по ряду на два места и, наклонившись вперед, спрашивает у ближайшего зрителя:

– Это не опера?

Тот отвечает:

– И не балет.

Капитонов откидывается на спинку кресла. Ну-ну.

– Питаю глубокое уважение ко всем, кто теряет ключи, – говорит героиня. – Я отца уже забывать начинаю, мне семь было, когда он утонул. А с мамой у меня… ну не знаю, как назвать наши отношения… Идеальные. Просто идеальные какие-то. Даже самой иногда страшно становится, каку меня с ней все хорошо…

– Редкий случай… А что с ключами?

Капитонов закрывает глаза, потому что героиня явно собирается рассказать какую-то историю, а голос у нее обнадеживающе убаюкивающий.

– Меня вообще не должно быть на свете. Я благодаря случайности родилась. Если бы папаня не трескал водку с хорошими людьми в нужный час и не потерял бы ключи, тю-тю, не было бы на свете Ан-желиночки… Некоторых по пьяному делу зачинают, а меня по пьяному делу в мамкином животе сохранили. Я своим рожденьем папиной пьянке обязана. И потере ключей.

– Чёй-то загадками говоришь, – замечает ее партнер, повторяя невольную мысль Капитонова.

Далее Капитонов слышит с закрытыми глазами:

– Не хотели они меня, вот и вся загадка. Ну, не меня лично, а вообще… Со мной лично все в полном порядке оказалось… когда я родилась. А тогда мама в клинику легла, от меня избавляться. А к папе приятели пришли домой, стали они водку пить. Потом кто-то спрашивает: а где Алёна твоя, на работе, что ли? Ну, папа и сказал, на какой работе. В больнице – аборт делает. Мужички говорят, а на хрен ты ее в больницу отправил, пусть рожает, говорят. Зачем тебе аборт?.. Совсем охренел? Дети – цветы жизни, дети – это здорово!.. Забирай ее нахрен скорее!.. Он, ребята, поздно, говорит, поезд ушел. Да ничего не поздно, балда. Берем такси и поехали!.. Нет, говорит, надо было раньше. Давайте лучше выпьем за Алёнино здоровье и за вас, и за счастье всех существ на земле, и за тех, кто в море… и кто не в море… В общем, допили они все что было, стали приятели домой собираться, он с ними в дверях прощается, проводить хочет, и тут выясняется, что нет у него ключей. Потерял. Говорит, надо к Алёне за ее ключами ехать, а то как же я без ключей… Дядя Жора дома остался, подежурить. А дядя Петя и мой папаня поймали такси и поехали в клинику. Приехали в клинику, вызвали мамку мою вниз, она прямо в халате спускается. Что случилось, в чем дело? Они пьяненькие, задиристые. Ничего не случилось, ключи потеряли, дай твои. А потом переглянулись: это ж судьба. Ладно, все отменяется, мы за тобой. Раз дело такое. Хвать ее, в чем была, и в такси. Еще бы чуть-чуть, и было бы поздно. Вот и все. Домой привезли. А на другой день папаня мой в больницу за вещами ездил, уже протрезвевший. Ключи, кстати, в другой куртке лежали.

– Мама рассказала? – словно за Капитонова, спрашивает героиню ее партнер.

– Мне – мама, а ей – дядя Жора и дядя Петя, ну, и папаня мой… не дал соврать. Мне – когда мне семнадцать стукнуло, разоткровенничалась, поведала тайну рождения. От избытка чувств. Любит она меня очень. Не представляю жизни без тебя, доча. На самом деле мне надо не день рождения отмечать, а день спасения от аборта. День спасения. Я прикидывала, когда: где-то в конце апреля, весной. Это просто чудо, что я есть.

– Здорово.

– Я тоже думаю, здорово.

Ничего, ничего, неплохая история, думает Капитонов, чувствуя, что еще не спит и что вряд ли уснет, но, однако же, с закрытыми глазами продолжает по-прежнему слушать.

– Слушай… О чуде, – говорит герой и вдруг начинает заводиться со все возрастающей пылкостью. – Я иногда задумываюсь о своем возникновении – мурашки по коже!.. Отца в юности ножом пырнули. Дед воевал, ранен был в голову… Да и у каждого предка наверняка что-то было такое… Но я о другом, не о биографических обстоятельствах… А просто! Вот их сто миллионов. И все они устремляются к цели. А достигает только один. Один-единственный!..

– Ты про кого?

– Про сперматозоиды.

Капитонов открыл глаза.

Ничего нового. Двое на сцене. Они говорят.

Он – продолжая:

– И только благодаря этому конкретному сперматозоиду получаюсь исключительно я. Не кто-то еще, а именно я! Опереди его другой, любой из ста миллионов, был бы тогда мой двойник, ну как бы брат, с той же наследственностью… ну как бы если близнец – такой же, как я… но не я!..

– Опередил бы другой, и ты был бы не ты? Ты уверен, что не ты?

– Конечно. Смотри: пусть будет их два! – подняв руки, он показывает указательные пальцы. – Пусть оба достигли цели – одновременно, вместе… Получились у нас близнецы. Это Вася, это Боря, – он показывает на две чашки, вставленные одна в другую, подцепляет пальцами за ручки, разъединяет, ставит на стол по отдельности. – Они разные люди? Конечно, разные! А если первым пришел этот, – показывает левой рукой на левую чашку… – тогда получился только Боря, а Васи нет! А если того обогнал второй, – правой рукой показывает на правую чашку… – Кто получился? Вася! А Боря не получился!.. Значит, конкретный человек своим воплощением обязан успехам конкретного сперматозоида, верно? Допустим, зачатие все равно б состоялось, но какова вероятность того, что зачатым оказался бы я – не такой же, как я, а именно я?.. Ничтожнейшая вероятность!.. Ты поняла? Я на пальцах тебе объясняю.

– На сперматозоидах.

– Я уже молчу про яйцеклетку… Для того, чтобы образовался я, именно я, который перед тобою сейчас руками размахивает, должны были встретиться две определенные клетки, клеточки… фитюльки… фиговинки… только те две и никакие иные – из несметного числа им подобных!.. А если учесть то, о чем ты рассказывала… все эти биографические казусы… что же получается тогда?., что-то вообще немыслимое!.. Все эти войны, эпидемии, аборты, несчастные случаи… ранние смерти несостоявшихся родителей – это все против нас, все против нас, индивидов – реально воплощенных людей!.. Нам практически невозможно никому воплотиться!.. Понимаешь, Анжелинушка? Ты не возможна. И я не возможен.

– Но ведь мы родились. И все рождаются.

– То, что люди рождаются, это нормально, ничего в этом странного нет. Удивительно другое: то, что среди этих родившихся есть ты, есть я, есть, скажем, Ася, которая сейчас на лыжах съезжает с горы, есть Гриша, которому она вломила спинкой кресла и которого прогуливает в саду композитор… Легче холодильнику выпрыгнуть в окно, чем тебе или мне появиться на земле! Вероятность нашего появления – практически нуль! Чудо, натуральное чудо!

– А мы еще умудрились встретиться!.. – восклицает она.

У Капитонова волнуется телефон в беззвучном режиме. А тут вдруг музыка и какие-то вспышки на сцене. Выход рядом: Капитонов раз – и выходит в фойе.

Это Марина звонит.

20:42

– Женечка, здравствуй, родной, только не говори, пожалуйста, что ты не в Питере.

– Откуда ты знаешь, Марина?

– Да про ваш съезд весь день по новостям передают. Из-за вашей бомбы дурацкой… Это не ты учудил?

– Я?.. Я только вечером приехал, ничего еще сам не знаю. А кто тебе сказал, что я делегат?

– Сама догадалась.

– Нет, этого быть не может.

– Ну, тут вас перечисляли… по специализации… Сказали, что есть даже отгадыватель чисел. Я сразу решила, что ты.

– Отгадывателей и без меня много. Я еще вчера утром сам не знал, что поеду.

– Много или мало, но я оказалась права.