Иная реальность. Сборник рассказов

Оказалось, траектория полёта корабля исходит из звёздной системы 61 Лебедя, от одной из необитаемых планет, примерно в восемь раз тяжелее Земли.

– Так вот, куда нас занесло, – понял я, – и вот откуда эта чудная боль в суставах.

Я всё никак не мог понять, почему у меня в теле было ощущение, будто я таскал дикие тяжести. Эта совсем не крошечная планета была спутником гигантской планеты в двенадцать масс Юпитера, вращающаяся вокруг 61 Лебедя, в каких-то одиннадцати с небольшим световых годах от Солнца. Если бы не этот чёртов метеорит, то мы бы уже были дома, а теперь корабль снова начинал разгоняться, сжимая пространство перед собой и расширяя его за собой.

Бортовой навигатор показал мне, как изменилась траектория полёта корабля после попадания метеорита. Корабль стало закручивать в сторону и через несколько секунд мы бы врезались в тот самый спутник. Я отчётливо вспомнил, что мы с Ильёй кинулись к пульту управления, после срабатывания тревоги, быстро оценили ситуацию и поняли, что корабль несёт на какое-то небесное тело.

– Лёха, – сказал тогда Илья, – нам не уйти от столкновения, отключаем пространственный движитель и включаем тормозные двигатели! Прямо сейчас!

– Конечно! – я коротко ответил, и посадочная перегрузка вдавила нас в кресла.

Через несколько минут корабль стоял на грунте, а мы ощущали чудовищное притяжение. Гравитометр показывал восемь G. Это был кошмар для нас и наших тел.

Я сейчас вдруг внезапно вспомнил это и так обрадовался, что дальше вспомню всё. Но не тут-то было. Мои воспоминания мутнели. Пошли обрывки, ошмётки памяти.

– Лёха, – из памяти выплыл голос Ильи, – мы долго здесь не протянем, надо выходить наружу, постараться определить и починить неисправность.

Память вытащила следующий обрывочный эпизод, как мы с Ильёй в скафандрах стоим снаружи корабля и смотрим на повреждение регулятора расширителя пространства. Поломка была плёвая, крошечный метеорит на невообразимой скорости перешиб болт крепления регулятора, и тот просто отогнулся в сторону. Делов-то, взять лом, поправить на место регулятор и поставить новый болт.

И всё! Сколько я не силился вспомнить дальнейшие события, натыкался только на мутную тёмную мглу в своей памяти. Полный провал! Амнезия! Я снова и снова прокручивал все эпизоды в памяти, надеясь, что продвинусь дальше, но всё было тщетно.

Я заставил себя успокоиться, сел в кресло и закрыл глаза. Мне надо было спокойно, отвлёкшись, подумать о чём-то другом. И тут я вспомнил доктора Ли, непроизвольно улыбнувшись. Забавно, но с гибелью Ильи я стал свободен от своего прежнего обещания. Эта милая изящная китаяночка работала психологом в Управлении Дальних Космических Экспедиций. Мы с Ильёй оба сначала положили на неё глаз, но узнав об этом, сразу применили свою давнюю клятву, по которой обещали друг другу не завоёвывать одних и тех же девчонок. С доктором Ли по долгу службы мы встречались регулярно до и после полётов, но я и Илья свято соблюдали свою клятву. Наша дружба была дороже.

Теперь же я вспомнил эту красивую, хрупкую на вид восточную женщину с очаровательным акцентом и осознал, ощутил, что она мне безумно нравится. Сейчас путь к её сердцу для меня был свободен. Я давал волю своим чувствам, своим желаниям. Однако вдруг мне стало совестно, это было, словно нечестно по отношению к моему другу. Я опять затосковал по Илье, но в то же время моя жизнь продолжалась уже без него, и я мог не оглядываться на былые договорённости с ним. Тем не менее, мысли о докторе Ли точили меня изнутри, будто я предаю память друга.

Я переключился на воспоминания об Илье. Надёжный, честный, добрый друг, которого я никогда не предавал. Он мне был больше, чем брат, он был вторым мной. Что же произошло? Как он погиб? Мог ли я предотвратить это? Я снова начал изводить себя безответными вопросами.

– Лёха, … Лёха, – услышал я слабый голос Ильи.

Я открыл глаза и поднялся в кресле. Передо мной в скафандре стоял Илья. Стекло шлема было полностью разбито, а вместо лица моего друга было кровавое месиво. Там, где должен быть рот, пузырясь и пенясь, вспучивалась кровь, и слышался голос Ильи:

– Лёха, … Лёха…

– Ильюха! – крикнул я, – что с тобой?! Я сейчас тебе помогу… Где тебя так? Где ты пропадал?

Я захотел вскочить с кресла, но неведомая огромная сила удержала меня в нём, а мои руки и ноги словно обросли свинцом и не могли пошевелиться. Илья двинулся ко мне, протянув в мою сторону обе руки. Холодная липкая жуть растекалась по моему телу…

– Лёха, Лёха, – его голос приобрёл хриплый и зловещий тон…

…Я очнулся от кошмарного видения и понял, что заснул в кресле, думая об Илье. У меня не выходил из головы страшный образ моего друга из сна. Неужели, нечто похожее было наяву, ведь наши сны есть некое отображение действительности или размышлений о нём.

Оставшееся время до прибытия на Землю я провёл в бесплодных попытках вспомнить всё, перемежая их непродолжительным сном. Первым делом, ещё до приземления, я, выйдя на орбиту Земли, связался с руководителем полёта и сообщил о пропаже командира корабля, кратко описав всё, что помнил. Я прекрасно понимал, что предстоит расследование, результаты которого для меня непредсказуемы, поэтому я должен быть абсолютно открыт и всячески ему содействовать.

Я дописываю своё объяснение обстоятельств перелёта из созвездия Лиры к Земле и по-прежнему утверждаю, что абсолютно не помню причин исчезновения командира корабля, своего друга Ильи.

***

Он сидел один в кабинете психологической помощи, а доктор Ли с руководителем полётов стояли за полупрозрачным стеклом и смотрели на него.

– Ну, как? – спросил Игорь Иванович, обращаясь к психологу-китаянке, – ваше мнение, доктор Ли?

– Я уфелена, сто он не помнит больсе нисево, – акцент доктора Ли был милым, но говорила она серьёзно, – я боюсь са его расум, если он фсё уснает.

– Вы считаете, что ему не следует всё узнавать?

– Не сейтяс. Его амнесия не психологитеская, а физитеская. Фсё, сто он сделал, он не сабыл. Он не мог это сапомнить. Фактитески там был не он, а лись его тело. Его расум, его соснание тогда ему не плинадлесали, – она продолжала говорить с очаровательным китайским акцентом.

– Но, ведь Алексей сам это…

– Нет, не Алексей, это был не он. Моё мнение таксе подтвелздает наш физиолог доктой Кейц. Вы се дофеляете его мнению?

– Безусловно! И как с ним следует поступить?

– Пока мне это полносю не ясно. Мосет статься, сто он не смосет фообще фосплинять плавду. Его следует к этому аккулатно подготофить.

– Доктор Ли, Алексей может же скрывать от нас свои воспоминания, чтобы избежать…

– Плостите, сто пелебиваю фас, Иголь Ифанофич, но Алексей флюблён ф меня и полностью отклофенен со мной, пытаясь мне понлавиться, – её милый, нежный тон и акцент могли сбить с толку любого её собеседника, но только не руководителя полётами.

– Ох, я бы не был так в этом уверен, уважаемая доктор Ли, мужчина старается выглядеть перед нравящейся ему женщиной лучше, чем он есть на самом деле, скрывая свои жуткие стороны.

– Только не Алексей, – доктор Ли смотрела на Игоря Ивановича очень внимательно, – он бесхитлостный и бесслобный, он осень хосет фсё фспомнить и понять, сто там плоисошло. А для этого надо влемя.

– Да, уж, беззлобный…

Прошло несколько дней, Алексей проводил время в беседах с доктором Ли, отдыхал и гулял на свежем воздухе. На третий день во время очередного сеанса у психолога, вошёл Игорь Иванович и молча пригласил Алексея к выходу. Доктор Ли недоумённо подняла брови, но руководитель полётами весьма однозначно остановил её жестом руки, покачав головой, и китаянка осталась в кабинете.

– Алексей, – начал Игорь Иванович, когда они вышли в коридор и пошли в направлении конференц-зала, – на меня давят сверху, поэтому я вынужден выдернуть тебя от доктора Ли и продолжить уже без неё.

– Вам что-то стало известно? – Алексей искренне и с надеждой посмотрел на своего начальника.

– Да, – коротко отрезал тот.

– Расскажите мне, не мучайте, – умоляющим тоном попросил пилот, – пожалуйста!

– Не здесь и не я…

Они зашли в конференц-зал, где было несколько боссов и техник Саша, который всегда работал с Ильёй и Алексеем после их полётов. Лица у всех были даже слишком серьёзными. В стороне Алексей приметил трёх бравых сотрудников службы безопасности и заподозрил неладное.

– Коллеги, здравствуйте, – обратился Алексей ко всем, – все вы ради меня здесь собрались? Это очень лестно.

– Здравствуйте. Присаживайтесь, Алексей Викторович, – это говорил директор учреждения, – мы собрались здесь, чтобы полностью расставить все точки над «i». Проведя расследование и исследование вашей памяти, нам стало очевидно, что вы не помните и не знаете произошедших событий. Эта ваша амнезия не является вашей волей или вашей защитной реакцией. Это уникальный случай, который нам ещё надо полностью изучить.

Алексей тревожно смотрел на директора, будто речь шла о ком-то другом, но не о нём самом.

– Вы сказали, что последним помните эпизод, когда вместе с Ильёй стоите снаружи корабля и осматриваете поломку, – уточнил директор.

– Да, именно так, – подтвердил Алексей немного растерянным тоном.