Иная реальность. Сборник рассказов

– Александр, прошу вас, начинайте с выхода экипажа из корабля, – попросил директор.

– Что начинайте? – Алексей удивлённо посмотрел на директора.

– С некоторых пор на всех кораблях, при возникновении нештатной ситуации, ведётся голографическая запись событий внутри и снаружи корабля, – отрывисто пояснил директор.

– А почему мне сразу её не показали? Почему я не знал об этом? Я бы уже всё узнал…

– Это информация не вашего допуска, – холодно перебил его директор, – пожалуйста, смотрите.

В центре зала возникла голограмма. Алексей увидел корабль, часть грунта, на котором тот стоял и выходящих из шлюза себя и Илью.

– Лёха, – голос Ильи звучал из голограммы, – ступай осторожно, а то с такой гравитацией подвернёшь ногу, тащи тебя потом на себе. Ха-ха.

– Да, уж, – собственный голос Алексея был ему чужим, – тяжеловато. Ну, и что там?

Две фигуры в скафандрах медленно, преодолевая гигантскую силу притяжения, продвигались к регулятору расширителя. Саша чуть ускорил голограмму, и вот два космонавта стояли уже у регулятора.

– А, да тут ерунда, – голос Ильи был почти весёлым, но резковатым, – заменим болт и прикрутим эту штуку на место.

– Да-а, нам повезло, – отозвался Алексей, – могло быть и хуже…

– Что значит, повезло? – в голосе Ильи вдруг пробилось раздражение, – ты считаешь, что мы попали на гламурную вечеринку с девчонками? Ты весишь без малого тонну и еле шевелишься из последних сил! Повезло ему!

– Ильюха, – голос Алексея тоже приобрёл оттенок недовольства, – я же в том смысле, что могло быть и хуже, вон смотри, десятью сантиметрами левее и всё, движителю хана. Или вообще корабль насквозь…

– Правее, левее. Хорош трепаться, работать надо! Быстро шуруй в грузовой отсек за болтом номер шестнадцать К-три, – командовал Илья.

– А чего это ты тут раскомандовался? Я кто тебе? Мальчик на побегушках? Сам шуруй за болтом, а я регулятор на место поставлю, – Алексей говорил почти зло.

– Я тут командир, и ты будешь исполнять мои приказы! Ты посмотри на него! – Илья почти кричал.

– Вечно мной командует и помыкает, – голос Алексея бубнил себе под нос, а сам он побрёл в сторону входного шлюза.

– Чего ты там бубнишь? Давай-давай, шевели ногами чаще и веселее!

– Вот, гад, – слова Алексея были еле различимы.

Саша ещё чуть промотал изображение записи вперёд. Алексей с инструментами стоял у места поломки, а Илья устало сидел рядом на выступе опоры корабля.

– Я не понял, а чего это ты тут расселся? Я что ли за тебя работать буду?

– Надо будет, и будешь работать! Ишь ты, цаца какая! – рявкнул в ответ командир.

Тут оба космонавта свалились на грунт и молча недвижно лежали так почти четыре часа. Саша проматывал голограмму, и пояснил, что Илья и Алексей потеряли сознание из-за огромной гравитации. Сила тяжести усилилась, когда спутник, на котором были парни, повернулся вокруг оси. Основная гигантская планета каким-то образом добавляла в гравитации. Сейчас гравитометр показывал более двенадцати G, и парни были в отключке. Лишь тренированный организм космонавта помогал им выдерживать такие адские нагрузки.

– Я абсолютно этого не помню, – медленно и тихо сказал Алексей, недоумённо глядя на голограмму, – мы никогда так грубо друг с другом не разговаривали. Это же не мы! Такого не может быть!

Никто ему не ответил, все молча смотрели на изображение. Вот при пяти G Илья пошевелился, поднял голову и позвал напарника.

– Чего орёшь? – голос Алексея был хриплый, – что полегчало? Ну, так давай работать быстрее, пока опять не накрыло. Видишь, как вертится быстро, полнеба уже закрывает основной гигант. Здесь видимо гравитационная пила.

– Не умничай, – огрызнулся Илья, – тоже мне гений астрофизики, лучше вставай и держи ключом болт!

Между ними шла словесная перепалка, всё усиливаясь по эмоциональному фону. Они никак не могли разобраться, кто должен держать болт, а кто крутить ключом. Они препирались, пока не зазвучал сигнал окончания запасов кислорода в их скафандрах. Оба разом кинулись к шлюзу и уже внутри, наполняя скафандры воздухом, продолжали переругиваться. Они начали вспоминать детские обиды, Илья припомнил Алексею свою первую любовь, которую, по мнению Ильи, Лёха у него отбил. Обзываясь на Алексея, Илья остервенело надевал скафандр, почти отталкивая своего друга. Видно было, что между друзьями зреет серьёзный конфликт, причём, на ровном месте.

– Кто-нибудь мне может пояснить, что с нами такое творилось там! – Алексей непонимающе смотрел на присутствующих в конференц-зале, – это не мы, это какое-то безумие! Ну, разве вы все этого не видите?!

Он даже вскочил с кресла на ноги, а присутствующий доктор Кейц сказал лишь:

– Нам точно это не известно, но, думаю, это воздействие на вашу психику той самой гравитационной пилы.

Снова голограмма стала прокручиваться быстрее, пока оба космонавта лежали внутри корабля без чувств в условиях чудовищной гравитации. Так продолжалось часов пять. Очнувшись, оба облачились в скафандры и, почти матерясь друг на друга, медленно вышли устранять поломку.

– Ты что это, гнида, творишь? – стал орать Илья на Алексея, – кто так держит болт?! А ну отвали в сторону, щенок-недоучка!

Илья оттолкнул Алексея так, что тот упал, но с трудом поднялся.

– Это кто гнида, это кто щенок?! – так же орал Алексей, – ты что это делаешь, сволочь?!

Он накинулся на Илью, и они оба повалились на грунт, катаясь, мутузя друг друга и ругаясь, на чём свет стоит. Так продолжалось до нового витка гравитации и до потери ими сознания. На этот раз в отключке они были всего пару часов, и первым очнулся Алексей. Он с трудом поднялся, не обращая внимания на всё ещё лежащего друга, подошел к регулятору, вставил болт на место и стал аккуратно его затягивать ключом. В это время очнулся Илья и увидел, что Алексей устраняет поломку самостоятельно. Медленно вставая, Илья приметил рядом с собой камень средних размеров, с усилием взял его в обе руки и стал подходить к своему другу со спины.

Тяжёлый удар камнем по ранцу скафандра на спине бросил Алексея на корпус корабля. Шлем стеклом ударился о заворачиваемый им болт и дал трещину. Нечленораздельный крик Алексея раздался из голограммы. Он попытался вывернуться, но Илья схватил его за плечи и с силой стукнул ещё раз шлемом о корабль. Трещина на стекле стала больше, и послышалось шипение воздуха из стекла.

– Ты ублюдок!!! Как ты чинишь?! Убью гада!!! – брызгал слюной Илья, продолжая колотить Алексея о корабль, разбивая стекло шлема всё сильнее.

Алексей не удержался на ногах и упал на колени, при этом ему удалось как-то извернуться и рукой подсечь Илью. Тот рухнул навзничь. Собрав последние силы, Алексей прыгнул на грудь Илье, приметил рядом камень, которым его ударил командир, схватил его обеими руками и занёс над головой…

– Стойте! Стойте!!! – крикнул Алексей, вскакивая с кресла в конференц-зале, – остановите голограмму! Саша, пожалуйста, останови это! Я тебя умоляю!

Саша нажал на паузу. Голограмма застыла. Алексей в ужасе смотрел на то, как он сам сидя на груди своего лежащего друга занёс над ним весьма увесистый остроугольный камень.

– Вы должны досмотреть всё до конца, Алексей Викторович, – чётко произнёс директор, – доктор Ли достаточно с вами поработала, чтобы вы вспомнили или узнали всё произошедшее там. Продолжайте, Александр.

Алексей зажмурился и закрыл лицо ладонями, оставшись стоять в проходе между креслами. Он понял, что произойдёт дальше. До его слуха из голограммы донёсся глухой удар, и треск стекла, сильное шипение воздуха, затем, сдавленный крик Ильи. Ещё удар… Ещё… Убийственные звуки прекратились, лишь прерывистое дыхание Алексея с тихим свистом воздуха через трещины в его шлеме доносились из голограммы.

– Вот тебе, гадина, – слышал Алексей собственные слова из голограммы, – вот тебе за всё! За всё!!! На… получай! На тебе…

Когда стихли ругательства, Алексей опустил трясущиеся руки, приоткрыл глаза и посмотрел на голограмму. Обезображенный труп его друга с проломленным шлемом и кровавым месивом вместо головы недвижно лежал на грунте возле корабля, а помощник командира корабля, как ни в чём не бывало, прикручивал болт крепления регулятора расширителя пространства. Алексей отказывался верить, что это был он сам.

– Господи, – он схватился руками за внезапно невыносимо пронзительно заболевшую голову, в безумном ужасе глядя на себя в голограмме, – что я натворил?… Он же мой… Он же был моим другом…

Тем временем, человек на голограмме совершенно спокойно окончил ремонт, схватил труп за ноги и передвинул его под сопла двигателя. После этого, он зашёл в корабль и уже, собирая остатки сил, в условиях нарастающей гравитации рухнул в командирское кресло, сорвал с себя шлем и бросил его на пол. Перед самой потерей сознания, он запустил процедуру взлёта, которая случилась спустя пять часов, когда была пауза в гравитационных пиках.

Появились два человека в белых халатах и увели обезумевшего Алексея из конференц-зала.

– Он же был моим другом, он же был моим другом, – непрерывно повторял он, глядя невидящим взглядом перед собой и держась обеими руками за голову.

***