Пашкины истории. Буква Ы

– Нет, – ответил Пашка, заглянув в свою тетрадь.

– Вот и садись на место, а замечание я тебе всё равно запишу.

– Это неправильно! – продолжал перечить мальчишка. – Нужно писать заглавную букву «ы». Есть такое слово Ызат.

Класс прыснул смехом.

– Чего ржёте, дураки, – огрызнулся Пашка, – так зовут друга моего дедушки, он спас дедушку на войне. Дядя Ызат.

– Сидоров, мне надоели твои выдумки, – уже сурово сказала Елена Павловна, – ты продолжаешь срывать урок. Хватит. Выйди вон из класса!

– Нет, это правда, дядя Ызат спас дедушку на поле боя! – вопил Пашка, а на глаза накатывались слёзы от несправедливости, пока учительница выпроваживала Сидорова за дверь.

Класс дружно смеялся, а Пашке было так обидно, ведь он просто хотел, чтобы всё было правильно. А ещё было стыдно, что на него со смехом смотрит Катя, которая теперь переложила свою красивую косу через плечо, и та украшала эту девочку бантом спереди.

После уроков Сидоров в очередной раз краснел перед классом, пока разбирали его поведение. Он решил молчать, обидевшись на всех, в том числе на учительницу и даже на Катю. Получив обширное замечание красными чернилами в дневник, Пашка брёл домой и думал, как будет оправдываться перед мамой. Он решил не выдирать страничку дневника, как это делал иногда, чтобы скрыть замечания и плохие оценки, мальчишку бередило ощущение огромной произошедшей несправедливости. А если это несправедливость, то и наказание неправильное. В нём тлела надежда, что мама его поймёт, что он прав…

Через месяц в класс, в котором учился Пашка, после уроков зашёл невысокий пожилой человек в тюбетейке в сопровождении другого седого человека. Об этой встрече учительницу упросила мама Пашки, сказав, что придут два ветерана войны, один из которых её отец, и расскажут ребятам о войне.

– Здравствуйте, ребята, – начал говорить старик в тюбетейке, – меня зовут Ызатбек Мусадыкбекович, я киргиз и боевой товарищ дедушки Павлика Сидорова…

Весь класс удивлённо взглянул на Пашку, а тот увидел взгляд учительницы, которая слегка приподняла брови и несколько виновато кивнула своему ученику. Пашка сидел и улыбался, гордый тем, что буква «ы» получила законное право быть ещё и заглавной.

Золотая шайба

– Давай!!! Давай!!! Ну-у… Го-о-ол!!!

Пашка кричал, вскинув руки вверх и прыгая около своего кресла. Рядом также радостно кричал и прыгал его друг Алёшка. Их команда, наконец-то забила эту упрямую маленькую еле заметную на льду шайбу в ворота соперника.

– Не, скажи, зыко тут? – спросил Пашку Алёшка, снова усевшись на своё место.

– Ага, – ответил друг, радостно улыбаясь.

Пашка был в неописуемом восторге, ведь он впервые попал не просто на хоккейный матч сюда, в этот ледовый комплекс, где билась их городская команда против лидера сезона, а вообще на спортивное состязание. Про лидера сезона ему объяснил Алешка, только Пашка слабо понимал, что это такое, а переспросить побоялся, ведь тогда он окажется дураком, раз не разбирается в хоккее. И сейчас Пашка испытывал такие сильные эмоции, каких, пожалуй, ещё не испытывал в своей жизни. Ну, разве что в минувшем октябре, когда ему и всем ребятам класса прицепляли слева на груди маленькую красную звёздочку-значок с изображением кудрявого мальчика, посвящая в октябрята. Вот только нынешний восторг был бурным, а тогда почему-то у него наворачивались слёзы, а от чего так было с ним, Пашка и не понял, принявшись стесняться. Теперь же можно было вскакивать с места, кричать вместе со всем стадионом «ура», «шайбу, шайбу» или досадливо свистеть.

Двое мальчишек-первоклашек, учившихся в одном классе этим зимним субботним вечером были в сопровождении папы Алёши на хоккее. Буквально вчера на переменке к Пашке подскочил его друг Алёшка и предложил сходить на хоккей.

– Слушай, Паш, – спросил Алёшка, – хочешь на хоккей сходить?

– Хочу, – не задумываясь ответил мальчишка, обрадовавшись, а потом сморщился одной половиной лица и добавил, – только надо у родителей спросить.

– Ага, ты спроси, а вечером сегодня заходи ко мне договоримся. Мой папа три билета достал, а сестра, дура, идти на хоккей не хочет. Вот папа и предложил пригласить какого-нибудь друга.

Пашка пропустил мимо ушей это «какого-нибудь», потому что был воодушевлён предстоящим. Он мало, что знал о хоккее, знал, что есть сборная СССР, даже слышал фамилию Харламов, но ни как тот выглядел, ни толком правил этой игры Пашка не понимал. В его семье не интересовались спортом, а гонять с мальчишками во дворе мячик не позволяли.

– Запомни, – твердил отец, – тебе нужно беречь руки и заниматься музыкой, а не носиться сломя голову с пацанами.

Его отец был музыкантом в симфоническом оркестре, поэтому видел и своего сына музыкантом, отдав мальчонку с шести лет в музыкальную школу. Пашка часами сидел за пианино и, в принципе, ему нравилось это. Он с самого младенчества слышал дома классическую музыку, разговоры об искусстве, обожал, когда папа исполнял на пианино разные произведения Чайковского, Шуберта, Листа. Эти чарующие звуки так воздействовали на маленького Пашку, что однажды он заявил, что тоже хочет так играть. Отец был в восторге и отдал сына в музыкалку даже раньше на год, чем тот пошёл в первый класс.

– На хоккей? – немного хмуро спросил отец Пашку. – С Алёшей и его папой? Ладно, пойдём к твоему другу, я сначала переговорю с его папой.

Пашке очень не хотелось идти к другу вместе с папой, ведь думал, что ему разрешат, и он сбегает в соседний дом к Алёшке договориться на завтра. Но делать нечего.

Они шли вдвоём сквозь вечернюю метель, а отец всё ворчал себе под нос:

«Когда же наш район телефонизируют? Взял, позвонил и договорился».

Уже лёжа в своей кровати, Пашка долго не мог уснуть, он всё пытался представить полный стадион зрителей, игроков в шлемах и с клюшками. Он только однажды видел по телевизору несколько минут хоккей в гостях у своего дяди Миши, когда они с семьёй были у него на дне рождения полгода назад.

– Паша, а ты правила игры-то знаешь? – спросил в самом начале первого периода Алёшкин папа.

– Конечно! – моментально ответил Пашка, хотя вообще не имел представления о них и думал, что разберётся по ходу.

Пашка очень не хотел быть хуже Алёшки, который в школе много хвастался, что ходит на тренировки по хоккею и станет знаменитым хоккеистом. Пашка был рад за друга и ни разу не сказал Алёшке, что сам может быть станет музыкантом в лучшем оркестре.

«Ну, чего интересного у меня, – думал Пашка, – папа только и твердит, что будешь много трудиться, возможно, станешь хорошим музыкантом. А Алёшка уже станет не просто хоккеистом, а знаменитым! И вот точно так же будут зрители кричать и болеть за Алёшку. А у меня только одни „возможно“, да „может быть“. Эх…»

В это время их команда забила ещё шайбу и вышла вперёд.

– Папа, папа, – кричал в запале Алёшка, обращаясь к своему отцу, – прямо, как я на соревнованиях забил!!!

Пашка радовался и за гол, и за друга, думая:

«Он точно будет знаменитым игроком, а я…»

– А знаешь, почему у наших шайбы так легко залетают? – в самом конце матча спросил Алёшка Пашку почти на ухо, когда стало ясно, что сопернику никак не одолеть их команду и победа близка.

– Нет, – ответил, повернувшись, друг-музыкант.

– У них шайба золотая!

– Да, ну! Ух ты!

– А ты думал, почему она у них такая быстрая, – Алёшка шептал, ещё ближе наклонившись к уху Пашки, – теперь понимаешь, что она тяжёлая, вот и летит быстро.

– Чего? Правда? Из золота?

– Точно тебе говорю! – Алёшка совсем понизил голос так, что Пашка еле его слышал. – Ну, сверху она резиновая, а вот внутри есть целый слиток. Представляешь?

– А большой? – заинтересованно спросил Пашка, поразмыслив. – На кольцо хватит?

– Ха, на кольцо, на два кольца хватит, – ответил настолько утвердительно Алёшка, что у Пашки и сомнений больше не осталось в правдивости его слов.

– А как её достать? – спросил Пашка, которому уже не интересен был матч, а в голове созревал план, для чего ему непременно нужно золото из шайбы. – Нас на лёд же не пустят.

Пашка задумался, как бы выпросить у игроков шайбу, вдруг они подарят.

– Алёшка, – вдруг сообразил паренёк, – а ведь ты на тренировках тоже играешь шайбой, так, может, попросишь одну?