10 ЖК. Десятая жизнь кошки

– Ну-ну. Долго еще собираешься строчить на заказ? Ты же понимаешь, что твой «несравненный» код на самом деле никакой уже не твой. Под ним другие реквизиты. А ты его на дошик променял. Настоящий автор тут никого не интересует – могила неизвестного солдата. Да и буквы твои тоже заказные, продающие. Продажные насквозь. Эти, может и к лучшему, что без авторства. Не так стыдно. Художки захотел? Буквы свои в вечности прописать? Ну что ж, это можно – пиши. Только сейчас вечность вечности рознь. Твою вряд ли кто вообще разглядит. Или ты, может, ещё заработать рассчитываешь?

Когда я вышел в магазин, уже стемнело. Голова трещала – от тяжелых мыслей, не иначе – надо в аптеку ещё зайти. Чудом удавалось ни о чём не думать. Я машинально шарил глазами по сторонам и вдруг остановился. Неожиданная мысль пронзила острым болевым спазмом где-то в районе третьего глаза:

– Тебе, чё, до сих пор так важен этот кот?

По всему выходило, что мне надо было подумать о более насущных вещах. Посидев сам с собой с глазу на глаз, и употребив около литра в одно лицо, я ведь даже не напился. Зато многократно себя же распял и поимел в особо извращенной мазохистской манере.

По сравнению с этим вот всем кот и правда, мелочь. Но почему-то эта малость не давала мне покоя, заслоняла все другие варианты действовать. Блокировала, что ли. А может, и не было других вариантов – ну ведь и в самом деле, пущенную под откос жизнь в момент обратно на рельсы не поставишь, не вернешь. А с котом хоть что-то рациональное. Хотя и его тоже не найти ведь. Если только он сам не вздумает вернуться. Да и с чего бы ему ко мне возвращаться? К Игорю тогда уж. Ну, или к Кристине.

Я зашел в знакомый супермаркет. Привычным маршрутом накидал в телегу стандартный набор. От дошиков удержался с трудом (вкусные, зараза). Положил пару Просекко и, поколебавшись, литр «Белуги». Водка должна быть дорогой, иначе черный день на светлую сторону не затащить. Надеюсь, следующий не скоро. Темнота за окном меня слегка смущала, но я говорил себе, что моё «сегодня» уже не черного цвета, просто теперь вечер, ночь. Принятие – уже прогресс – меня так одна умная девушка научила. Я её тоже собирался кое-чему прекрасному научить, но она не согласилась. А что делать – об этом я завтра подумаю – на трезвую.

Но мне предстояло сегодня ещё раз убедиться в чудодейственной силе произведенного (мной?) волшебства. Ну а как ещё это назвать? Прямо перед подъездом, ровно посередине опустевшего двора, меня ждал он. Сидел и не собирался никуда убегать. Я замер. Потом стал медленно приближаться, не веря и ожидая, что вот-вот он опять сорвется и оставит меня одного в этом пыльном дворе. И он тоже. Страшно хотелось открыть хоть что-нибудь. В горле пересохло. Я уже стоял рядом с ним, и, о чудо! Он прильнул к моим стоптанным кроссовкам и потерся, будто стараясь нырнуть в широкую штанину старомодных клешеных джинсов. Я нагнулся и абсолютно естественно подхватил его свободной рукой под брюхо.

Дома мне стало буквально неловко за пластиковые контейнеры. Я быстро сунул их в мусорку, а коту вернул парадные миски. И он, словно неделю не ел, молниеносно их опустошил. Вот тогда у меня немного отлегло. Я мог спокойно ждать возвращения Игоря. И даже открыто смотреть ему в глаза – по крайней мере, в воображении. А ощущение уюта вернулось уже. Открыл пузырики, «Белугу» сунул в морозилку, перекрестя её мысленно, чтоб не пригодилась.

Набрал Кристину. «Что-то зачастил. Ещё подумает о себе много важного. Ну и пусть подумает. Вдруг она и правда для меня важнее, чем…» Выслушал автоответчик и лег спать. Однако, сон не шёл. Неожиданно обретенное спокойствие улетучилось. Я быстро переключился и нашёл, о чём снова беспокоиться. «Что это за неожиданная командировка? Врёт, нет? Шефа ейного я не видел ни разу. Что за человек? Семейный? А какая разница, что это меняет для меня? Мне важнее, что у нее с ним? Да что шеф! На нём светом клин, тьфу – наоборот. Питер же со всей страны фриков как магнитом пылесосит. Все странненькие эти – они там. Как раз для таких, как Кристиночка – падких на из ряд вон разный там аутстэндинг. Странно, что я об этом раньше не задумывался. Мало ли. Может я и в самом деле уже старый? «О, эти сумасшедшие москвички.»

Блюститель верности

А в наше время у любви,

Времени совсем в обрез,

Мы, как в море корабли,

Разошлись – отдай конец.[17 - «Первое свидание», 2011 – Песня группы «Ленинград»]

Проснулся я в субботу ни свет ни заря. Надо же! На работу бы так пробуждаться. Даже зарядку сделал. Вот как надо день начинать. Зауважал себя – уже чудо после вчерашнего, впрочем, начинаю привыкать к чудесам. Так, коту пожрать. И себя не забыть.

Крис продолжала сбрасывать звонки, и моё отчаяние становилось все больше злобным и мстительным. Я листал записную книжку в телефоне, а противный голос изнутри зудел: «Коту даже миски человеческие поставил, а человека можно запросто… променять на другую, да? Это же не предательство?»

Кот между тем вёл себя непривычно. Из-под дивана выцепил теннисный мячик («Где я, и где теннис. Неужели со мной это было?») и давай его гонять по квартире. Я уже вроде совсем совладал с внутренним чистосердечным раскаянием о не содеянном (пока). На экране телефона возникло имя Sveta, и с ней обстояло всё чётко. «Я же не виноват, что намба-ван из анэвэйлэбл эт зе моумент. Чёрт! Но в словаре не было никаких намба-ту. Ассоциативно напротив Светы у меня маячило «План Б» И буква Б мне здесь совсем не нравилась. Я не склонен был её как-то обидно для себя или Светы расшифровывать. Нет. Просто сюжет получался какой-то неприятненький. Ох уж это увлечение художественной прозой. Зачем мне эти мысли? Счастливее я от них точно не стану. Или может стану? Позже. И я нажал вызов.

Но не тут-то было! В следующую секунду мой навороченный, последней дорогущей модели, китайский смартфон летел в дальний угол комнаты, а я вместо него сжимал покрытый пылью теннисный мяч и тупо пялился на него в столбнячном ступоре.

Я нашарил глазами кота, но тот, видимо, быстрее сориентировался в пространстве. Его в пробежке лихо занесло на паркете. А все, потому что он увидел чудесную блестящую замену мячу. В этот момент я тоже стал соображать отчего-то быстрее и рванул. Но кот все-таки был на финише первым. Я цапнул пустое место, а кот наподдал так, что девайс влетел под диван. Ну и зверь скрылся сам в том же направлении, опасаясь неминуемой расплаты. Расправляться я с ним не собирался. Мне, конечно, было жалко аппарат, но жальче было, что вызов прошёл. А я не могу предстать во всей ораторской красе. Динамик у телефона довольно сильный и я даже услышал из-под дивана удивленный голос:

– Привет, давно тебя неслышно.

Я сунул голову, насколько влезла, под диван и крикнул:

– Светик, привет! Мне немного неудобно говорить – телефон уронил.

– Только не говори, что ты случайно мне набрал. – Она, похоже, готова была расхохотаться. Не самый плохой расклад.

Я вскочил и попытался отодвинуть диван. Но тот стоял плотно втиснутый в выемку в стене. Я, что есть силы, дернул его за подлокотник. Он поддался, и я отставил один край в сторону. Телефон светился на полу – вызов был всё ещё активен. Я нагнулся и в этот момент кот сделал невозможное – он топнул лапой по экрану и сбросил звонок.

Я смотрел на телефон, прикидывая, что дальше. Повторить набор – плевое дело. Не люблю холодных звонков (как и тех, кто их совершает). Но тут уже и абонент прогрет в некоторой степени. А палец не тянется. Кураж прошёл. «Тянется – не тянется – звони, давай – надо!» Корчу сам себе гримасы – ровно так же, как от плохого кино – будто стало неудобно за сценариста, убежал от экрана аж в прихожую и перед тем, как вернуться и уже все-таки выключить, стою и гримасничаю перед зеркалом.

И тут он зазвонил сам. А с него мне улыбалась, хитро прищурив один глаз, вы уже поняли кто. А я за эти дни успел понемногу и поревновать, и поненавидеть. Даже пару раз порывался начать воображаемый разговор с выяснением отношений, но оба раза трусил и откладывал до личной встречи или хотя бы до звонка. Может быть теперь?

Я нажал на зеленую кнопку и, продолжая смотреть на игривое фото, прокричал:

– Алё, да!

– Привет, солнце! Я возвращаюсь, ура! – Голос был веселый, может даже слишком.

– Алё, кто говорит? Ничего не разобрать. – Я поискал глазами кота. Тот вплотную занялся мячиком – телефон его снова перестал интересовать.

– Дима, алё! Ну, слышишь? – На том конце Кристина уже оттопырила губы – это ничего, пусть.

– Перезвоните, вас не слышно. – Я говорю вбок и ещё дальше отодвигаю руку с телефоном.

Крис отключается. «Что, опять зассал поговорить?»

Я смотрю на кота – тот без отдыха носится с мячом. «Что же ты за фрукт такой? И куда вы изволили отлучаться по-срочному? Так что я себя чуть с землей не сровнял.»

Ладно, может и к лучшему… Сейчас Кристина перезвонит. Всё, надо обидки задвинуть и чтобы, как ни в чём… Допустим, я ничего не знаю. А я ведь ничего и не знаю. Мало ли, что я напридумывал, воображая себя конченным лузером. Вина не доказана, приговор не вынесен. И я стал напряженно ждать. Минут через десять я уже пожалел, что изображал глухого. А еще через минуту обиды стали с новой силой стучаться в свободный от основной работы головной мозг. Беда, короче. Хорошо, что она все-таки перезвонила – а то над «Белугой» уже всё очень сильно сгустилось.

– Привет. Это я. Я еду. – На заднем плане отчетливо стучали колеса.

– Ну, здравствуй. Я скучал. Как ты? – Пошловато вышло, зато искренне и, вроде, даже уместно.

– Я тоже. – Она шмыгнула носом. – Скоро буду.

«Один,

Одна.

Знаешь сколько раз

Вспоминал тебя

И ты была со мной»[18 - «Один, одна», 2010 – Песня группы «Мегаполис»]

«А я – тот же самый»[19 - «О вкусах не спорят», 1966 – Песня В.С. Высоцкого]

«Будьте же бдительны

Все относительно,

– Всё-всё.»[20 - «О вкусах не спорят», 1966 – Песня В.С. Высоцкого]

Второй звонок прозвучал из такси. Я по третьему разу проходил с пылесосом, кот гасился под диваном.

– Ну, ты где? – Я выключил завывание, и из-под дивана появилась любопытная мордочка.

– Я ещё еду. – Она хихикнула. – Десятиминутная готовность. Гони всех в шею! – Выпила что ли?