Нижегородские ангелы и демоны. Известные и неизвестные люди Понизовья

Конец шарлатана

Об этом стало известно в Петербурге. Возмущению Александра I не было предела. Он повелел «стереть в порошок оного Кузьку» (ЦАНО)

Вскоре в Макраш прибыл отряд казаков численностью 500 человек во главе с новым исправником. Завалы на дорогах были быстро расчищены, и казаки, как сообщал Титов, «дали залп из холостых ружей» по терюханам, встретивших отряд с дубинами. «Исправник стал увещевать, чтобы они выдали своего Кузьку-бога, обнадеживая их прощением, но мордва не соглашалась… Тогда был дан залп из ружей, от которых мордва и разбежалась».

«Апостол» Григорий был допрошен с пристрастием. Он указал место нахождения Кузьки. Когда его нашли, он трясся, словно в лихорадке. И на допросах во всём признался. Правда, свою вину в убийстве исправника отрицал, сваливал на другого члена секты, терюханина Бакулина. Но это не подтвердилось. Бакулину вырвали ноздри, дали сто ударов кнутом и отправили на каторгу.

А казнь Кузьки-бога происходила в сентябре 1810 года. Терюхан согнали на неё из всей волости. Как писал Михаил Пыляев, Кузька «страшно похудел и поседел, что подало повод мордве утверждать, что истинный, подлинный Кузька-бог взят на небеса, а здесь подменен другим человеком».

После казни Кузьки терюхане примерно лет двадцать ждали его воскресения. Но, увы, их ожидания, не оправдались.

ИОСАФАТ БАТУРИН (годы жизни неизвестны) и МОРИЦ БЕНЕВСКИЙ (1746—1786)

Иосафат Батурин не выдавал себя за «чудесно спасшегося» Петра III, как Емельян Пугачёв, Никита Сенютин, Гаврила Кремнёв, Пётр Чернышов, Федот Богомолов, Кондратий Селиванов и другие самозванцы. Подпоручик (по другой версии, прапорщик) Ширванского полка принадлежал к старинной дворянской фамилии, воспитывался в шляхетском корпусе и окончил его в апреле 1740 года. С этого момента он в армии. Но вскоре вступил в конфликт с полковником Экиным и прапорщиком князем Козловским. Кто-то из них написал донос на Батурина о «противоуправных разговорах с солдатами о Петре Фёдоровиче, и он загремел под фанфары. Батурина приговорили к смертной казни. Правда, потом Военная коллегия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B8%D1%8F) смягчила этот приговор, лишив Батурина чина и выслав его на три года в Сибирь (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%B1%D0%B8%D1%80%D1%8C) на казенные работы.

Батурин писал жалобы за жалобой. Его снова вызвали в тайную канцелярию и теперь уже обвинили в том, что он хотел лишить жизни фаворита Елизаветы (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%B0_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0) Петровны Разумовского. Его приговорили к «крепкому содержанию» в Шлиссельбург (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D1%80%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C)е. (ГАРФ).

В 1768 году Батурин послал письмо императрице Екатерине II (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B0_II). Было возбуждено о новое дело, и жалобщика отправили на Камчатку (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BC%D1%87%D0%B0%D1%82%D0%BA%D0%B0), в Большерецкий острог (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B3). Но тут его пути пересеклись с другим авантюристом.

Король Магадаскара

Беневский родился в 1746 году. Национальность его определить трудно: в жилахБеневского бурлил коктейль из австрийской, венгерской и словацкой кровей.

Будущий авантюрист рано начал свою военную карьеру. Когда ему только-только исполнилось 16 лет, принял участие в Семилетней войне на стороне Австрии. Был ранен.

После войны молодой дворянин попытался завладеть землями своей матери, которые она завещала дочерям от первого брака. Попал под суд, но ему удалось бежать. В 1768 году присоединился к польским повстанцам, но был взят в плен русскими войсками. Его сослали сначала в Нижний Новгород, а затем в Казань, но Беневский снова совершил побег. И – вновь неудачно. Конфедерата задержала царская полиция. Его отправили на Камчатку, где он и познакомился с Батуриным.

7 мая 1771 года Беневский и другие ссыльные взбунтовались, убили губернатора, захватили военный корабль и покинули пределы Российской империи. Осенью того же года после многочисленных приключений бунтовщики добрались до португальской колонии Макао.

Дальше путь Беневского и его ближайшего сподвижника Батурина лежал в Европу. Но шторм занёс парусник на Мадагаскар, который европейцам был практически неизвестен. И Беневского с «Петром III» осенила идея: сделать из большого и богатого острова французскую колонию. Людовик XV эту идею поддержал.

В феврале 1774 году авантюристы с небольшим отрядом численностью всего 260 человек высадились на Мадагаскаре. Не встретив никакого сопротивления, они захватили власть. Беневского избрали королем, а Батурина – главой правительства. По другим данным, Батурин погиб ещё в 1771 году.

Но европейцы никак не могли адаптироваться к тропическому климату. Их косили болезни. В числе двухсот французов умер от лихорадки и «русский премьер-министр». Его жена и двое детей проживали в Нижнем Новгороде. И в это можно поверить – фамилия Батурины здесь очень распространенная.

Что касается Беневского, то судьба преподнесла ему ещё немало сюрпризов. Он вернулся в Париж, ему присвоили звание генерала. Потом он подружился с американским посланником Бенджамином Франклином. А вскоре вновь взялся за оружие, сражаясь на стороне Австрии в войне за Баварское наследство. Новый австрийский император, как и французский король, хотя и одобрил проект колонизации Магадаскара, денег на это не выделил. И Беневский в 1783 году получил наконец-то финансовую поддержку от Лондона.

Спустя два года авантюрист отправился на Мадагаскар, где основал новую столицу – Мавританию. Но французы отнеслись к этому крайне негативно. Их эскадра обстреляла позиции англичан, Беневский погиб. Похоронен король Магадаскара рядом Батуриным.

ВАСИЛИЙ БАРАНШИКОВ (1755-начало XIX века)

В 1787 году, в Санкт-Петербурге вышла в свет книга, вызвавшая шок среди читателей. Называлась она «Нещастныя приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 год».

Обобрали меня, обобрали…

Василий Баранщиков родился в семье бобылей Благовещенского монастыря. Дед его, Игнат, владел кожевенным заводом.

В отличие от своих братьев, Андрея и Ивана, Василий Баранщиков «упражнялся в торговом промысле», записавшись в купеческую гильдию. Товар продавал в разных городах (Здесь и далее цитируется по его книге «Нещастныя приключения…» — С, С.-П.)

В январе 1780 года с двумя возами кож он отправился в Ростов Великий. Но здесь его обобрали — еле-еле добрался домой без копейки денег. В Нижнем Новгороде его хотели упрятать в долговую яму кредиторы. И незадачливый купец пешком отправился в Петербург на заработки, чтобы расквитаться с долгами.

Белый раб

В столице Баранщиков договорился с генералом Петром Барабриком «быть на его отъезжающем во Францию с мачтовым лесом корабле матросом». Однако в Копенгагене его обманом заманили на другое судно, следовавшее в Пуэрто-Рико, и заковали в цепи.

Это был корабль датских работорговцев, охотников за живым товаром. И занимались этим промыслом они давно. В их лапы попал и великий земляк Баранщикова, Михайло Ломоносов. Только необычайная физическая сила, смелость и деньги спасли его — он сумел бежать, подкупив тюремщиков. А вот лекарю Федору Каржавину повезло меньше. В качестве белого раба его много лет держали на острове Мартиника, который считался французской колонией.

У Баранщикова денег не было. Никого подкупить он не мог. Его вместе с пятью немцами из Данцига и шведом из Гётеборга держали в трюме. Одна была надежда — на таможенную стражу. Если будет досматривать — пленники признаются, что их похитили. Но капитан датского судна сумел откупиться, досмотра не было.

Когда корабль вышел в море, Баранщикова и других его товарищей по несчастью расковали и заставили работать. Огни Эддистонского маяка растаяли за кормой.

Судно держало курс на Вест-Индию. В июне 1781 года оно пришвартовалось к причалу острова Святого Фомы. Это были тропики: с берега доносился аромат цветущего лавра и сандалового дерева.

Здесь Баранщикова ждал ещё один сюрприз. На него силком надели солдатский мундир и дали другое имя. Поэтому когда он принимал присягу на верность датскому королю, понимал, что тут можно слукавить. Ведь он расписался не своей фамилией.

Но гарнизонная служба на острове Святого Фомы продолжалась недолго. Вскоре сюда прибыло испанское судно, и супруге коррехидора (губернатора, — С.С.-П.) Пуэрто-Рико приглянулся высокорослый солдат атлетического телосложения.

— Мне нужен кухонный слуга для тяжелой работы, — сказала она мужу. — Купи этого московита.

И Баранщиков стал собственностью испанского дворянина. Вернее, собственностью его жены. Она хотела заполучить его в свои любовники.

Пуэрто-Рико

Ранним утром яхта коррехидора бросила якорь в бухте города Сан-Хуан — губернаторской резиденции. Здесь на Баранщикова наложили клеймо — а вдруг сбежать надумает? В планы губернаторши это не входило. Клеймо подскажет, кому он принадлежит, в конце концов.

Работа на кухне была действительно тяжелой. Надо было заготавливать дрова, чистить огромные медные чаны, носить пресную воду, разделывать мясо, выжимать из разных фруктов соки для прохладительных напитков, выносить золу и закладывать в очаг дрова на завтрашний день, чтобы они просохли.

Баранщиков осваивал испанский язык — по-немецки и по-английски он уже кое-что понимал. И однажды его предупредили: слишком уж это подозрительно, не готовится ли он к побегу. А если это так, беглец будет отправлен либо на свинцовый рудник, либо на соляные промыслы, где работают только смертники. Но хозяйка белого раба спустила дело на тормозах.

Прошло полтора года. Наступил сезон дождей. Доносчики не унимались. Дуэнья сеньоры губернаторши, Матильда, которая следила за хозяйством, стала шантажировать свою госпожу, требуя с нее деньги за молчание. Она была в курсе любовных свиданий своей госпожи с белым рабом. При этом гонорары все время увеличивались, и супруга коррехидора решила избавиться от Баранщикова. Она упросила мужа освободить его. Тот выполнил её волю.

И вот Василий — свободный человек. Он нанимается матросом на генуэзскую бригантину. Его покровительница тайком передаёт ему кошелек с деньгами.

Неудачный побег

1784-й год экипаж бригантины встретил неподалёку от Гибралтарского пролива. Но тут Баранщикова ждало ещё одно испытание. На его судно напали пираты. Это были турки. Они, не встретив сопротивления, в считанные минуты овладели бригантиной. Капитана убили, а матросов заковали в кандалы. Одних определили гребцами на галеры, а Василию снова отвели роль кухонного работника.

Но, оказавшись на берегу, Баранщиков сбежал. Шел, куда глаза глядят, втайне надеясь на счастливый случай. Увы, напрасно. Посланные за ним приспешники эффенди Али-Магомеда нашли Василия в караван-сарае и привели его к хозяину.

— Почему ты задумал бежать от меня? – спросил он. — Разве тебе не хватало пищи? Разве тебе плохо жилось?

Баранщиков знал, что побег жестоко карается. Маячил смертный приговор, и беглец пытался оправдаться. Бил себя в грудь, заявляя, что заблудился. Но ему, конечно же, не поверили. Приговор был суровый: сто палок по пяткам. После этого целый месяц Василий передвигался только ползком.

Вторая попытка

И все-таки он сбежал снова. На базаре смешался с разноплеменной толпой, добрался до портового города Хайфы. И тут увидел корабль с греческим флагом. Нанявшись на него матросом, Баранщиков попал в Яффу, а затем и в Иерусалим. После этого путь его лежал в Стамбул.

Два месяца поработал он здесь грузчиком. Российский консул его не принял. Общение с российскими купцами закончилось тем, что нижегородца как шпиона попросту сдали полиции. И стал Баранщиков… янычаром. Выбора попросту не было: либо смерть, либо служба наемником.