Без правил

К тому времени, когда Иван подошёл к дверям клуба, попавший в переделку парень уже с трудом отбивался от наседавших на него амбалов.

– Молодые люди, одну секунду… – как можно вежливее сказал Иван, ни к кому особо не обращаясь.

– А тебе какого хрена надо? – зло бросил качок, отскочивший после очередной атаки от не угодившего ему парня.

– Трамвай ищу, – невозмутимо ответил Иван и внезапно приблизившись, с ходу провёл хук левой в голову любителя стероидов.

Удар, нанесённый без подготовки, получился размашистым, заметным невооружённым глазом, но качок видимо не знавший, как защищаться даже от таких явных атак лишь щёлкнул подбитой челюстью и попятившись назад брякнулся на накаченную задницу.

Его приятель из РНЕ оказался посообразительнее; как только ситуация изменилась, с него мгновенно слетела показная ленивость. Отскочив в сторону, он встал в боевую стойку и приготовился к продолжению драки. Вглядевшись в лицо нового противника, он узнал случайного соседа по залу ожидания, но вида не подал – сейчас ему было не до того.

Но продолжения драки не последовало; парень только что отбивавшийся от амбалов лишь махнул рукой.

– Валите отсюда, пока я охрану не позвал, – приводя в порядок сбившееся дыхание бросил он затеявшим стычку парням.

Тем два раза повторять не пришлось; Костян помог подняться качку, и поддерживая приятеля повёл его прочь. Перекаченный парень, ещё как следует не отойдя от хука Доброва лишь бестолково мотал головой, с трудом приходя в себя. Отойдя немного от клуба, он ненадолго остановился, отодвинув в сторону приятеля. Обернувшись, качок внимательно, словно запоминая посмотрел на Доброва, потом покачал головой.

Иван не обратил внимания ни на его неласковый взгляд, ни на явно читаемую угрозу в этом взгляде. Здесь он проездом и проблемы ему не нужны; уже завтра он будет плескаться в море и беззаботно загорать на горячем песке вдали и от этих парней, и от этого клуба.

– Спасибо, друг, что помог, – сказал спасённый Добровым парень. – Тебя как звать?

Увлечённый думами о море Иван не сразу ответил, лишь после небольшой паузы он откликнулся.

– Иваном с детства кличут.

– Иваном? А меня Дэном, или по-другому Денисом, – сказал парень, цепко осмотрев с ног до головы Доброва. – Где драться научился?

– Жизнь научила.

– Понятно, не хочешь говорить. Говор у тебя какой-то не местный, приезжий что ли?

– Скорее проезжий. В Сочи еду отдыхать, да вот решил по ходу Краснодар осмотреть.

– Понятно, – вновь повторил Дэн. – А я-то хотел предложить тебе в клубе завтра подраться. За хорошие бабки, разумеется. На завтрашние бои у нас как раз вакансия имеется: один боец заболел.

– На бои? Какие бои?

– Ну да, на бои. А ты чего, не в курсе?

– В курсе чего?

– Того, что у нас в клубе проводятся Бои без Правил, – ответил Дэн и, достав из заднего кармана брюк мятую пачку «Мальборо», выругался сквозь зубы: испортили-таки уроды дорогое курево. Щёлкнув зажигалкой, он отыскал в пачке уцелевшую сигарету, и неторопливо закурил. Потом, ещё раз осмотрев Ивана, добавил. Я здесь – в «Кавказе», вроде как прирабатываю, набирая новых бойцов. Так что считай, – у тебя теперь есть блат в отделе кадров нашего клуба.

– А чего ж тогда этих двоих отшил, – Иван кивнул в сторону ушедших драчунов.

– Да какие они бойцы, груши боксёрские! Да ты и сам видел; со мной вдвоём справиться не могли, а что ж тогда говорить о Боях без Правил? Ты – другое дело. Не надо быть спецом, чтобы понять из какого ты сделан теста. – Денис ещё раз внимательно оглядел Доброва, словно желая удостовериться в собственных словах и добавил. – Так что, принимаешь приглашение?

– Скорее нет, чем да, – улыбнувшись ответил Иван. – Спасибо, конечно, за доверие, но это как-нибудь потом, в другой жизни. Я в вашем городе проездом, и уже купил билеты на вечерний поезд. Ты мне лучше подскажи, как до трамвайной остановки дойти, буду очень благодарен.

– Да это не проблема, трамвай вон за тем углом, – Дэн махнул в сторону ближайшего перекрёстка. Только ты, Иван, всё же подумай над моим предложением. Жизнь такая штука – переменчивая: вдруг изменишь своё решение. На вот, возьми визитку, там указан мой сотовый; позвонишь если передумаешь.

– Передумать не передумаю, а визитку давай. Жизнь действительно штука непостоянная.

Попрощавшись с новым знакомым, Иван быстро пошёл в сторону трамвайной остановки; из-за неожиданной задержки он рисковал опоздать на свидание с Алиной.

ГЛАВА 5

Весь прошедший трудовой день у Алины Переслегиной пошёл насмарку. С самого утра дело не заладилось; партия подопытных крыс, которым три дня назад сделали пробную инъекцию нового препарата, повышающегося иммунитет организма за ночь почти полностью вымерла и не было сомнений, что с трудом ползающие по клетке оставшиеся животные не доживут и до вечера. Расстроилась Алина не столько из-за неудачного опыта, сколько из-за того, что ей было жаль подопытных крыс. Алина прекрасно понимала, что крысы не зря пожертвовали собой, что если препарат будет получен, это спасёт множество человеческих жизней, но от этого на душе не становилось лучше. Почти до самого обеда она ходила по лаборатории мрачнее тучи, ни с кем не разговаривала, подготавливая очередную порцию препарата для новых опытов.

Всё изменилось после того как позвонил Иван Добров, давнишний друг Алины. Настроение у неё резко переменилось, она повеселела.

– Анекдот новый вчера услышала, – сказала Переслегина, кладя трубку.

– Расскажи, – попросила Катя, непонятно что имея ввиду: анекдот или содержание телефонного разговора Алины.

– В аптеке продавщица кричит вслед уходящему покупателю: «– Мужчина, мужчина, у вас хлористый калий выписан, а я вам цианистый отпустила. – И что же мне делать? – добейте десять рублей в кассу».

Дослушав придуманную народом историю, Катя натужно рассмеялась, скорее не из-за содержания анекдота, а довольная тем, что её подруга вновь повеселела. Наведя раствор, она вновь перевела разговор на интересующую её тему.

– А кто этот Иван, с которым ты по телефону разговаривала? Раньше ты мне ничего о нём не говорила, – как бы между прочим, с трудом скрывая любопытство, спросила Катя.

– Да это давняя история, длинная как сама жизнь, – не считая нужным посвящать подругу в историю с Добровым, отмахнулась Алина.

– А у нас времени до конца рабочего дня уйма. Пётр Петрович, сегодня уже вряд ли появится: они с Бузыкиным весь день убьют на получение химреактивов, сама знаешь, какая там волокита. Так что мы можем со спокойной совестью саботировать опыты, тем более что уже и так ясно: без изменения формулы препарат крысам давать нельзя – передохнут. Сама видишь, что со вчерашней партией сделалось.

– Да, крысок жаль, – согласилась Алина. – И формулу надо обязательно менять.

То ли из-за жалости к животным, то ли ей самой давно хотелось излить душу, рассказав историю давней любви, но Алина не долго сопротивлялась уговорам подруги. После звонка Ивана на неё навалились воспоминания юности, растревожив, казалось бы, давно ушедшее чувство. Стоило Алине услышать голос Доброва, как её сердце вновь учащённо забилось, как будто всё было вчера, а не пятнадцать лет назад; словно она вновь юная семнадцатилетняя девушка, а не замужняя женщина, от былой красоты которой не осталось и следа.

Думая так, Алина была чересчур категорична к себе. И хоть ей перевалило уже за тридцать, выглядела она не более чем на двадцать пять. Это и не удивительно: детей у Алины не было, – Бог не дал, – за фигурой она всегда следила; за лицом, шеей и руками – тоже. Два раза в неделю посещая шейпинг-центр она старалась держать себя в форме, и это у неё неплохо получалось.

На Алину обращали внимание все окружавшие её мужчины, начиная от директора Родионова и заканчивая молоденьким практикантом Бузыкиным, который буквально не сводил с неё близоруких глаз. Да что там, на неё заглядывались даже женщины. Если бы Алина знала, что её лучшая подруга – Катя тайком воздыхает по ней, она бы очень удивилась. Но это было так. Всё произошло полгода назад, когда Катя, не без вмешательства своего отца, попала в лабораторию к Петру Петровичу Переслегину – мужу Алины. С самого первого момента, как она увидела Алину, Катя безумно в неё влюбилась. Не замечая ранее за собой никаких отклонений от общепринятой нормы Катя очень переживала своё скрытое чувство. Само слово лесбиянка всегда приводило её в шок, и она не могла даже подумать, что когда-нибудь будет желать любви женщины.

– Мы вместе учились с Иваном. Не в одном классе, в параллельных потоках. В школе я его почти не замечала, – отложив в сторону опостылевшие пробирки, проговорила Алина. – Помню только один раз в спортзале, Добров посмотрел на меня так, словно я не обычная девчонка, а настоящее божество. Правда, тогда я не подала вида, что заметила его взгляд.

Сказав это, поскольку разговор предстоял длительный, Алина сходила в лаборантскую и, тщательно вымыв руки, вернулась в основное помещение лаборатории, которое делилось на две неравноценных комнаты – большую ярко освещённую, в которой стояли длинные столы, белея стерильной медицинской чистотой и где проводились опыты над бедными крысами и меньшую – тёмную без окон, но с хорошей вентиляцией, в которой имелись письменные столы с компьютерами и в которой эти опыты разрабатывались.

За группой Переслегина также числилось ещё одно помещение, на этом же третьем этаже, немного дальше по коридору, но его Пётр Петрович – по праву руководителя проекта, отвёл под собственный кабинет. Кроме Алины и Кати, а также практиканта Бузыкина в группу Переслегина входили ещё двое: Рубен Григорьевич Аганесян – старейший работник института и Татьяна Гаврилюк – третья сотрудница из женской половины лаборатории.

Несмотря на многочисленность работников лаборатории, сегодня на работе присутствовали только Алина и Катерина, остальных по различным причинам на рабочем месте не было. Переслегин и практикант с самого утра уехали на базу Минздрава получать препараты для проведения дальнейших исследований, и, как показывала практика, вернуться они должны были не раньше семи вечера. Гаврилюк ушла на больничный, умудрившись в неимоверную жару подхватить грипп, а Рубен Григорьевич, копошась на даче, проводил очередной отпуск. Так что откровенному разговору подруг никто не должен был помешать.

Перебравшись в исследовательскую, – так между собой работники лаборатории называли комнату с компьютерами, – и удобно устроившись на мягком диванчике из белой кожи, специально установленном в углу для отдыха и чаепитий, подруги приступили к задушевному разговору.

– Близко сошлись мы на выпускном вечере, Иван тогда отшил одного моего чересчур назойливого ухажёра, и я была ему за это благодарна, – откинувшись на спинку дивана Алина потянулась гибким телом, так что тонкий халат очертил все прелести её красивой фигуры.

– Тогда и переспала с ним? – спросила Катя, глядя в упор на подругу.

– Нет. Тогда мы только болтали, пили тайком шампанское и целовались. Всё остальное случилось позже.