Святые места Забайкалья. Краткая история Забайкалья

Однажды прилег он отдохнуть в тени сосен степного Цасучейского бора. И приснилась ему девушка, да такой красоты, какой и в сказках не бывает. Открыл юноша глаза, а перед ним всадница в богатом наряде. Крылатый конь под ней так и пляшет.

– как тебя звать, вольная девушка? – спросил юноша.

– Борзянка, – ответила девушка.

– Не с тобой ли я сейчас встречался в лесной прохладе? Не ты ли мне дарила горячие поцелуи? Не ты ли мне шептала слова нежные?

– Нет, – ответила девушка, – то была моя сестра, Ингода синеглазая.

– А где живет она? Далек ли путь до нее?

– Живет она в горах, среди гольцов снежных. А дорогу к ней стерегут шаманы свирепые, и всякому, кто захочет увидеть ее, придают смерти лютой.

Натянул Онон тетиву крепкую из жил яка, пустил на Север стрелу, стрелу богатырскую, и быстрее ветра помчался за ней. Трудным был путь юноши. Злые шаманы поили его пьяной водой, чтобы он сбился с дороги и не нашел девушку, в еду подсыпали порошки из сон-травы, чтобы уснул он и никогда не покидал степи. Но велика была любовь у степного богатыря Онона к юной горянке Ингоде. Прошел он через все испытания и однажды утром встретил ее у подножья лесного хребта. Обнялись они и с тех пор никогда уж больше не расставались.

Все победила любовь. Только перед сон-травой оказалась бессильной. Все лето резвятся на просторах Онон с Ингодой. Но наступают холода, землю присыпает пороша, и они засыпают крепким сном. Только благоухающий смолистый запах багульника побеждает колдовскую шаманскую силу. А сегодня багульник зацвел. И в эту ночь проснулся степной богатырь Онон. Забурлила в нем удаль молодая… [15].

В официальных документах населенная бурятами[2 - Буряты или братские, народ монгольского племени в Восточной Сибири; говорят на монгольском языке, имеют письменность; исповедуют христианство, буддизм и шаманство; занимаются отчасти земледелием б.ч. садоводством и охотой (наполовину кочевники (словарь Брокгауза – авт.).] территория значилась, как: «Галтайское дацанство. Забайкальской области, ведомства хоринской степной думы, заключают в себе 26 улусов бурят, кочующих по р. р. Балее, Бора, Бряне, Налету, Хадонгоре и Шибирте. Бурят насчитывается до 15340 человек обоего пола, ламаистской (буддийской) веры. Местопребывания дацана – в Галтайском улусе. В последние годы, благодаря деятельности местной духовной миссии, большинство бурят приняли православие…

Мифические персонажи древних религий сохранились у бурят в форме Белого старца[3 - Предположительно, что это образ Старого Байкала из древних легенд – авт.]. Многие буряты-шаманисты убеждены, что «православная церковь чествует Белого Старца, объединяя личность последнего со святителем Николаем Чудотворцем, с одним из самых популярных христианских святых [16]. Об этом же нам сообщают иркутские жители: «Буряты веруют в Николая Чудотворца, покровителя России – кажется, отличное уважение русских сему угоднику перешло и к бурятам. Они собираются 9-го мая в известные места, пьют, пляшут, поют, стреляют из луков в цель, скачут на лошадях и пр., и пр. Не заменил ли наш Николин день какой-нибудь их языческий весенний праздник?

Буряты входили в церковь, покупали свечи и с поклоном по-своему ставили их перед образом Николая Чудотворца…» [17].

Православие

Православная церковь в первую очередь представлена в Забайкалье святыми мощами небесного покровителя Забайкальской земли, – «пустынника Варлаама, основателя Иоанно – Предтеченского скита на границах Китайской Монголии, в Чикойских горах за Байкалом».

Вторым святым местом Православия можно назвать земельный участок на озере Иргень, где ранее располагался построенный казаками острог, куда ежегодно совершается крестный ход. В соответствии с исторической справкой 420 стрельцов, казаки во главе с воеводой Афанасием Пашковым, протопоп Аввакум с семьей были отправлены в Восточную Сибирь. Все кто дошел, прибыли на Иргень в октябре 1657 года. Воевода Пашков был человеком жестокого нрава.

Однажды он в качестве наказания заставил воинов за короткое время засолить 40 бочек карасевых язычков. За то, что они не успели это сделать, Пашков приказал их мучить и казнить. В день похорон произошло чудо: бочки сами наполнились карасевыми язычками и все поняли, что наказание воеводы было несправедливым. Пашков и сам напугался. Постепенно Иргень стала осваиваться, заселяться, строиться. Был возведен острог, построены амбары, избы, поставлены две церкви… [18].

Достоверность предания об иргенских православных мучениках подтверждается тем, что на Иргени была найдена древнейшая икона Знамения Божией Матери, на полях которой изображены святые Симеон, Христа ради юродивый, мученик Киприан и Иосиф Обручник. Икона могла принадлежать замученным казакам, носившим имена этих святых. Они, скорее всего, взяли ее с собой с родины, попросив заранее написать на ее полях своих святых ради помощи Божией. Так обычно поступали благочестивые воины, отправляясь в поход. Икона долгое время хранилась в кукинском Свято – Духовном храме. С ней, а также с чудотворными иконами Параскевы Пятницы, Святого Николая и другими совершался обычно крестный ход на Иргень.

Что касается четвертого имени – Василий, оно было открыто примерно в 1885 году чудесным образом. Жена купца Скобельцына из Благовещенска долгое время болела. Никто из врачей не мог излечить ее от болезни. Однажды во сне ей явился солдат, назвался Василием с Иргени и велел быстрее поправляться. Вскоре после этого больная выздоровела. Прежде никогда не слышавшая об Иргени, она узнала от людей, что это место находится в Забайкалье, и что оно почитается местными жителями как священное. Скобельцына побывала на Иргени и рассказала людям о своем сне. Так имя Василий было приобщено к другим известным именем пострадавших воинов.

Вторая святыня, привлекшая отовсюду на Иргень богомольцев, – это икона святой великомученицы Параскевы (Пятницы), способная, по преданию, исцелять всякие недуги, особенно женские, в том числе бесплодие. Она была найдена на Иргени в юрте у бурят, которые молились ей и почитали ее наряду со своими богами. До того, как икона оказалась у бурят, она, вероятно, принадлежала русским казакам. По другой версии, это богоявленная икона. Буряты нашли ее под Иргенью в ручье Рушмалей. Интересно, что по манере письма она отличается от всех известных забайкальских икон Параскевы (Пятницы) того же периода.

Сохранились сведения и о других выдающихся иргенских святынях – Быркинской иконе Спасителя, Троицко – Савской и Торгинской иконах Божией матери, Приморской иконе Святителя Николая Чудотворца. Дошли до наших дней многочисленные рассказы о чудесных знамениях, явленных на Иргени. Так, после пожара в старой церкви были найдены под сгоревшим полом гробы с останками замученных воинов, совершенно не тронутые огнем. Кроме того, на Иргени неоднократно видели чудесный свет в поле и возведенных здесь позже церквах.

Об одном из таких случаев рассказывал очевидец протоиерей отец Николай (Тяжелов): «Однажды в 9-ю пятницу, когда было на Иргени громадное стечение народа, ночью появился свет в церкви, под полом которой находились останки, по преданию замученных воинов. Явившийся свет с такою силою осветил церковь, что многие из богомольцев, расположившихся на ночлег, приписали это пожару внутри церкви. Когда же встревожившиеся паломники сбежались к церкви и вошли внутрь, в ней оказалось темно. Когда вышли из церкви опять увидели свет внутри. Ясно было, что это явление чудесное…». К счастью, миссионерская часовня сохранилась и доныне. Теперь оно охраняется государством как важный памятник истории Забайкалья, о мучениках Иргенских: Симеоне, Киприане, Иосифе, Василии… [19].

В большей степени это легенда, но о жестокости Афанасия Пашкова повествует очевидец и участник тех далеких событий протопоп Аввакум – первый поселенец Забайкальской каторги: «Да он же Афонасей, живучи в даурской земли, служивых государевых людей не отпущаючи на промысел, чем им, бедным, питаться, переморил больше пяти сот человек голодной смертию. А которые, не претерпев гладу, ходили промышлять нужные пищи, и он, Афонасей, их пытал, бил кнутьем, и ребра ломал и огнем жег…» [20].

Мнение субъективное, но верное, видимо без жестокости невозможно было в тех условиях заставить людей идти в неизвестный край. Так один из землепроходцев, сотник Владимир Атласов, построивший Верхне – Камчатск в 1695 г., за свою жестокость был убит казаками в 1711 г [21].

Тот же протопоп Аввакум, писал в своих «злоключениях» о своеобразной набожности казачьих атаманов и предводителей: «Той же Бекетов Петр, пришед в церковь, браня архиепископа и меня, и в той час из церкви пошед, взбесился, ко двору своему, идучи, и умре горькою смертию зле. И мы со владыкою приказали тело ево среди улицы собакам бросить, да ж гражданя оплачут согрешение его. А сами три дни прилежнее стужали божеству, да же в день века отпустится ему… Посеем приказ пришел: велено меня из Тобольска на Лену вести… А как приехал в Енисейский, другой указ пришел: велено в Дауры [22] вести – дватцать тысящ и больше будет от Москвы. И отдали меня Афонасью Пашкову в полк, – людей с ним было 6 сот человек: и грех ради моих суров человек: беспрестанно людей жжет, и мучит и бьет…» [23].

В нашем же случае, придерживаясь научной точки зрения, иргенские святые мученики появились, предположительно, не в результате жестокого обращения воеводы Афанасия Пашкова, потому что это противоречит логике, а описываемые протопопом события связаны с заготовкой рыбы, карася, леща, язя, о чем писал в своих трудах и протопоп Аввакум. С большей степенью вероятности, можно предположить, что святые мученики Иргенские – это жертвы выступления баунтовских тунгусов, когда: «В 1688 году баунтовскими тунгусами были убиты ясачные сборщики на Баунте и промышленные люди на Бамбуйке. Тогда же перебили казаков в Верхнеангарском остроге, а в кучидском острожке, построенном в 1662 г., освободили аманатов. В связи с этим ясачные сборщики за 1688 – 1680 г.г. не добрали ясак, «потому, что тунгусы живут в побегах…» [24].

Вот и вероятная причина, того, почему Афанасий Пашков не отпускал от себя казаков, опасаясь, что их всех перебьют, а «разорившие» ангарские остроги тунгусы не могли не знать о стоящем по соседству остроге – Иргенском, в котором и содержались заложники и родственники местных племенных управителей. О которых в свою очередь и упоминал протопоп Аввакум, участвующий во всех мероприятиях, происходящих при продвижении воеводы Пашкова к месту назначения. О трудностях перехода Иргенского переволока отрядом воеводы Афанасия Пашкова можно судить по аналогичному путешествию, произошедшему с участием того же мятежного протопопа несколько позже.

Первый поселенец Забайкальской каторги протопоп Аввакум, в своей жизни впоследствии, после освобождения из Нерчинска и обратного перехода в Москву, совершит еще одно подобное путешествие по 15 верстному Пезскому волоку, сосланный за свою раскольническую деятельность теперь уже в другое место, – основанный в 1499 г. московскими воеводами по указу Ивана III, – Пустозерск[4 - Пустозерск сыграл выдающуюся роль в продвижении русских на крайний северо-восток Европы, в Западную Сибирь и далее в сказочную «златокипящую» мангазею. В то же время этот город находящийся на краю земли; в XVII – XVIII вв. был местом ссылки лиц, пригодных властям и церкви, и сыграл трагическую роль в судьбе многих видных деятелей того времени. После 15-летнего заточения в земляной тюрьме в 1682 г. здесь был сожжен знаменитый протопоп Аввакум. Ныне об исчезнувшем Пустозерске напоминает лишь обелиск, установленный в 1964 г., да памятный знак на месте казни Аввакума- Н.О.] Современные исследователи преодолевали 15 верст Пезского волока в течении 19 дней. Это указывает на то обстоятельство, что и воевода Афанасий Пашков со своим отрядом так же преодолевал Иргенский волок довольно длительное время, расчищая путь от деревьев и изготавливая сотни катков по которым тащили лодки [25].

В процессе изучения вероисповедания местных народностей, описан случай, когда Тайша Хоринской орды, человек еще весьма молодых лет, задумал было принять христианскую веру. Но или намерения его были не совсем чисты, или постороннее влияние Верхнеудинской земской власти, бывшей тогда в руках неверующего Геденшторма, сбило его с истинного пути, только молодой тайша вместо принятия христианской веры переменил только свой костюм и образ жизни: надел фрак, одел своих жен в европейские платья, пустился в роскошь и мотовство и возбудил против себя общее негодование Хоринского рода. Буряты были близки к возмущению. Необходимость требовала дозволить им, избрать другого тайшу. Так и было сделано: новый тайша был избран и утвержден начальством. Но прежний жаловался, что ему воспрепятствовали в его христианских намерениях… [26]. Этот случай иллюстрирует и вышеозначенное событие, когда отобранную у бурят (возможно, крещеных) икону святой великомученицы Параскевы (Пятницы), через сотню лет объявили святыней, придумав соответствующую легенду… Религиям нужны чудеса, в то время как наука требует доказательств.

Старообрядчество

Важный, сложный и практически не изученный полностью вопрос, связанный с историей России во времена церковного раскола вызванного реформами патриарха Никона в 1651—1680-х годах. Не вникая в суть религиозных противоречий старой и новой традиции православной церкви, которая отличается двуперстием или троеперстием при крестном знамении.

Богослужебная реформа была одобрена и подтверждена постановлениями ряда соборов, проходивших в Москве в 1650—1680-х годах, и вызвала раскол в Русской церкви. В результате появились оппозиционные группы раскольников, впоследствии разделившиеся на многочисленные согласия поповцев, беглопоповцев или беспоповцев, а также других толкований религии.

Впоследствии термин «раскольник» был изъят из употребления и остались только два направления староверы и старообрядцы, суть не одно и то же, когда старообрядцы считаются бывшими раскольниками, а староверы отнесены к многочисленным сектам (язычники в том числе). Здесь к раскольникам в современном понимании относятся группы согласия, признающие поповство, и имеет свой религиозный институт управляемый епископом. Хотя для населения, не разбирающегося в тонкостях религиозного толкования, все относящиеся к православию группы относят к единому названию «Староверы».

Раскол, вызванный реформами патриарха Никона, не просто разделил общество на две части и вызвал религиозную войну и кровопролитные сражения. Поражение потерпели обе стороны религиозного противостояния, когда царь Алексей Михайлович патриарха Никона отправил в монастырь (в котором тот прожил до самой смерти). А мятежного протопопа Аввакума возглавлявшего оппозицию патриарху Никону отправили в ссылку на край земли «в Дауры», под охраной Нерчинского воеводы Афанасия Пашкова, о чем уже сказано выше.

Здесь возникает ситуация, о которой мы практически ни чего не знаем. Речь идет о том, что мы можем увидеть картину, что первооткрывателями Забайкалья по сути своей были старообрядцы, казаки, стрельцы и первый Нерчинский каторжник протопоп Аввакум. После осознания этого факта становятся понятны некоторые смысловые нелепости, которые мы видим в тексте путевых дневников мятежного протопопа.

О каких нелепостях идет речь? Тут можно отметить и 40 бочек карасевых язычков, за которые Пашков приказал мучить и казнить провинившихся стрельцов. Тут явная нелепость, потому что «рыбьи языки ни кто не ест», а речь идет о рыбе язь (лещ, карась), которая водится в озере Иргень. Казаки и стрельцы неводом ловили рыбу в озере и солили ее в бочках, и за какую провинность наказал воевода стрельцов не понятно, может быть, они забыли насыпать соли или избавить ее от внутренностей.

Осознав имеющуюся проблему религиозного раскола, мы можем изменить угол зрения на кажущиеся нелепости, записанные в дневниках Аввакума: «Той же Бекетов Петр, пришед в церковь, браня архиепископа и меня, и в той час из церкви пошед, взбесился, ко двору своему идучи, и умре горькою смертию зле. И мы со владыкою приказали тело ево среди улицы собакам бросить, да ж гражданя оплачут согрешение его. А сами три дни прилежнее стужали божеству, да же в день века отпустится ему…»

О судьбе Петра Бекетова есть разные мнения, но задаваясь вопросом, по какому уставу стужали божеству протопоп и упомянутый архиепископ, начинаешь понимать, тот факт, что в Сибири конца XVI века религиозные службы проводились по старому уставу. И здесь становится понятно, каким образом, возможно, было поведение государева сотника Петра Бекетова, который бранился с архиепископом. Когда по какому уставу идет церковная служба, можно было определить, по тому, как маркером, – двуперстием или троеперстием осеняет себя молящийся человек. И продолжив список нелепостей можно видеть как в театре абсурда, когда мятежный протопоп Аввакум как единственный пастырь окормляет, команду стрельцов ведущих его на каторгу.

По поводу дошедших до наших дней многочисленных рассказов о чудесных знамениях, явленных на Иргени. И найденных после пожара в старой церкви под сгоревшим полом гробов с останками замученных воинов. Есть научно обоснованные факты о найденной на Иргени древней стоянке и все иргенские захоронения по всей вероятности относятся к ней. Придется внести предположение о том, что возле озера могут находиться какие-то останки рыбы, а в рыбе как мы знаем много фосфора, который как мы опять же знаем, может светиться. И сейчас, зная о том, что на небесного покровителя Забайкальской земли, – «пустынника Варлаама, основателя Иоанно – Предтеченского скита в Чикойских горах, на границе с Монголией, покушались стреляя из ружья. То надо полагать, что это могли сделать сторонники семейских традиций. Которые жили там же за Чикоем, когда пуля пробив кольчугу, в которой ходил Варлаам, до смерти его не убила.

В отношении множества якобы староверческих традиций, которые в изобилии возникают из небытия, ни каких комментариев не будет.

Героический эпос

Вторая, по количеству верующих, религиозная группа населения, проживающая в Забайкалье, как было сказано выше, состояла из селенгинских и хоринских бурят. Писатель Л. Шинкарев дает о последних такую информацию: «В степях Прибайкалья монгольское воинство встретило сопротивление хоринских бурят. По легенде, которая и сегодня бытует в верховьях Лены, в лесных улусах, хоринский род пошел от предка Хоридэя, однажды спасенного на озере стаей белых лебедей. С тех пор хоринцы обожествляют лебедя, и когда слушаешь древние предания, думаешь, не от этого ли общего поклонения красавице – птице укрепились гордые сердца хоринских бурят?

В тот же год Зайца (1207) во главе Хоринцев стояла Дадухул-Сохора-Ботохой-Толстая. К ней перешла власть после смерти мужа, и она воспользовалась правами с широтой и достоинством. Под ее предводительством Хоринцы восстали против монголов. Чингисхану пришлось дважды посылать войска на усмирение. Первый монгольский отряд был разбит. Великий завоеватель уже собирался было сам повести воинство на непокорных, но второму его отряду удалось подобраться звериными тропами к лагерю Хоринцев, напасть внезапно и полонить повстанцев» [27].

Это легенда, которая, в интерпретации другого народа, записанная Николаем Кузаковым, звучит несколько иначе: «Озеро у самого у самого изголовья Юктокона дымилось. В нем всю зиму бурлили теплые подземные ключи… «Схожу сейчас», – решил я и поднялся, чтобы пойти, но услышал какие-то непонятные звуки: будто кто-то неторопливо бил в колокол. Мелодичные звуки залили тайгу.

«Лебединая песня?!» – удивился я. Певучие серебряные звуки неслись снизу. Тридцатиградусный мороз и лебеди? Это было похоже на сказку. Я прислушался к скалам: может быть, скалы поют. Такое в природе бывает. Но нет, звуки доносились снизу…

Лебеди поднялись в поднебесную высь и стали кружить над Юктоконом. Нежные, мелодичные звуки их песни падали на землю. Присмирела тайга, затих ветерок… Это было в то время, когда на небе луна появилась. Тогда возле Юктокона жил князь Кулинда. Со своим отрядом ходил он по тайге, много воевал. Нападет на стойбище, всех мужчин перебьет, а детей и женщин в плен уведет. Однажды вернулся князь из большого похода, девушку привез. Шибко красивая она была: легкая и быстрая, как молодая важенка, лицом белая, а в глазах, будто вся озерная синь отразилась. А как она пела. Даже птицы слетались ее послушать.

Полюбил князь Олию – так звали девушку. На берегу озера чум для нее поставил. Приказал своим женам развлекать ее. Из серебра и золота каждый день подарки носил. Но гордая девушка подарки бросала в озеро. Любила она отважного воина Гарикана. Для него она пела песни, для него ночами в подушку шептала ласковые слова. Узнал об этом князь, черным вихрем ворвался в чум, хотел силой взять девушку. Схватила Олия кинжал, к белой груди приставила и говорит:

– Слушай, князь, ты сильный. От одного твоего слова огнем занимаются целые селения, рекой проливается кровь. Но моя любовь сильнее. Я у тебя в плену, но сердце мое вольное. Орлицу можно посадить в клетку и приковать цепями, но она никогда не забудет грозных бурь и голубой выси. Ты хочешь ее купить за серебро и золото, а она отдаст весь мир только за то, чтобы хоть раз услышать гордый крик орла. Не посмел подойти князь к Олии, только недобро сверкнул глазами. Уходя, приказал своим слугам день и ночь стеречь девушку.

День томится в неволе Олия, второй, а на третий день, когда пришла ночь, и тучи закрыли месяц, Олия с Гариканом обманули стражу и бежали. Горы с радостью приняли влюбленных. Под густыми кедрами первый раз в жизни целовала Олия парня. Но на рассвете их нагнала стража, со всех сторон посыпались стрелы. Гарикан своей грудью прикрыл девушку. И только тогда, когда юноша стал истекать кровью, их схватили и привели к грозному князю.

Но и теперь не испугались князя влюбленные. Олия выдергивала из груди Гарикана стрелы, целовала раны и говорила: «Князь, я любила только одну ночь, но теперь я знаю, что такое жизнь, и могу спокойно умереть».

Князь приказал бросить их в озеро. Влюбленных привели на скалу и поставили у обрыва. Обнялись Олия с Гариканом и шагнули в пропасть. В это время налетела буря, разметала княжеских воинов и на пенистые волны вместо юноши и девушки опустились два лебедя.