Узоры на стекле

Начался еще один день и начался он как обычно, ну, например, как позавчера, или, месяц тому назад. Одноглазый подоил коз и тут же выпил надоенное молоко, пока теплое.

Не сказать, чтобы молоко улучшило или ухудшило настроение Одноглазого. Он не знал, что такое настроение и никогда об этом не задумывался. Но сегодня будет хороший, а самое главное, прибыльный день, поэтому молоко было выпито чуть быстрее, чем в другие дни.

Тем временем, солнечный свет, набирая силу, вступал в свои права. Догадаться об этом было не сложно – стал виден вход в пещеру. Значит пришло время козам и овцам отправляться на пастбище, а Одноглазому, на утес.

* * *

Вам что-нибудь понятно? Даже нам, не очень. Поэтому, давайте выяснять, куда это нас занесло?

С козами и овцами, все как раз понятно. Такого добра, почитай, везде полным-полно, даже в городах, где людей очень много живет. А вот с Одноглазым – не очень. С ним, поинтереснее будет.

Мало того, что он жил в пещере, да еще один, Одноглазый не был человеком. Вернее будет так: он был похож на человека, внешне, ну разве что ростом побольше. Дальше, он начинал отличаться от нас от всех и первое отличие, на которое просто невозможно было не обратить внимания – у него был один глаз. Нет, не так, как иногда бывает: один глаз есть, а второй – или выбили, или болезнь какая, в общем, нету его, а то место, где он когда-то был, тряпкой завязано.

У Одноглазого, изначально, был один глаз, а второй как-бы и не полагался вовсе, потому и Одноглазый. Конечно, были в нем и другие отличия, отличающие его от людей, но сразу разглядеть их, сложновато. Но они были, поэтому забывать об этом не надо, не рекомендуется.

* * *

Препроводив цокающее копытами и блеющее сообщество на луг, впрочем, этого можно было не делать, козы и овцы, сами прекрасно знали дорогу, Одноглазый отправился на утес.

То, место, которое люди называют утесом, Одноглазый никак не называл. Для него это был всего-лишь здоровенный каменюка, выступающий вперед из довольно-таки ровного контура острова.

Да, Одноглазый жил на острове и жил совершенно один. Коз и овец, а заодно и зверей с птицами, обитавших в лесу и в поле, он жителями острова не считал, а воспринимал их как свою собственность. Да и сам остров он воспринимал, как свою собственность.

Ничего удивительного в этом нет. Судите сами: остров есть, а раз он есть, то должен кому-то принадлежать. А рядом и вокруг, как специально, никого, кроме Одноглазого. Значит, остров принадлежит ему и только ему.

Остров же был, не сказать, чтобы большой, но, и не маленький. По форме, а кто его знает, каким он был по форме? Это сверху смотреть надо, а смотреть некому. Вернее есть кому, птицам, но те насчет формы острова ничего не говорили, потому как были собственностью и разговаривать не умели. Да и ладно: какой есть, такой есть. Самое главное, что есть.

Остров был богат, а потому щедр и возможно, что с удовольствием, делился с Одноглазым тем, что имел. Но единственный его житель и хозяин об этом тоже не думал, а брал то и столько, сколько ему было нужно.

* * *

Но это еще не все. Остров, он никуда не денется и никуда не убежит, поэтому Одноглазый на него тоже не обращал внимания. Дело в том, что остров был со всех сторон окружен океаном. Понятно, что со всех сторон, на то он и остров.

А вот океан, тот был Одноглазому очень интересен. Океан был настолько большим, что скрывался за горизонтом и что находилось там, за ним, не было видно, оставалось только догадываться.

Но Одноглазый не догадывался, он знал, что там, далеко-далеко, есть какие-то другие острова и что на них живут люди. Да именно люди, во всяком случае, они себя так называли.

Были они помельче Одноглазого и глаз у них было, целых два! Одноглазый всегда этому удивлялся: «Зачем два глаза, если и одного достаточно?» Правда, никогда об этом не спрашивал. Почему? Наверное, потому, что не был любопытным.

Так вот, океан был интересен Одноглазому тем, что приносил на своих волнах корабли, а на них всегда, ну, почти всегда, были люди.

Случалось, конечно, что волны прибивали к берегу корабль, а на нем никого, но такое бывало очень редко. В основном же корабли приплывали сами и становились на якорь не сами, а управляемые людьми.

Бывало это не часто, к сожалению, не часто, но все-таки бывало. Именно поэтому Одноглазый, каждое утро, выходил на утес, садился на камень и всматривался в безбрежную даль океана, в надежде увидеть парус.

* * *

Правду люди говорят, надо быть проще, поэтому хватит умничать. Надо быстренько рассказать, в чем собственно дело, чтобы самим не мучиться и других не мучить.

Весь интерес Одноглазого к людям заключался не в том, что ему было скучно и хотелось поговорить. Это слишком просто, даже для него.

Случилось однажды, и это было в первый раз, к острову подошел корабль и встал на якорь. Да, за собой, корабль, на веревке, лодку тащил. Так вот, эту лодку подтянули к борту, в нее спустились какие-то существа и направились к берегу.

Так Одноглазый впервые увидел людей. Те, тоже, увидели Одноглазого впервые, но не смутились, подумаешь один глаз у человека, ну и что тут такого? Они сразу же назвали его Хозяином острова и попросили разрешения набрать свежей воды и поохотиться в лесу, пообещав за все заплатить.

Одноглазый не понял слова «заплатить» и простодушно разрешил таким же, как он, только с двумя глазами, взять на острове все, что им нужно.

Люди, поблагодарив, разделились на две группы. Одна группа отправилась в лес, на охоту, а вторая принялась набирать в бочки воду и переправлять их на корабль.

Одноглазому люди понравились и он, как радушный хозяин острова, решил их угостить. Откуда у него взялось это самое радушие, которого он, сам, отродясь не видывал и к другим не проявлял, Одноглазый не знал, да и не задумывался.

Он схватил первую попавшуюся овцу, взвалил ее на плечо и отправился в сторону пещеры. Там, скрутив бедному животному шею, Одноглазый содрал шкуру, выпотрошил тушу и принялся поджаривать ее на огне.

К тому времени, когда мясо было готово, люди: те, что пошли в лес, вернулись с добычей, а другие, набрали столько воды, сколько им было надобно, и Одноглазый пригласил гостей подкрепиться.

* * *

Принять приглашение – святое дело, а пригласить в гости – тем более. Поэтому, обе стороны обошлись без ненужных условностей. Оказалось, что гости, устав от однообразия морского путешествия, сами хотели устроить небольшой отдых на суше. Почти весь экипаж, человек пятнадцать, не считая двоих, оставшихся на корабле, с нескрываемым удовольствием расселись вокруг костра.

Солнце и легкий ветерок только способствовали аппетиту, да и мясо, по словам гостей, было выше всяких похвал. Гости тоже пришли не с пустыми руками. Они притащили с собой бочонок вина. Хлеба, правда, не было, но это никого не смущало. Одноглазый даже не подозревал, что такое хлеб, а гостям до того надоели корабельные сухари, что они с удовольствием обходились без них.

Любой трапезе, даже поминальной, полагается беседа. Не обошлось без нее и тогда. Очень скоро Одноглазый узнал, что оказывается, за океаном тоже есть острова, только очень большие и что на них живут люди, много людей.

А вот такие, как Одноглазый, там не живут, во всяком случае, их никто не видел и ничего о них не слышал. Одноглазый этому нисколько не удивился, он вообще не умел удивляться, а на вопрос, давно-ли он здесь живет, ответил, что всегда.

Еще Одноглазый узнал, что корабль, посетивший остров, купеческий. На вопрос, что это такое, ему сказали, мол, купцы, это такие люди, которые ходят, ездят или плавают в другие, дальние, земли и продают-покупают различные товары.

Товары, пояснил старший из гостей, это то, чего у одних людей много, а у других, мало и наоборот. Товары меняют, один на другой или покупают за деньги. В этом, по словам старшего, и есть смысл купеческий. Из всего сказанного, Одноглазый ничего не понял, но переспрашивать не стал, потому что не был любопытным, мол, услышал и достаточно.

Будто вспомнив о чем-то важном, старший из гостей вытащил откуда-то из складок одежды мешочек и сказал, что хочет расплатиться с Одноглазым за воду и за добычу и спросил, сколько тот хочет за это получить?

Одноглазый лишь пожал плечами, потому что опять ничего не понял. Старший усмехнулся, развязал мешочек, достал из него несколько желтых кругляшков и протянул их Одноглазому.

* * *

Такого Одноглазый никогда не видел, потому что не росло и не водилось такое на острове, а на других островах он не бывал. По тяжести, кругляшки напоминали маленькие камни, но камнями не были, они были чем-то другим. Но более всего Одноглазому понравилось то, что кругляшки блестели на солнце.

До сего момента он никогда не видел, чтобы что-то, ну разве что океан, блестело так ярко. Но океан, он большой, а значит удивительного в том, ничего нет. Эти же, маленькие, а блестят также. Одноглазому до того понравились кругляшки, что он даже засмеялся, чем вызвал дружный смех своих гостей, наблюдавших за ним.

А еще Одноглазому понравилось вино, гости называли его так. С виду, оно похоже на молоко или воду, только темно-красного цвета, но это с виду. На вкус же, и терпкое и сладкое одновременно, но не это самое главное.

Мясо, и без того вкусное, запитое вином, становилось еще вкуснее. Где-то внутри: то ли в желудке, то ли на душе, неважно, от выпитого вина стало тепло и приятно, очень приятно. Лица гостей, ну и пусть что немного расплывались, зато казались очень добрыми и симпатичными, и очень хотелось поговорить.

Оказалось, что это самое вино, на гостей действует точно также. Теперь вся компания больше разговаривала и смеялась, даже кто-то петь начал, чем ела мясо. И всем было очень хорошо.

* * *

А потом случилось то, чего Одноглазый никак не ожидал. Не все сразу, а как бы по очереди, гости улеглись на траву и уснули. Такого Одноглазый не видел никогда, да и не мог видеть. Он даже представить себе не мог, что можно спать днем, для этого есть ночь, а днем, днем что-то делать надо.