К огонькам созвездий

Торопилась дорога, случались и мне
В отраженье оконном улыбки и слёзы.
На сидении мягком удобно вполне
Торопиться куда-то…
Куда-то не поздно…

Над шуршаньем бетона
Плывут фонари
И баюкает память автобус роскошный.
И шуршанием шёпота мне говорит:
– Доживи до зари,
До забвенья не поздно.
До забвенья не поздно.

«Когда опускается темнота…»

Когда опускается темнота
Еще секунда – еще темнее
Еще секунда – и слепота
Для зрячих глаз моих зачернеет.

И я оказываюсь так мал,
Хотя огромны и нос, и пальцы.
Огромны руки, но я устал
Быть обреченным на тьму страдальцем.

Когда бы знать, что любая ночь.
Закончится, именно мне, рассветом
Но если в взаправду, не сможет помочь
Никто, никому в безобразии этом.

И только в комнате, где мой сын
Раскрывшись посапывает в подушку,
Расцвеченные воображением сны,
Как маленькие светящиеся игрушки.

«Я кентавр…»

Я кентавр.
Нас осталось так не много.
Не увидишь ни в степи и не в пустыне.
Мы когда-то прогневили сильно Бога
Не дождаться нам, что гнев его остынет.

Когда-то были милы для него
Никто не видел скакуна в узде
Осмеивали корысть врагов
Имея бескорыстных друзей

Это время бескорыстности на смену
Научило, что стрела перед полётом.
Небольшую, но свою имеет цену
Кто же будет бескорыстным идиотом.

Как будто бы и так ни чего
Мы расценили все и везде
И нестрашна нам злоба врагов
Ведь есть у нас полезность друзей

Бог за это разделил нам плоть душу.
Душу сами заарканим и седлаем.
Убиваем, превращая душу в тушу,
Что в ней проку, ведь она совсем не злая.

И не спасал никто никого.
Стрела нас находила везде
И сотни бескорыстных врагов
На каждого из наших друзей.

Это было нам изгнанием из рая.
И зачем нам был запретный плод расчёта?
Как сказал один кентавр, умирая:
– Это дьявола мы встретили с почётом.

Но помощи не жди от него
И появились те, кто в узде,
И только беспощадность врагов
Помножена на корысть друзей.

Я кентавр. Нас осталось так не много.
Это страшно пережить свое же время.
Но не корысть выбирает мне дорогу,
Мною движет страх в узду попасть, под стремя

У бога не прошу ничего
Ни золота, ни сочных гроздей,
Ни прочного щита от врагов —
Вот разве бескорыстных друзей.

Но кроме лошадей никого.
Они ведь наши души – в узде.
Я не боюсь жестоких врагов.
Боюсь своих корыстных друзей.

«Над морем бело-голубым…»

Над морем бело-голубым,
Над садом апельсиновым,
Летят скворцы путём своим