Извозчик душ: Вызов

– Умеешь же ты эффектно появляться, старый черт, – мертвец кладет револьвер в кобуру и протягивает мне руку, обтянутую сухими лоскутами кожи.

– Я тебя тоже рад видеть, Джо! – снова криво нарисовав радость на лице, пожимаю её. – Смотрю, изголодались вы тут совсем, – оглядываюсь на женщин и мужчин, похожих либо на больных проказой, либо на трупы, подверженные эксгумации.

– А чего ты хотел? Нападения усилились. Ваши давно не заглядывают, вот и не получаем питания. Уже думали кровь начать пить.

– Ну-ну, в крайности-то хоть не бросайтесь. Жизнь вурдалака, думаю, похуже вашей будет, – К слову, мертвец может испытывать подобие эмоций и облегчать состояние депрессии, если будет пить кровь живых существ, но есть "маленькие" побочные эффекты: с каждой такой трапезой он медленно, но верно превращается

в кровососущие животное с большими клыками и теряет последние остатки разума, становясь диким зверем. – Человеческий облик лучше сохранять до конца.

– Ой-ой, философ нашелся, поди просто рассуждать о человечестве, регулярно получая эмоции и отдыхая в квартирке со всеми удобствами, – нахмурился шериф, он же мэр Склепа. Джо – бывший демон, лет сто назад каким-то чудом сумевший сбежать

из Ада. Правда, его побег ни к чему хорошему не привел. За пределами Ада жизнь для иммигранта с Земли ничуть не лучше, чем там. Пока он по лесам скрывался от демонов, успел растерять последние остатки демонической энергии и перестал представлять для дьявола интерес.

Казалось бы, все позади, но не тут-то было. Без адской энергии бывший демон – всего лишь душонка мертвеца, и в Мире Мёртвых своей жизненной искры не имеет. Проще говоря, у него не было эмоций, и он стал совсем как Извозчик, но с маленьким отличием: ему никто не предоставит работу, где бы он смог получить пилюли радости, легкой грусти или восторга.

Пришлось как-то выкручиваться, находить по лесам другие брошенные души и вместе с ними строить городок.

Цель такого городка: построить небольшое поселение с отелем для проезжающих Извозчиков, чтобы те за безопасный ночлег платили им крохами с барского стола, эмоциями.

Кто попадает в обитатели городков мертвецов? Сбежавшие из Ада, как Джо, изгнанные из Рая, души, которые были утеряны во время доставки на Страшный Суд и даже некоторые Слуги Смерти, уставшие от рутины в Городе Суда.

Да, такие, кто ради уличной романтики готов терпеть постоянное депрессивное состояние и эмоциональное голодание, тоже встречаются.

Много ли таких душ, оказавшихся выброшенными на просторы Мира Мёртвых без предназначения? В сравнении со всеми душами ангелов, демонов и Слуг – совсем мало.

Но с учетом того, что Мир Мёртвых существует тысячи лет, и его населяет миллиарды бывших людей, то вольных мертвецов тысячи, а то и десятки тысяч.

– Брось жаловаться, Джо, лучше спать меня уложи и людей своих успокой, а то, вон какими дикими глазами на меня пялятся.

– Ты на сколько? – резко поинтересовался Джо. Его голодный яростный взгляд меня немного напрягал.

– До рассвета. Как обычно, – мне это не казалось. Обглоданные жители действительно медленно и ненавязчиво окружают меня. Они были слишком голодны, чтобы изображать дружелюбие, и их жажда порвать меня была очевидной.

– Сколько заплатишь?

– Как обычно: три радости, либо два блаженства и пять бодростей, – кольцо из жителей все сжималось. Джо был напряжен. – Больше платить не стану! – стая ободранных зомби готова уже меня разорвать. Резко дергаю затвор и стреляю в воздух. Кольцо сразу расходится. – Джо, – стиснув зубы обращаюсь к мэру. – Ты меня расстраиваешь! Грабить Извозчика, а тем более меня, совсем не по-товарищески, после такого в твою дыру ни один даже самый затюканный водилка не заглянет.

В его взгляде что-то резко поменялось: голодный хищный взор сменился здоровой решимостью командира.

– Всем разойтись! Быстро! – рявкнул он на местных.

Те, почитавшие его железный авторитет даже в самых тяжелых ситуациях, покорно разошлись и опустили свои самодельные орудия из деревяшек и камней. – Прости, брат, – он, глядя в глаза, похлопал меня по плечу. – Мы просто все очень голодны, я не хотел тебе навредить.

– Да ладно, все понимаю, тоже не в духе, когда баночка заканчивается.

– Платишь по стандартному тарифу, Артур, можешь даже дешевле, ты нас спас все-таки…

– Да нет, Джо, вижу, что у вас тут народ голодает, так что плачу по правилам, никаких скидок.

– А ты благородный. Удивительно, что в Рай тебя не взяли.

– Видимо, Высшие Силы поняли, что я не захочу носить нелепый белый халатик. Сейчас, тачку в гараж загоню, не хотелось бы, чтобы

её ночью кто-то поцарапал.

Возвращаюсь к одинокому немецкому железному коню, кладу автомат обратно и отвожу машину в крытый деревянный сарай, похожий на конюшню.

В нем могло поместиться штук пятнадцать автомобилей, только как они там разворачивались в потемках, чтобы друг друга не помять, оставалось загадкой.

Тем временем на улице стало тихо. Жители Склепа разошлись

по домам, унеся в берлоги раненых. Трупы гоблинов так и остались валяться посреди площади: убирать их у местных не было сил.

Городишко назывался Склепом, потому что кривые трехэтажные домишки в нем были сделаны тяп-ляп: каждое безобразное кривое строение как бомж на последней стадии алкогольного опьянения опирался на такого же наклюкавшегося товарища. Одним словом, все дома с каждой стороны улицы были слеплены в отвратительного лежачего Франкенштейна.

Отель. На двери надпись, нанесенная на лист из содранной кожи гоблина: «Hotel».

А внутри все довольно цивильно: вполне ровная лестница, ведущая на второй этаж, по полу практически не бегают тараканы и прочие насекомые, блестит отполированная стойка ресепшна, за которой стоит бледный исхудавший мертвец с местами ободранной кожей.

Он смотрит куда-то в стену мутным взором и потягивает из сосуда какую-то красную жидкость. Судя по тому, что от живого трупа разило спиртом, а изо рта уже выглядывали крохотные клыки, он мешал самогонку с кровью. Видимо, думал, что если будет мешать с алкоголем, то не будет превращаться в вурдалака. Наверняка подобно заядлым алкоголикам, думающим, что культурно выпивают, он вряд ли признавался себе, что медленно превращается в кровожадное чудовище.

Кладу на стойку положенное количество эмоций. Тот, не глядя на меня и с полным равнодушием к таблеткам сгребает их в ладонь и кладет в ящик. Видимо, его кровавая самогонка стала его основной зависимостью.

– Второйномерхорошеговечера! – куда-то в пустоту пробарабанил он.

– Ну, спасибо, – ответил начинающему вурдалаку-алкоголику, поднимаясь по скрипучей лестнице наверх. Черт! Как же непрочно у них закреплены половицы: с каждым шагом кажется, что вот-вот рухнешь. Вцепляясь руками в перила, поднимаюсь на кривой пол второго этажа, сделанный из досок разной толщины, и прохожу в своё стойло к двери номер «2».

Открываю. Внутри подобие кровати из шкур животных и криво сложенных досок, рядом стул и стол: на нем хохочут два небольших мохнатых домовых. Завидев меня, существа медленно растворяются в воздухе. Мда, не пятизвездочный отель.

Снимаю пиджак, черную рубашку и галстук исключительно из соображений не иметь наутро жеваный костюм, вынимаю из карманов баночку с эмоциями и достаю белую таблетку. Это таблетка покоя: меня накроет на несколько часов чувство блаженства спящего и умиротворения, большая часть моего сознания покинет меня, но я буду видеть и понимать, что происходит вокруг. Отдаленный аналог сна.       Закидываюсь таблеткой, достаю из кобуры пистолет «Беретта», если вдруг обезумевшие жители решат напасть, и ложусь.

Теплая волна безмятежности и покоя обволакивает меня.

ГЛАВА 3

Бывает, жизнь подкидывает нам знамения. Они могут предупреждать об опасности или даже уберегать от них. Например, сломавшийся будильник. Из-за него ты опаздываешь на работу и уже в спешке стремясь к метро, обнаруживаешь, что поезда… не ходят. Люди в панике говорят, что в тоннеле был взрыв, а в том поезде,

что разнесло на части вместе с пассажирами вполне мог быть ты.

Либо ты мог запланировать важную деловую встречу и тысячи мелких обстоятельств намекали, что стоит её перенести, но ты их проигнорировал, в результате получив сокрушительный провал. Иногда знамения просто призывают быть осторожным и проявить бдительность в каких–либо моментах. Подчас это помогает сохранить жизнь, здоровье, деньги или репутацию.

Александр был внимателен к знакам судьбы: чуткий и проницательный парень с развитой интуицией, он был расчетлив и старался обходить острые углы.

Но когда дело касалось справедливости и необходимости наказать преступника – он напрочь терял голову. Ничто и никто, как он думал, не может остановить его.

Вот и сейчас он совершенно игнорировал все попытки ангела-хранителя уберечь его. Он готовился к важному интервью: с той самой паскудой, от которой в его расследовании и росли ноги. Местный криминальный авторитет, под маской бизнесмена и благодетеля. Тот, что сладкоголосо распевался в СМИ о том, как он любит свой город и заботится о жителях, а сам через третьих лиц поставлял в него крупные партии наркотиков, способствовал закрытию больниц, срубал вековые деревья в парках и на их местах возводил офисные центры. В его руках были все местные власти и правоохранительные органы, а те, кого он не сумел купить, позже были найдены либо повешенными у себя дома, либо внезапно утонувшими на дне реки.

Казалось, что он купил и запугал всех в городе, но только не его! Ряд публикаций, на которые он получал анонимные угрозы, уже доказывали, что он почти прижал этого ублюдка и сегодня он выведет его на чистую воду. Конечно, тот согласился на интервью, надеясь, что сумеет выйти сухим из воды и ещё больше поднять свою репутацию в глазах общественности, но в арсенале у Александра были такие разгромные вопросы, от которых враг просто не сможет отвертеться. Сегодня зверь будет загнан в угол.