Рыцарь двух миров

Я вошел в небольшой коридорчик, где ждал уже знакомый мне начальник стражи. Он молча распахнул передо мной дверь, и я оказался в кабинете прокуратора. За столом сидел… как бы это поточнее сказать, в меру упитанный лощеный мужчина в нарядном костюме. В руках он держал батистовый платочек, которым постоянно протирал лоб. Мне это показалось странным, поскольку я не чувствовал, чтобы здесь было жарко, да и человек не выглядел вспотевшим. С какой-то приторной улыбкой он кинулся ко мне и радостно вскричал, как будто я был его старинный друг, с которым он не виделся тысячу лет:

– Милорд! Счастлив вас видеть! Прошу вас, проходите, не стесняйтесь. О! Вы так молодо выглядите. Как вам это удается? – Мужчина захихикал. – Всего лишь шутка. Прошу, не обижайтесь, милорд. – Он обнял меня за плечи и повел к столу. От него нестерпимо несло какими-то духами. Как вообще можно выдерживать такой запах? Я попытался отстраниться, но тот держал меня крепко. – Если бы вы знали, милорд, как здесь скучно. Тоска. Поговорить абсолютно не с кем, ни одного приличного человека. Местное общество составляют люди хоть и усердные, но без всякого воображения. – Он опять поднес платочек к лицу, и тут я понял, что пахнет духами вовсе не от него, а именно от этого платка.

– Э-э, простите, – я сделал еще одну безуспешную попытку отстраниться. – Мы, кажется, незнакомы?

– О, прошу прощения. Я прокуратор Валейского района Либиус Марзофл. О, нет-нет, милорд. Вам представляться не надо. Вы – Энинг Сокол. Тот самый знаменитый рыцарь, который спас Амстер. Мы все тут наслышаны о вас.

Этот тип был мне попросту противен и с каждой минутой нравился все меньше и меньше. Его постоянная болтовня, из которой так и не стало ясно, почему я здесь, его приторная улыбка, как будто приклеенная к губам, его холеный вид, слащавые манеры – все вызывало отвращение. Хотя должен признать, что, несмотря на некоторую полноту, он был довольно красив. Впрочем, подобная красота скорее присуща женщинам, но никак не мужчинам.

– Польщен, – просипел я, пытаясь не дышать носом, чтобы не вдохнуть ядовитых испарений его платка.

– Ну что вы, не надо скромничать…

– Только не понимаю, почему я здесь, – невежливо перебил я Либиуса. Если позволить этому человеку говорить, что ему хочется, то я застряну здесь навсегда.

Либиус наконец отпустил меня и, обойдя стол, опустился в свое кресло. Я усиленно задышал, пытаясь поскорее провентилировать легкие от аромата его духов.

– Мне очень неприятно это говорить, но вас обвиняют в очень скверном преступлении. О-о, не надо оправданий. Я верю, что вы невиновны, но закон, знаете ли…

– Так в чем же меня все-таки обвиняют? – опять перебил его я. В его дружеские чувства не верилось ни капли, как не верилось и в остальные его заверения. Этот человек был фальшив насквозь, и он даже не делал попыток, чтобы это скрыть.

– Вас обвиняют в связях с отвергателями. Это очень серьезное обвинение.

– Что?! В связях с кем? – Я усиленно вспоминал уроки Мастера. Вроде бы, рассказывая о Византии, он ни о каких отвергателях не упоминал. – Кто такие, к дьяволу, эти ваши отвергатели?

– Как, вы не слышали об отвергателях? Хотя конечно. Вы же только что прибыли в город, а до этого вы никак не могли слышать о них…

Здесь я не выдержал:

– Тогда какого черта вы разыгрываете эту комедию?!! Вы сами говорите, что я не мог никак слышать об этих отвергателях, и сами же обвиняете меня в связях с ними!!! В связях с людьми, или кто они там, о которых я слышать никак не мог! Где же логика?

Либиус невозмутимо выслушал мою тираду, продолжая улыбаться своей «приклеенной» улыбкой.

– Не стоит так нервничать, милорд. Я понимаю, что вы не могли слышать об отвергателях и, следовательно, никак не можете быть с ними связаны, но есть обвинение, и я обязан провести расследование. Долг призывает меня. Вы мне нравитесь, милорд, но перед законом мы все равны. И я просто обязан выяснить, с какой целью вы прибыли в нашу чудесную столицу.

Теперь все стало ясно. Сверкающему не просто надо избавиться от меня. Он хочет и еще узнать, для чего я так стремился в Константинополь. Что ж, логично, только вот со шпионом ему не слишком повезло.

– Все просто, господин Либиус. Я прибыл сюда по торговым делам своей фирмы.

– К-какой фирмы? Ты же рыцарь?

Кажется, мне удалось сильно удивить прокуратора, раз уж он сказал мне «ты».

– Рыцарям тоже надо есть. К тому же я хоть и возглавляю фирму, но делами занимается мой младший партнер. Так что мое рыцарское звание мне в этом совсем не мешает. Даже помогает. С ним я могу кое-что, чего не может мой партнер. – Надеюсь, он не спросит, что конкретно дает мое звание в торговле. На ум, как назло, ничего не приходит.

– И кто твой младший партнер? – Либиус снова поднял свой кошмарный платок, оправившись от удивления. Что ж, постараемся еще разок удивить его.

– Да вы его, наверное, знаете. Это Вильен Нарнах.

Рука с платком резко замерла, так и не коснувшись лба. Либиус побледнел, а его неизменная улыбка сбежала с губ.

– Кто?! – хрипло спросил он.

– Нарнах.

– Вы шутите, милорд.

Я с удивлением посмотрел на бледного Либиуса.

– Нет, господин прокуратор. Договор между мной и Нарнахом заключен в Тевтонии и подтвержден в Амстере. Если хотите, можете послать запрос.

– В этом нет никакой необходимости. Хорошо. – Кажется, Либиус принял какое-то решение и успокоился. – Как и обещал, я лично займусь вашим делом, милорд. А сейчас прошу извинить, у меня много дел.

Ага. До этого он явно никуда не торопился. Интересно, что его так поразило в том, что я сказал? И какое отношение ко всему этому имеет Нарнах?

– Я прикажу отвести вас в камеру. Еще раз прошу извинить за неудобство, но таков мой долг.

– Понимаю. Только один вопрос: кто же все-таки эти отвергатели?

– Отвергатели – это новая религиозная секта. Они появились полгода назад в городе Ашалоне. А два месяца назад объявились здесь. Они утверждают, что бога нет и что мир на самом деле создал дьявол, а потом, чтобы затащить людей в свои сети, он придумал и бога. А Господа нашего Иисуса Христа они считают жертвой дьяволу, которую принесли для доказательства могущества Сатаны. Они еще множество подобных глупостей говорят, я не очень-то в курсе. И еще они практикуют жертвоприношения.

– Жертвоприношения?

– Да. Они утверждают, что каждый год надлежит приносить жертву, чтобы умилостивить Господина. Но самое отвратительное то, что они приносят жертву в тот день, когда принял мученическую смерть Иисус Христос. Мол, их мерзкие жертвоприношения должны проходить в тот же день, когда совершилось первое. В этом году они совершили первый обряд. По их учению в жертву должен быть принесен один праведник и двое грешников. Что-то напоминает, не правда ли? Кстати, их символом тоже является распятие – только перевернутое.

С Библией я был знаком плохо, но помнил, что вместе с Христом казнили двоих преступников.

– Знакомо, – согласился я.

– Но они, правда, внесли в процесс разнообразие. Есть еще и четвертая жертва – ребенок. Всех четверых стража нашла распятыми под Ашалоном во время Пасхи. Теперь вы понимаете, что наш богобоязненный император не мог позволить существовать такой мерзости на земле? Отвергателям была объявлена война. Их секту в Ашалоне разгромили, но они укрылись в других городах. Вас же обвиняют в том, что вы связной между отвергателями из разных городов.

Либиус звякнул в колокольчик. Слегка шокированный рассказом, я послушно вышел вслед за стражей. Мир создал дьявол. Надо же было такое придумать! Да еще в мире, где религия значит так много. Понятно, почему их так быстро прищучили. Интересно, а не была ли эта секта детищем Сверкающего? Я мотнул головой. Еще немного, и в каждом происшествии мне начнет мерещиться рука Сверкающего. Так и до психушки недалеко.

Меня подвели к какой-то двери, открыли ее и втолкнули внутрь с такой силой, что я не удержался на ногах. Дверь за спиной захлопнулась, лязгнул засов. Я приподнялся на руках и оглядел свою камеру. Ничего, просторная. Мебели только никакой, зато солома свежая. Даже окно есть, зарешеченное, естественно. Но всю картину портили десять типов уголовной наружности, глядящих на меня без всякого дружелюбия.

– Привет, – вежливо поздоровался я, садясь на пол. – Не ждали? А я пришел!

– Шут, – буркнул Деррон. – Как выкручиваться будешь? Тебе тут явно не рады.

– Еще не знаю. Работаю над этим.

– Работай, только поскорее.

– Глядите-ка, кто к нам пожаловал, – с места поднялся коренастый мужчина с рыжими волосами и бородой, закрывающей почти все его лицо. – Рыцарь! Господа, на колени! Приветствуйте их благородие!

Все засмеялись, хотя на мой вкус шуточка была та еще.

– Только маленький он какой-то, – подал голос еще один уголовник. – Может, это карлик?