«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II
Сергей Алексеевич Сафронов

В первом томе монографии рассматривается процесс развития питейной политики российского государства начиная с древнейших времен до введения акцизной системы во второй половине XIX в.; прослеживаются неудачные попытки царей Бориса Годунова и Алексея Михайловича Романова борьбы с пьянством; исследуется влияние реформ Петра I и его Всепьянейшего Собора на увеличение потребления алкоголя в России; освещается становление дворянской винной монополии на производство водки, питейная политика российского государства во время акцизной реформы Александра II. Предназначена для аспирантов, преподавателей и научных работников.

С.А. Сафронов

«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914–1925 годов. Т. 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

Введение

«Пьяный вопрос» является вечной проблемой в России. Государство в нашей стране постоянно балансирует между борьбой с пьянством и меркантильными интересами – доходом от продажи спиртного. Откупа, акциз, казенная винная монополия сменяли друг друга, при этом каждая из этих форм продажи алкоголя ставило своей главной задачей избавить народ от пьянства. Но проходило время, а пьянство не исчезало, наоборот, – увеличивалось. Даже Русская православная церковь не могла изменить ситуацию. «Пьяный бюджет» стал исторической нормой, которая практически не менялась при любых политических режимах. Против легких денег не могло устоять ни одно правительство. Минимум затрат и максимум прибыли. Не надо развивать товарное производство, поднимать экономику, повышать уровень жизни, достаточно настроить кабаков – и казна полна. Век следовал за веком, а ситуация не менялось. Иногда государство делало «хорошую мину при плохой игре» – начинало бороться с пьянством, которое само и насаждало. Продолжалось это обычно недолго, материальное быстро побеждало духовное. Во время казенной винной монополии С.Ю. Витте Попечительства о народной трезвости содержались на доходы от продажи водки. Какая уж тут борьба с пьянством.

В предлагаемой монографии исследовано развитие питейного дела с древнейших времен до «сухого закона» 1914–1925 гг. включительно. При этом автор хотел бы проследить развитие «культуры» винопития от языческих времен с целью лучшего понимания степени укоренения привычки употреблять спиртное; рассмотреть зарождение и функционирование откупной системы, как наиболее продолжительного по времени способа производства и продажи алкоголя; проанализировать роль акцизной системы (скопированной с западных образцов) в российской действительности; оценить значение казенной винной монополии С.Ю. Витте; исследовать историю введения в России «сухого закона», выявить его отрицательные и положительные стороны; проанализировать эволюцию отношения населения к алкоголю в данный период; изучить влияние личностей правителей России на питейную политику; сформулировать выводы, вытекающие из анализа хода различного вида питейных реформ и новаций. Методологической основой исследования является принцип объективности, а также многосторонний подход к анализу общественных явлений. В исследовании используется формационный и цивилизационный подходы.

В процессе работы над данным исследованием автор использовал большое количество работ, посвященных проблеме пьянства и борьбе с ним в России и за рубежом. В целом хронологически историографию данной проблемы можно разделить на три периода: 1) досоветский – до 1917 г.; 2) в советский период – 1917–1991 гг.; 3) постсоветский период – начиная с 1991 г. до нынешнего времени.

Период до 1917 г. в основном представлен авторами XIX в. и начала ХХ в. Среди них можно отметить русского публициста, революционера, историка, этнографа, члена революционной организации «Народная расправа» Ивана Гавриловича Прыжова[1 - Прыжов И.Г. История кабаков в России в связи с историей русского народа. СПб.-М.: М.О. Вольф, 1868; Прыжов И. Корчма. Исторический очерк // Русский архив. 1866. № 7. Стб. 1053–1064.]. Наибольшую известность он приобрел своими трудами по истории кабачества и нищенства. Также следует обратить внимание на российского писателя, журналиста, краеведа, автора многочисленных очерков, статей, путеводителей по Санкт-Петербургу и Москве, их историческим районам и достопримечательностям А.А. Бахтиарова[2 - Бахтиаров А.А. Брюхо Петербурга. Общественно-физиологические очерки. СПб.: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1888; Бахтиаров А. Пролетариат и уличные типы Петербурга. Бытовые очерки. СПб., 1895.]. Заслуживают внимания и работы общественного деятеля по борьбе с пьянством Д.Н. Бородина[3 - Бородин Д.Н. Кабак и его прошлое. СПб.: Коммерч.типо-литография М. Вилен-чик, 1910; Бородин Д.Н. В защиту трезвости (По поводу домогательств пивоваров и виноделов). Петроград: Типо-литография М. Виленчик, 1915.]. Заметным представителем трезвеннического движения был и доктор медицины, статский советник, главный врач учреждений для лечения алкоголизма при Санкт-Петербургском городском Попечительстве о народной трезвости А.Л. Мендельсон[4 - Мендельсон А.Л. Острое отравление алкоголем и камеры для вытрезвления пьяных в Петербурге // Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством. СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1910. С. 1396–1432; Мендельсон А. Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства: доклад противоалкогольному совещанию Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова в Москве. Петроград: Росс. общество борьбы с алкоголизмом, 1916.]. Великий русский историк Н.И. Костомаров посвятил часть одного из своих произведений культуре застолий XVIXVII вв.[5 - Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк). М., 1992.] «Король откупщиков» В.А. Кокорев написал значительный труд, в которой ряд глав посвятил критике акцизной системе продажи алкоголя[6 - Кокорев В.А. Экономические провалы по воспоминаниям с 1837 г. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1887.]. Русский писатель и журналист, собиравший занимательные истории и анекдоты о петербургской и московской жизни XVIII – первой половины XIX в. М.И. Пыляев оставил после себя ряд замечательных и интересных работ, в которых прослеживается и «питейная» тематика[7 - Пыляев М.И. Старый Петербург (Рассказы из былой жизни столицы). СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1889; Пыляев М. И. Замечательные чудаки и оригиналы. М., 1990; Пыляев М.И. Старое житье. Очерки и рассказы о бывших в отшедшее время обрядах, обычаях и порядках в устройстве домашней и общественной жизни. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1892; Пыляев М.И. Старая Москва (Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы). СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1891.]. Краткая история взимания питейного налога изложена в работе правоведа, экономиста, финансиста, профессора Санкт-Петербургского университета, декана юридического факультета В.А. Лебедева[8 - Лебедев В.А. Питейное дело. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1898.].

Ряд работ данного периода посвящен языческому периоду и описывает потребление спиртного в древности, которое в ряде случаев носило религиозный характер[9 - Глинка Г.А. Древняя религия славян. Митава: В типографии у И.Ф. Штефенгагена и сына, 1804; Маврикиев П. Пивоварение и пивоторговля в России с древнейших времен и до настоящих дней (Материалы по истории пивоварения и пивоторговли). СПб., 1910; Комов П., Ликин В., Корчма, как общественное учреждение // Киевская старина. 1889. № 4. С. 131–135; Фридлендер Л. Картины из бытовой истории Рима в эпоху от Августа до конца династии Антонинов. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1914.]. Особое место занимает откупной период в производстве и продаже алкоголя[10 - Дитятин И.И. Царский кабак Московского государства // Статьи по истории русского права. СПб.: Тип. О.Н. Попова, 1895. С. 468–496; Смирнов П.П. Экономическая политика Московского государства в XVI–XVII вв. // Русская история в очерках и статьях / под ред. М.В. Довнар-Запольского. Киев: Тип. т-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1912. Т. 3. С. 369– 390; Фирсов Н.Н. Русское законодательство о хлебном вине в XVIII столетии: (Страница из истории права XVIII столетия). Казань: Тип. Имп. ун-та, 1892.]. Существенное внимание было уделено акцизной системе продажи водки[11 - Илиш Ф.С. Полное руководство винокуренного, пивоваренного и медоваренного производства, изложенное в 14 лекциях по распоряжению господина Министра финансов. СПб.: изд. авт., 1862; Краткий очерк 50-летия акцизной системы взимания налога с крепких напитков и 50-летия деятельности учреждений, заведывающих неокладными сборами. СПб., 1913; Массальский В. Виноделие в России. СПб.: Тип. В. Демакова, 1890; Обзор деятельности Министерства финансов в царствование императора Александра III (1881–1894 гг.). СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1902; Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. Исторический очерк и настоящее положение. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1890; Шипов А.П. Наше земство и наша винно-акцизная система. СПб.: Тип. А.М. Котомина, 1870.]. Управления неокладных сборов и казенной продажи питей издало солидное сочинение, посвященное казенной винной монополии С.Ю. Витте[12 - Казенная продажа вина (Издание Управления неокладных сборов и казенной продажи питей). СПб.: Тип. Санкт-Петербург. акционерного общ-ва печатного дела в России Е. Евдокимова, 1900.]. Этой теме посвящен и ряд работ других авторов (А. Буловского, М. Гредингера, В. Норова и др.)[13 - Буловский А. Казенная винная монополия. СПб.: Тип. МВД, 1898; Гредингер М. Основы питейной монополии в России. Пернов: Изд-ние книжного магазина Э. Трейфельдта, 1897; Норов В. Казенная винная монополия при свете статистики. СПб.: Тип. Н.Н. Клобукова, 1904; Шванебах П.Х. Наше податное дело. СПб., 1903.]. Особого внимания заслуживает отчасти рекламное издание, вышедшее к 10-летию ресторана «Вена», где собиралась значительная часть литератутурной и театральной богемы Санкт-Петербурга[14 - Десятилетие ресторана «Вена»: лит.-худ. сборник. СПб., 1913.]. Не обошли вниманием исследователи данного периода и тему борьбы с пьянством[15 - Берд Р. История обществ воздержания в Северо-Американских Соединенных Штатах. СПб., 1843; Введенский И.Н. Опыт принудительной трезвости. М.: Моск. столич. Попечительство о народной трезвости, 1915; Дерюжинский В.Ф. Лекции по полицейскому праву. СПб.: Н. Фалеев, 1899; Канель В.Я. Алкоголизм и борьба с ним. М., 1914; Рождественский H. В. К истоpии боpьбы с цеpковными беспоpядками, отголосками язычества и поpоками в pyсском бытy XVII в. // Чтения в Императорском обществе истоpии и дpевностей pоссийских. М., 1902. Кн. I. С. 1–30; Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. Исторический очерк и настоящее положение. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1890.];

В советский период – 1917–1991 гг. история употребления и изготовления горячительных напитков также была интересна исследователям данной темы. Так, в монографии М.Я. Волкова[16 - Волков М.Я. Очерки истории промыслов России (вторая половина XVII в. – первая половина XVIII в.). Винокуренное производство. М.: Наука, 1979.] обстоятельно исследовано развитие винокуренной промышленности, изучены формы организации производства, состав работников и владельцев заводов, использование наемного и принудительного труда на казенных, купеческих, дворцовых и помещичьих предприятиях, показано влияние винокурения на зерновое производство и развитие барщинного хозяйства в России. Не менее значимым является научный труд Т.С. Протько[17 - Протько Т.С. В борьбе за трезвость. Страницы истории. Минск: Наука и техника, 1988.], в котором подробно исследуются питейная политика российского государства в конце XIX – начале XX в. и трезвенническое движение этого же периода. Защищенная в 1989 г. кандидатская диссертация И.К. Смолкина посвящена возникновению и развитию откупной системы в России[18 - Смолкин И.К. Откупная система в дореволюционной России. Вопросы теории: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М.,1989.]. Также заслуживает внимания ряд работ, где в отдельных главах освещается культура употребления алкогольных напитков у разных народов Европы[19 - Виньичук Л.А. Люди и нравы Древней Греции и Рима. М., 1988; Левек П. Эллинистический мир. М., 1989; Липец Р.С. Эпос и Древняя Русь. М., 1969; Сергачев С.А. Архитектура корчмы в Белоруссии // Архитектурное наследство. М., 1985. Вып. 33. С. 148–156; Сергеенко М.Е. Жизнь Древнего Рима. М., 1964; Мифы народов мира. Энциклопедия. М., 1987. Т. 2.].

Постсоветский период – начиная с 1991 г. до нынешнего времени – характеризуется повышенным интересом к данной теме. Появляется довольно большое количество, посвященных истории питейной политики в России, трезвеннической политики, а также роли алкоголя в революции. Среди научных работ следует отметить публикации Н.Е. Горюшкиной по акцизной политике царского правительства[20 - Горюшкина Н.Е. Институт акцизных надсмотрщиков в период свободного оборота алкоголя в России (по материалам государственного архива Курской области) // Изв. Алт. гос. ун-та. 2010. № 4. С. 67–70; Горюшкина Н.Е. Винокуренное производство в великороссийских губерниях в пореформенный период (1863–1894 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 4–5. С. 46–49; Горюшкина Н.Е. Губернские и окружные акцизные управления в 1862 – 1894 гг.: структура, полномочия, механизм функционирования // Изв. Юго-Запад. гос. ун-та. 2012. № 5. С. 187–191; Горюшкина Н.Е. Организационное становление местных органов акцизного надзора в преддверии винной реформы 1863 г. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10. С. 62–64; Горюшкина Н.Е. «Жид водкой угостит, а потом и споит»: о питейном промысле евреев после винной реформы 1863 г. // Новые достижения европейской науки. София: Изд-во Бял ГРАД-БГ ООД, 2014. С. 17–20; Горюшкина Н.Е. Органы надзора над винокурением и виноторговлей в акцизный период (1862–1894 гг.) // XXXII Междунар. конференция, посвященная проблемам общественных наук. М., 2015. С. 131–134.]. Историк и писатель М.Л. Гавлин затрагивает развитие российского предпринимательства, в том числе и в откупной период[21 - Гавлин М.Л. Вопрос о винных откупах в истории законодательства Российской империи XVIII–XIX вв. // Труды исторического факультета МГУ. Экономическая история. Обозрение. М.: Изд-во МГУ, 2007. Вып. 13. С. 127–139; Гавлин М.Л. Роль винных откупов в формировании крупных капиталов в России XVIII–XIX вв. // Экономическая история. Обозрение. М. : Изд-во МГУ, 2001. Вып. 6. С. 98–102.]. Омский автор А.Г. Быкова написала ряд статей и монографий о казенной винной монополии[22 - Быкова А.Г. Государственно-правовое регулирование производства и продажи алкоголя в Российской империи в XIX – начале ХХ вв. Омск: Омский юр. институт, 2006; Быкова А.Г. Алкоголизм и пьянство в России в XIX – начале ХХ вв.: из истории проблемы Омск: Омск. юр. институт, 2006; Быкова А.Г. Казенная продажа вина 1817–1827 гг.: к истории алкогольной политики российского государства // Вестн. Тюмен. гос. ун-та. 2006. № 4. С. 38–43; Быкова А.Г. Акцизно-откупное комиссионерство в России в 1846–1863 гг. // Безопасность бизнеса. 2006. № 3. С. 41–44; Быкова А.Г. Губернские и окружные акцизные управления (1861–1914 гг.) // Вестн. Омск. ун-та. Сер.: Право. 2006. № 1. С. 33–36; Быт и история античности. М., 1988.]. Ряд авторов также касаются этой темы[23 - Андрющенко Б.К. Винная монополия в Западной Сибири и организация казенной торговли // Вестн. Том. гос. ун-та. 2003. № 276. С. 167–170; Зайцева Л.И. С.Ю. Вит-те и Россия. Ч. 1. Казенная винная монополия (1894–1914). По научным публикациям и архивным материалам конца XIX – начала ХХ в. М., 2000; Зимин И.В. Царская работа. XIX – начало XX в. Повседневная жизнь российского императорского двора. М., 2013; Пашков Е.В. Казенная винная монополия в России конца XIX – начала XX в. // Изв. Росс. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена. 2013. № 159. С. 13–22;]. Московские историки И.В. Курукин и Е.А. Никулина написали масштабный труд о питейной политике российского государства с древнейших времен до наших дней[24 - Курукин И.В., Никулина Е.А. Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина. М.: Молодая гвардия, 2007.]. Серьезного внимания заслуживает научный труд О.А. Чагадаевой, повествующей о периоде «сухого закона» на территории Москвы и Петрограда[25 - Чагадаева О.А. «Сухой закон» в Российской империи в годы Первой мировой войны. По материалам Петрограда и Москвы. М., 2016.]. Другие авторы также касались этой темы[26 - Аксенов В.Б. «Сухой закон» 1914 г.: от придворной интриги до революции // Российская история. 2011. № 4. С. 126–139; Щербинин П.П. Алкоголь в повседневной жизни российской провинции в период Первой мировой войны 1914–1918 гг. // Вестн. Челяб. ун-та. Сер. История. 2003. № 2. С. 62–72; Юдин С.О. Реализация антиалкогольной политики в Пензенской губернии в годы Первой мировой войны (июль 1914 г. – февраль 1917 г.) // Первая мировая война в истории российской нации. Пенза: Изд-во ПГУ, 2014. С. 187–191; Рудник С.Н. «Сухой закон» и «пьяные бунты» в период мобилизации войск (июль–август 1914 г.) // Первая мировая война и проблемы российского общества. СПб.: Изд-во ГПА, 2014. С. 166–171.]. Большое количество публикаций в последнее время появилось по истории питейного «быта», где освещается деятельность трактиров, ресторанов и других увеселительных заведений[27 - Белякова 3. Мариинский дворец. СПб.: Белое и черное, 1996; Богданов И.А. Старейшие гостиницы Петербурга. СПб., 2001; Богданов И. Дым Отечества или краткая история табакокурения. M., 2007; Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона» / В.Б. Аксенов и др. М.: Пробел–2000, 2012; Веселовский С.Б. Московское государство в XV–XVII вв. Из научного наследия. М., 2008; Голицын Ю.П. Правительственная политика по отношению к дворянскому винокурению во второй половине XVIII в.: дисс. … канд. ист. наук. Волгоград, 2005; Жолобова Г.А. Виды питейных заведений и правовой режим розничной торговли спиртными напитками в России в царствование Александра III // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 1. С. 18–24; Жолобова Г.А. Частная торговля в условиях российской модернизации 1881–1913 гг.: механизм правового регулирования отраслей. Оренбург: Оренбург. литературное агентство «Орлиг-А», 2015. С. 371; Демиденко Ю.Б. Рестораны, трактиры, чайные… Из истории общественного питания в Петербурге XVIII – начала XX в. М.: Ценрполиграф, 2011; Кисловский Ю.Г. Контрабанда. История и современность. М. 1996; Кокорев А., Руга В. Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны. М., 2011; Коцюба Л.К. Истоки традиций ресторанного дела в России. М., 2006; Легенды старого Петербурга / сост. М. Файнштейн. М.: Панорама, 1992; Манкевич И.А. Праздники в стиле барокко: «Веселящийся» Петербург эпоху императрицы Елизаветы Петровны // Вестн. Санкт-Петербург. гос. ун-та культуры и искусств. 2004. № 1. С. 62–75; Ясинская Ю.Л. Трактирные и питейные заведения как часть увеселительно-развлекательной сферы Петербурга во второй половине XIX – начале XX в. // Вестн. Новгород. гос. ун-та им. Ярослава Мудрого. 2009. № 51. С. 42–44.]. Также большое внимание уделяется различным аспектам и многообразными направлениям питейной политики российского государства[28 - Артемьева Л.В. Этапы и механизм введения в России акцизной системы на алкоголь во второй половине XIX в. // Транспортное дело России. 2011. № 5. С. 122–125; Гатин М.С. Об употреблении алкогольных напитков кочевниками улуса Джучи великой монгольской империи в XIII в. (по сведениям нарративных источников) // Учен. записки Казанского ун-та. 2013. № 2–3 (Т. 155). Сер. Гуманитарные науки. С. 55–59; Исмаилова А.М. Развитие виноградарства и виноделия на Южном Кавказе во второй половине XIX – начале XX вв. // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 4. С. 116–118; Кадер А.С. Братчина как объект социальной практики средневековой Руси: общая характеристика и возможности исторической реконструкции // Русский исторический сборник. М.: Евролинц, 2014. Т. 7. С. 348–364; Лукичев К.Е. Акцизное обложение в Российской империи // Финансовое право. 2005. № 5. С. 26–31; Марченя П.П. Пьяные погромы и борьба за власть в 1917 г. // Новый исторический вестн. 2008. № 1 (17). С. 84–95; Печенкин В. Советская водка. Краткий курс в этикетках. М.: Ломоносовъ, 2014; Плотников Н.В., Шеин И.В. Винокурение в Приенисейском крае: к истории Канского ликеро-водочного завода (1863–1924 гг.). Красноярск: КГУ, 1999; Рожкова О.А. Правовое регулирование сборов от поставки спиртных напитков в Российской империи // Питейные сборы в России, развитие законодательства, финансов, статистики и науки. Ставрополь: СГУ, 2006. Вып. 8. С. 112–115; Мещеряков А.О. Ф.В. Ростопчин: у основания консерватизма и национализма в России. Воронеж: Издат. дом «Китеж», 2007; Свентицкая И.С. Пиры как форма общения в классической эллинистической Греции // Одиссей: человек в истории. М., 1999. С. 62–67; Смиренный И., Горбунов И., Зайцев С. Пиво Российской империи. М.: ООО «АЯКС»–ЗАО «ГОТЭК», 1998; Смирнова К.В., Чиняева Г.В., Смирнов В.О., Гоголашвили М.И. Водочный король Петр Арсеньевич Смирнов и его потомки. М.: ОАО Изд-во «Радуга», 1999; Старкова Ю.Ю. Братчина – пир в языческой традиции Древней Руси // IV Уваровские чтения. Богатырский мир: эпос, миф, история. Муром, 2003. С. 66–72; Прозоров Т. Откровения славянских богов. М.: Веды, Азбука-Аттикус, 2011; Терехов Н.В. Борьба правительства с недоимками винных откупщиков во второй четверти XIX в. // Изв. Росс. гос. педагог. ун-та им. А.И. Герцена. 2006. № 22. С. 130–134; Родионов Б. История русской водки от полугара до наших дней. М.: Эксмо, 2011; Терновский Н.С. О винокурах в России. Воспоминания. М.: Пищепромиздат, 1997; Чибинев В.М., Пиджаков А.Ю. Правовое регулирование питейной политики в России в начале ХХ в. // Мир юрид. науки. 2011. № 1. С. 15–18.]. Ряд работ данного периода посвящен трезвенническому движению в нашей и других странах[29 - Анненкова Э.А. Принцы Ольденбургские в Петербурге. СПб.: Росток, 2004; Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в России в период мирного развития. 1907–1914 гг. Опыт оздоровления общества. Томск: ТУСУР, 2007; Прилуцкий В.В. Зарождение движения за трезвость в США и начало борьбы за «сухой закон» // Вестн. Брянск. гос. ун-та. 2012. № 2. С. 166–171; Пашков Е.В. Антиалкогольная кампания в России в годы Первой мировой войны // Вопросы истории. 2010. № 10. С. 80–93; Пушкарев А.Н. Становление трезвого движения в Соединенных Штатах Америки // Здоровый образ жизни российской молодежи. Тюмень, 2014. С. 23–27; Соколов И.А. Чай и чайная торговля в России. 1790–1919 гг. М., 2012.]. Особое внимание здесь следует обратить на труды одного из зачинателей современного этапа трезвеннического движения в СССР и России А.Н. Маюрова, который заложил основы собриологии – науки о путях отрезвления[30 - Маюров А.Н. Партия «сухого закона» в США и «сухой закон» // Подспорье. 2011. № 1. С. 16–23; Маюров А.Н. Маюров А.Н. Собриология. Нижний Новгород, 2009; Сухой закон в Российской империи – РСФСР (1914–1920 гг.) // Экономические стратегии. 2014. № 4. С. 94–106.].

Материалами для исследования в монографии являются многочисленные мемуары и сборники документов. Их можно разделить на две категории: а) воспоминания и исследования периода средневековья и нового времени (П. Алеппского; А. Олеария; Ф. Ансело; Ф.В. Берхгольца; С. Герберштейна; Ф. Колло; И.Г. Корба; М. Литвина и др.)[31 - Алеппский П. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву в середине XVII в. Описанное его сыном архидиаконом Павлом Аллепским. СПб.: Изд-во П.П. Сойкина, 1898; Ансело Ф. Шесть месяцев в России. М.: Новое литературное обозрение, 2001; Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. Л., 1971; Буссов К. Московская хроника. 1584–1613 гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961; Вебер X.Ф. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях. В пер., с предисл. и примеч. П.П. Барсова // Русский архив. 1872. Вып. 6.; Берхгольц Ф.В. Дневник камер-юнкера. М., 1902. Ч. 1; Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII в. до конца X в. по рождеству Христову). СПб., 1870; Гейденштейн Р. Записки о московской войне. СПб., 1889; Герберштейн С. Записки о московитских делах / введ., пер. и примеч. А.И. Малеина. СПб.: Изд-во Суворина, 1908; Главинич С. О происшествиях московских / пер. с латин. А.Н. Шемякина. М.: Император. общество истории и древностей российских, 1875; Горсей Д. Записки о России. XVI в. – начало XVII в. М.: МГУ, 1991; Даниил Принц из Бухова. Начало и возвышение Московии. М.: Император. общество истории и древностей российских, 1877; Де ла Невилль. Записки о Московии. М. Аллегро-пресс, 1996; Древняя Русь в свете зарубежных источников. М.: Русский фонд содействия образованию и науке. 2009. Т. 3. Восточные источники; Дневник путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента, посла императора Леопольда I к царю и великому князю Петру Алексеевичу в 1698 г., веденный секретарем посольства Иоганном Георгом Корбом. М.: Имп. общ-во истории и древностей российских при Московском университете, 1867; Ибн Даста (Абу Али Ахмед Бен Омар) Изв. о хозарах, бур-тесах, болгарах, мадьярах, славянах и русах. СПб., 1869; Записки Айрманна о Прибалтике и Московии 1666–1670 гг. // Исторические записки. М., 1945. Т. 17. С. 265–307; Записки Брауншвейгского резидента Вебера о Петре Великом и об его преобразованиях, в переводе П.П. Барсова // Русский архив. 1872. № 7–8. С. 247–308; Записки венецианца Казановы о пребывании его в России. 1765–1766 гг. M.: Панорама, 1991; Записки капитана Филиппа Иоганна Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1985; Карпини Д., Рубрук Г., Поло М. История монголов. Путешествие в восточные страны. Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997; Кастрен М.А. Путешествие по Лапландии, Северной России и Сибири в 1838–1844 гг., 1845–1849 гг. СПб., 1860; Кашин Н.И. Поступки и забавы императора Петра Великого (Запись современника) / сообщ. и предисл. В.В. Майкова. СПб., 1895. Памятники древней письменности. Т. 110; Колло Ф. Доношение о Московии / под ред. О. Симчич. М.: Специализир. издат.-торговое предприятие «Наследие», 1996; Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию (1698 г. и 1699 гг.). СПб., 1906; Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков. 1956; Крижанич Ю. Русское государство в половине XVII в. М., 1859; Ливий Т. История Рима от основания города. М., 1994. Т. 3; Литвин М. О нравах татар, литовцев и москвитян // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачовым. СПб., 1854. Кн. 2. Отд. 2; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М.: Гос. социально-экономическое изд-во, 1936; Мосолов А.А. При дворе императора. Рига: Филин, 1938; Манштейн К.Г. Записки о России генерала Манштейна. 1727–1744 гг. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1875; Массон Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I. Наблюдения француза, жившего при дворе, о придворных нравах, демонстрирующие незаурядную наблюдательность и осведомленность автора. М.: Новое литературное обозрение, 1996; Меховский М. Трактат о двух Сарматиях: Азиатской и Европейской и о находящемся в них. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936; Мильтон Д. Московия: пер. Ю.В. Толстого. М.: Имп. общ-во истории и древностей российских, 1875; Путешествие в Московию барона Августина Майерберга и Горация Вильгельма Кальвуччи, послов августейшего Римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу в 1661 г., описанное самим бароном Майербергом. М.: Университет. тип. (Катков и Ко), 1874; Путешествие через Московию Корнелия де Бруина. М., 1873; Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев / сост. Ю.А. Лимонов. Л.: Лениздат, 1986; Перкамота Г. Сообщение о России, продиктованное в 1486 г. в канцелярии Сфорца московским послом Георгом Перкамотой. Заметка, содержащая сведения о делах и властителе России // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР (Тр. Ленинград. отд-ния ин-та истории; Изд-во АН СССР). № 5. М., 1963. С. 649–655; Петербург Анны Ивановны в иностранных описаниях / сост. Ю.Н. Беспятых. СПб.: БЛИЦ, 1997; Письмо Альберта Кампензе к его святейшеству папе Клименту VII о делах Московии // Библиотека иностранных писателей о России. СПб.: Иждивением М. Калистратова, 1836. Отд-ние 1. Т. 1; Родес И. Донесения шведского резидента Родеса королеве Христине 1650–1655 гг. // Курц Б.Г. Состояние России в 1650–1655 гг. по донесениям Родеса. М., 1914; Россия в начале XVIII в. Сочинение Ч. Уитворта (О России, какой она была в 1710 г.). М.: Изд-во АН СССР. 1988; Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1989; Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М.: Институт истории РАН, 1982; Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII в. Сборник отрывков из записок, воспоминаний и писем / сост. П.Е. Мельгуновой, К.В. Сивковым, Н.П. Сидоровым. М.: Изд-во «Задруга», 1914. Ч. 1. От Петра до Екатерины II; Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича // Сборник студенческого историко-этнографического кружка при Императорском университете Св. Владимира. Киев, 1915. Вып. 4; Таннер Б.. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. М.: Императорское общество истории и древностей российских, 1891; Флетчер Д. О государстве русском. М., 2002; Фоскарино М. Донесение о Московии второй половине XVI в. / пер. В.И. Огородникова. М.: Имп. общ-во истории и древностей российских, 1913; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника (Записи прошлого. Воспоминания и письма). Л.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1925.] и б) мемуары новейшего времени (С.Ю. Витте; Д.М. Волконского; В.Ф. Джунковского; А. Дюма; В.П. Смирнова и т. д.)[32 - Александр Второй: Воспоминания. Дневники. СПб., 1995; Александр Третий: Воспоминания. Дневники. Письма. СПб., 2001; Антонов-Осеенко Н.А. Записки о гражданской войне. М.: Высший военный редакционный совет, 1924. Т. 1; Барон Модест Корф. Записки. М., 2003; Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение (Париж). 1965. № 158. С. 76– 77; Березин П.В. На службе злому делу (Хроника из жизни на винокуренных заводах). М.: Типолитография товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1900; Бенуа А. Мои воспоминания. М., 1993. Т. 1; Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая II. Т. 1. Берлин: Слово, 1922; Волков Н.Е. Двор русских императоров в его прошлом и настоящем. M., 2001; Волконский Д.М. Дневник. 1812–1814 гг. // 1812 г.: Военные дневники. М., 1990; Волконский С.М. Мои воспоминания. М. : Искусство, 1992. Т. 2; Гиппиус З.Н. Дневники, воспоминания. М., 2001; Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М., 2005; Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004; Горький М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре. М.: Сов. писатель, 1990; Гурко В.И. Царь и царица. Париж: Возрождение, 1927; Давыдов Н.В. Из прошлого. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1913–1917. Т. 1.; Джунковский В.Ф. Воспоминания. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1997. Т. 1; Добрынин Г.И. Истинное повествование, или жизнь Гавриила Добрынина, им самим написанная. 1752–1827 гг. // Русская старина. 1871. № 10. С. 305–378; Дюма А. Путевые впечатления о России. М., 1993. Т. 1; Дюма А. Кавказ. Тбилиси: Мерани, 1988; Животов Н.Н. Петербургские профили. СПб.: Типолитография А. Винеке, 1895. Вып. 4. Среди официантов; Жихарев С.П. Записки современника. Дневник студента. М.-Л.: Изд-во Изд-во АН СССР, 1955; Записки Ипполита Оже // Русский архив. 1877. Кн. 1. М.: Тип. Лебедева, 1877. С. 53–78; Мальков П.Д. Записки коменданта Кремля. М.: Молодая гвардия, 1967; Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. М., 2011. Т. 2. Революция и Россия; Клейнмихель М.Э. Из потонувшего мира. Берлин: Глагол, 1923; Князь У… Император Николай II. Жизнь и деяния венценосного царя. Лондон, 1910; Князь Феликс Юсупов. Мемуары. М., 2015; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. М., 1992. Т. 1; Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1966; Кюстин де А. Россия в 1839 г. М. : ТЕРРА: ТЕРРА – Кн. клуб, 2000; Лопухин А.А. Отрывки из воспоминаний. По поводу «Воспоминаний» графа С.Ю. Витте. М.-Петроград, 1923; Мешерский В.П. За Великую Россию. Против либерализма. М.: Институт русской цивилизации, 2010; Мосолов А.А. При дворе императора. Рига: Филин, 1938; Наполеон. Годы величия. 1800–1814 гг.: В воспоминаниях секретаря Меневаля и камердинера Констана. М., 2001; Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. СПб.: Тов-во Р. Голике и А. Вильборг, 1907; Нольде Э.Ф. Питейное дело и акцизная система. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882; Окунев Н.П. Дневник москвича. М., 1990; Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. Мюнхен, 1949; Оськин Д.Р. Записки прапорщика. М.: Воениздат, 1998; Родзянко М.В. Крушение империи: (Записки председателя русской Государственной думы. Л.: Изд-во «Прибой», 1927; Сегюр де Ф.-П. Пожар Москвы. 1812 г. Мемуары графа де Сегюра. М.: Образование, 1912; Смирнов В.П. Смирновы. Водочный бизнес русских купцов. М.: Изд-во «Генеральный директор», 2011; Стендаль. Собрание сочинений. М.: Изд-во «Правда», 1959. Библиотека «Огонек». Т. 15; Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. М.-СПб., 1995; Сумароков П.И. Прогулка по 12-ти губерниям с историческими и статистическими замечаниями в 1838 г. СПб.: Тип. А. Сычева, 1839; Рассказы очевидцев о двенадцатом годе, собранные Т. Толычевой (Е.В. Новосьцовой). М.: Тип. Г. Лисснера и Д. Совко, 1912; Савич Н.В. Воспоминания. СПб.-Дюссельдорф: Logos, Голубой всадник, 1993; Скальковский К.А. Воспоминания молодости (По морю житейскому). 1843–1869 гг. СПб., 1906; Теляковский В.А. Воспоминания. Л.-М.: Изд-во «Искусство»,1965; Утверждение династии: сб. документов. М.: Фонд Сергея Дубова. 1997; Фабер Г.Т. Безделки. Прогулки праздного наблюдателя по Санкт-Петербургу. СПб., 1811. Т. 1; Французы в России: 1812 г. по воспоминаниям современников-иностранцев / сост. А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П. Мельгунов. Москва: Изд-во «Задруга», 1912. Ч. 1; Чернышевский Н.Г. Письма без адреса. М.: Советская Россия, 1986; Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. М.: Воениздат, 1974; Шидловский С.И. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М.: Книга, 1991.].

Проанализировав историографию питейной политики российского государства до начала 20-х гг. ХХ в., можно утверждать, что развитие советской и российской исторической науки имеет поступательный характер и дает толчок для дальнейшего изучения истории данной темы. Однако еще не все аспекты данной исторической проблемы нашли освещение в работах отечественной и зарубежной историографии. Остается незавершенным и ряд вопросов, разработка которых способна не только конкретизировать и уточнить те или иные оценки, но и существенно расширить имеющиеся представления по ряду сюжетов «пьяного вопроса», а также «сухого закона» 1914 г. Историографический анализ литературы последних лет свидетельствует, что многие взгляды на питейную политику остаются противоречивыми. Многие стороны данного направления отечественной экономики раскрыты еще недостаточно. Трезвенническое движение в Российской империи излишне идеализируется, мало освещается тот вред, который нанес «сухой закон» 1914 г. военному бюджету в годы Первой мировой войны.

1. Питейная политика в древности и в средневековье – от Европы до Руси

1.1. Древнегреческие и древнеримские языческие божества виноделия – от Бахуса до Либера

История алкоголя насчитывает не одну тысячу лет. Практически в каждой древней цивилизации знали способ получения опьяняющих напитков. Они употреблялись во время религиозных ритуалов, использовались для обеззараживания воды, для лечения, а также просто ради своих вкусовых свойств. Алкоголь всегда был частью истории цивилизации. Неизвестно когда появился первый спиртной напиток, а также не существует его первооткрывателя. Появление алкоголя – это результат случайного стечения обстоятельств, а развитие и совершенствование его многочисленных видов – это результат навыков и умений людей, передававшихся из поколения в поколение. Впервые алкогольные напитки, приготовленные путем брожения, появились в те времена, когда люди заметили, что испорченные фрукты или, например, молоко могут доставлять приятные ощущения. С изобретением керамической посуды (примерно 10 тыс. лет назад) появилась возможность приготовления разнообразных алкогольных напитков из меда, винограда и других плодов. Считается, что собственно человек столкнулся с алкоголем около 9 тыс. лет назад, когда в Китае деревенские жители стали смешивать с фруктами мед для получения опьяняющего напитка.

Пиво – один из древнейших алкогольных напитков. Из-за его питательности этот напиток часто назывался жидким хлебом. Известно, что его варили еще в Вавилоне за VII тыс. лет до н. э. Клинопись, обнаруженная археологом Е. Хубером, содержит рецепты 15 сортов этого напитка. Вавилоняне растирали зерна ячменя и спельты (вид злака, от которого произошла пшеница) между камнями, заливали их водой, добавляли душистые травы, сбраживали это сусло, и через несколько дней получался вкусный освежающий напиток, который был отдаленно похож на то, что сейчас мы называем пивом. Пили его через соломинку или тростниковую трубочку. Пивоварение поддерживали крупные землевладельцы, которые снабжали пивоварни зерном, заготавливали бочки и поставляли прочее необходимое сырье. Законы кодекса Хаммурапи гласили: если торговец завышал цену на пиво, его ждала смерть от утопления; если кого-то ловили на подделке, то несчастного поили поддельным пивом до смерти; если за кружкой пива кто-то начинал говорить о политике, хозяина заведения тоже ждала смертная казнь.

Жители Шумерского царства использовали для этого немного позабытое ныне растение – спельту, более известную как полба (разновидность пшеницы). Зерна спельты и ячменя жители Междуречья мололи в каменных жерновах, заливали водой и добавляли душистые травы. Так у них получалось сусло, которое, будучи оставленным в тепле, начинало бродить. Через некоторое время смесь превращалась в пиво, которое могло быть как темным, так и светлым. Чаще всего шумеры варили темное пиво. В шумерском царстве можно было расплатиться пивом вместо денег. Пивовары Междуречья освобождались от военной службы.

Древнейшие рецепты пива были также найдены при раскопках на территории Египта и Месопотамии и датировались VI тыс. до н. э. Первоначально пиво в Египет привозили из Вавилона. Везли его верблюжьими караванами по раскаленной пустыне. Естественно, до Египта пиво доезжало не в самой лучшей кондиции. Спустя некоторое время египтяне решили варить пиво самостоятельно. Год за годом пивовары царства фараонов искали нужные сочетания компонентов. В итоге долина Нила обрела собственные рецепты приготовления пива. Древнеегипетское пиво называлось «хек». Хек был крепким, сладким и пряным. Его варили из ячменного солода, добавляли шафран, анис и другие специи. Также в Египте было очень популярно пшеничное пиво. В египетских преданиях значится, что рецепт пшеничного пива придумал никто иной, как бог возрождения Озирис. По мнению древних египтян, он владел всеми правами на изобретение пива. До наших дней сохранились остатки пивоварни, владелицей которой была Нефертити. Фрески на стенах заведения изображали саму царицу, разливающую пиво через ситечко – один из способов очистки ячменного напитка от примесей.

В Древней Греции и Древнем Риме пиво считалось напитком варваров и, в отличие от вина, не пользовалось особой популярностью. Но в тех областях, где выращивание винограда было затруднено из-за климатических условий, пиво было широко распространено. Кельтские и германские народы издревле варили этот напиток из ячменя, овса, ржи и пшеницы. В Скандинавии использовали ячмень в основном для варки пива, а не для выпечки хлеба, а о голодных годах говорили: «Ячменя уродилось так мало, что его не хватает даже на пиво».

История виноделия насчитывает более 8 тыс. лет, а самый древний из сосудов, в которых ученые находили остатки вина, был изготовлен примерно в VI тыс. до н. э. В Древнем Египте искусство виноделия достигло высокого уровня. Именно там впервые начали указывать на сосудах с вином дату изготовления. В более поздний период с развитием виноградников (III тысячи лет до н. э.) стало развиваться виноделие, следовавшее за созданием пива. Люди совершенствовали два процесса, дающие алкоголь, – брожение и дистилляцию, используемые для его получения. Брожение – это процесс превращения сахара в спирт под воздействием дрожжей. Дистилляция – отделение жидкости с высоким содержанием спирта от перебродившего сусла путем испарения с последующей конденсацией образовавшихся паров. Повторной дистилляции подвергаются коньяки, некоторые арманьяки, иногда ром, а также текила.

В Древней Греции существовал культ Диониса (Вакха, Бахуса), который был наиболее известным из богов виноградарства и виноделия. Полагают, что Дионис был фригийского происхождения (фригийцы – древний индоевропейский народ, обитатели Малой Азии в конце II тыс. до н. э. – середине I тыс. до н. э., были выходцами из Европы). «Дио» по-фригийски означает «Зевс», «иное» – «юноша», то есть «сын Зевса». Дионис был богом плодородия и растительности. Культ Диониса предусматривал ритуалы мистического единения с богом, в состоянии религиозного экстаза почитатели Диониса воображали себя богоподобными. Тело Диониса было виноградной лозой, а кровью – вино. В честь Диониса устраивали буйные празднества (дионисии), которые длились неделями.

О рождении Диониса существует много легенд. По наиболее известной версии, Зевс обольстил Семелу (Семела – четвертая дочь мифического основателя Фив Кадма и Гармонии). Когда ревнивая жена Зевса Гера узнала, что Семела беременна, она приняла облик повивальной бабки и уговорила ее попросить Зевса, чтобы тот явился перед ней в своем истинном облике. Зевс посетил Семелу в виде молнии, и огонь сжег несчастную влюбленную. Зевс спас нерожденного ребенка из чрева матери и взял его с собой. Гермес принес ребенка к нимфам, они и вырастили Диониса, наряжая его в девичьи платья. По другой версии, титаны схватили по приказу Геры новорожденного, разорвали его на куски и сварили в котле. В месте, куда капала его кровь, начали расти гранатовые деревья. Бабушка Рея собрала все части ребенка и снова соединила их.

О юности Диониса рассказывают такую историю: его украли пираты, моряки судна, которое должно было доставить Диониса на Наксос (остров в Эгейском море). Они хотели получить выкуп, так как не сомневались, что этот ребенок из богатой семьи. Несмотря на сильный бриз, судно вдруг остановилось. Раздались звуки флейты, мачты обвили виноградные лозы и плющ, а весла превратились в змей. Матросы пришли в ужас, когда на палубе появились львы, пантеры и медведи, и в страхе попрыгали в воду, где и превратились в дельфинов. Гера все еще никак не могла утолить свою жажду мести и наслала на Диониса безумие. Потеряв рассудок, он скитался по Египту, Сирии, другим странам Ближнего Востока, пока не попал во Фригию, где его исцелила богиня Кибела (фригийская богиня плодородия, материнства, создательница богов, людей и зверей). Восточные одежды и многочисленные восточные обряды, которые он перенял от нее, он ввел потом в Греции.

Диониса толпами сопровождали менады, сатиры и силены. Менады –по-гречески «безумствующие», они же – вакханки. Менад изображали полуобнаженными, иногда облаченными в шкуру пятнистого оленя, подпоясанную задушенными змеями. Менады, украшенные виноградными листьями и плющом, всегда следовали за Дионисом. Они убивали диких животных и пили их кровь. Тирсами (деревянными жезлами, увитыми плющом и виноградными листьями) они сокрушали все на своем пути, выбивали из скал молоко и мед. Часто жертвами вакханок становились случайные мужчины, которых истязали, подвергали сексуальному насилию и убивали. Женщин, встречавшихся им по пути, менады стремились увлечь за собой и приобщить к свите Диониса.

Сатиры в греческой мифологии, называемые лесными божествами, были косматыми и бородатыми, ноги у них заканчиваются козлиными (иногда лошадиными) копытами; другими характерными чертами облика сатиров было наличие рожек на голове, лошадиного хвоста, человеческого торса и курносой «варварской» физиономией (обычно с длинной бородой и плешью). Сатиры отличаются неиссякаемой похотью, постоянно преследовали нимф, были не прочь выпить и подраться.

Силенов считали близкими родственниками сатиров. В противоположность сатирам – демонам гор и лесов – силены были первоначально божествами рек, источников и мест, изобилующих водой и богатой растительностью. Природа силенов представляет собою соединение, с одной стороны, животного, низменного, пьяного веселья и балагурства, с другой – серьезного вакхического восторга, который проявляется в музыкальном творчестве и пророческом экстазе. Силены изображались уродливыми, курносыми, толстогубыми, с глазами навыкате, с лошадиным хвостом и копытами или в буйном танце с непристойными движениями, или сидящими на осле в полном опьянении, потягивающими вино из меха.

Самое главное оружие Диониса – сумасшествие, которое он мог насылать на противника. Дионис много путешествовал и побывал даже на берегах Ганга. После того как Дионис учредил свой культ до берегов Индийского океана, он вызволил свою мать из Тартара (глубочайшей бездны, находящейся под царством Аида – царством мертвых), поднялся на небеса и стал жить на Олимпе. Как рассказывает миф, именно Дионис научил человека виноделию. Сначала это был несброженный сок дикого винограда. Он тоже вызывал опьянение, но отнюдь не такое сильное, какое вызывают наши сегодняшние вина. Дикое вино использовали во время религиозных церемоний, чтобы достигнуть единения земного человека и бога, которому он поклонялся.

Первоначально праздники в честь бога Диониса носили вполне невинный характер. Древнегреческий философ Платон видел цель праздников именно в том, что боги давали людям отдых от труда, чтобы они повеселились вместе с музами (покровительницами искусств и наук), Аполлоном (богом света, покровителем искусств, предводителем и покровителем муз) и Дионисом. Дионисийских праздников было много, их справляли в разные времена года: малые или сельские дионисии – в декабре, ленеи (виноградные кисти) – в январе, антестерии (антестерион – цветочный месяц, которым начинался древнегреческий год, с 7 февраля до 8 марта) – в феврале, великие или городские дионисии – в марте, осхофории (приношение гроздьев) – в октябре. Каждый из этих праздников был связан с каким-либо этапом годичного цикла выращивания винограда или изготовления вина[33 - Сергеенко М.Е. Жизнь Древнего Рима. М., 1964. С. 46.].

Малые, или сельские, дионисии – откупорка бочек с молодым вином. В программу праздника входили торжественные процессии с фаллосом, приношение в жертву козла, выступления актеров, всякого рода народные игры и шутки. Из серьезных и веселых хоров этого праздника развились трагедия и комедия. Ленеи – празднование выжимки винограда, сопровождавшееся торжественными процессиями. После принесения торжественных жертв в Ленеоне – храме Диониса в Афинах – начинался праздник, во время которого пробовали свежий напиток из нового урожая.

Анфестерии (вызывание, выкликание (anaklesis) из земных недр Диониса) были весенним «праздником цветов» и одновременно днями поминовения умерших. Длились они несколько дней. Первый день праздника, Пифоигия, получил свое название от процесса откупоривания кувшинов с вином. Каждому участнику вино наливали в особый кувшинчик, и поэтому этот день назвали «Праздник кувшинов». Свою порцию вина получали даже маленькие дети, которым в этот день было принято дарить подарки, особенно маленькие роскошные кувшинчики. В школах в это время был выходной день, и учителя получали в этот день свое жалование. На этот праздник пускали детей с четырех лет в знак того, что они уже не просто младенцы. Второй день, Хоэс (праздник кружек), посвящался винным возлияниям, проводимым в виде состязаний: их участники должны были выпить с максимальной скоростью вино из наполненного доверху резервуара (чуть меньше трех литров). Победитель получал бурдюк вина и венок. Затем шествие в масках провозило на повозке статую Диониса в святилище. Третий день – день траура. Зерна злаков отваривали в котлах, открытых для того, чтобы позволить угощаться душам умерших, блуждающих в этот день повсюду. Также приносилась жертва Гермесу – психопомпу (проводнику умерших в подземной обители). В конце праздника живые отсылали умерших назад в царство мертвых словами и магическими приемами.

Великие, или городские, дионисии начинались в день появления на небе первой четверти молодой луны и длились 6 дней. В это время возобновлялась навигация, и на праздник могли прибыть эллины из разных городов, в том числе из Северного Причерноморья. Главный ритуал первого дня великих дионисий составляла торжественная процессия, во главе которой двигалась древняя деревянная статуя Диониса, взятая из храма на священном участке бога близ театра. Во второй и третий дни состязались сначала хоры мальчиков, затем хоры взрослых мужчин, исполнявших дифирамбы Дионису. Три заключительных дня дионисий проходили в театре и посвящались в основном драматическим состязаниям.

Осхофории справляли, когда во все Греции заканчивался сбор винограда нового урожая. Богам приносили в жертву виноградные кисти, а афинские эфебы соревновались в беге на длинные дистанции – первые 10 победителей получали награды[34 - Штаерман Е. М. Либер // Мифы народов мира: энциклопедия. М., 1987. Т. 2. С. 53.]. В этот день двое юношей должны были принести ветви виноградной лозы со спелыми гроздями от святилища Диониса до храма Афины. Потом устраивались состязания бегунов, и победитель получал в награду напиток, смешанный из пяти компонентов.

В VI–VII вв. до н. э. распространяются буйные, экстатические культы, центром которых становится Дионис. У греков этот период ознаменовался тягой к мистическим культам. Горные леса стали временами оглашаться пением и криками; то были толпы женщин, которые носились среди деревьев с распущенными волосами, одетые в звериные шкуры, с венками из плюща на головах; в руках у них были тирсы – палки, обвитые хмелем; они предавались исступленным пляскам под звуки первобытного оркестра: визжали флейты, звенели литавры, поднимался дурманящий дым от сжигаемых конопли и смолы. Ночью колеблющийся свет факелов освещал фантастические картины шабаша. Полуголые девушки с остекленным взглядом рвали зубами мясо трепещущих животных. Примечательно, что женские оргии в честь Диониса не встречали в народе осуждения. Напротив, люди верили, что пляски вакханок принесут плодородие полям и виноградникам. В дни радений служительницы могущественного бога пользовались покровительством и уважением. Ничто не могло остановить захлестнувшую Грецию волну дионисизма. По всей стране возникали новые очаги этой странной религии.

Дионисизм проповедовал слияние с природой, в котором человек всецело ей отдается. Вакханки издавали пронзительные крики, оглашали горы безумным смехом. Они убегали от привычной жизни, отвергли человеческую пищу, становились дикарями, животными. Постепенно вакханалии превращались в серьезную общественную угрозу. Вакханалии проходили, как правило, по ночам на вершинах гор. Главными действующими лицами вакханалий были женщины, служительницы бога, его посланницы. Согласно описанию Лукиана армия бога Диониса в основном состояла из «обезумевших и распаленных страстями женщин. Их головы были увенчаны плющом, а на нагие тела накинуты шкуры оленей; они потрясали короткими копьями, обвитыми виноградным плющом и небольшими щитами, которые при малейшем касании издавали долгий гул. Среди них были и парни – обнаженные, отплясывающие кордак (откровенно эротический групповой танец), с хвостами и рогами». Юноши изображали демонов или силенов, духов плодородия, с которыми служительницы Вакха обязаны были вступать в связь. Все живое, попадавшееся на пути вакханок, беспощадно приносилось в жертву. В более поздние времена мужчины повернули ритуальные действия раздираемых страстями женщин в сексуальное русло. Любопытно, что перед праздниками, связанными с идеей плодородия, урожая, мужчины запрещали женщинам заниматься сексом в течение 8–10 дней. Вино, афродизиаки (петрушка, лук, чеснок), а также гетеры (публичные женщины Древней Греции), задававшие тон в любом веселье, превращали народные гуляния в сексуальные оргии. Во время вакханалий юноши и девушки не только не стыдились выставлять свою наготу напоказ, но всячески старались подчеркнуть выгодные стороны своей внешности. Обладателей лучших же форм могла ожидать высшая форма общественного признания – запечатление в мраморе. В некоторых областях Греции в конце дионисийских праздников проводились конкурсы красоты, на которых девушки и юноши выступали полностью обнаженными. Часто конкурсы красоты заканчивались сватовством или же внебрачной связью. Ребенок, зачатый на празднике, считался священным. Сотрапезники упивались до того, что видели иногда бога в образе козла или быка. Празднества порой обращались в дикие безумства. Про менад рассказывали, что во время оргий они могли растерзать на куски животных и даже детей, порою своих собственных, выхватывали голыми руками угли из костра, играли с живыми змеями, совершали ритуалы жертвоприношения животных, а также устраивали сексуальные оргии. В припадке массовой истерии они могли разорвать голыми руками быка и съесть сырым.

Постепенно началась борьба с этим диким культом. Легенда связывает это с именем прорицателя Мелампа, мудреца из древнего Пилоса. Он повел планомерную борьбу против вакхических зверств: по его приказу отряды сильных юношей смешивались с толпами взбесившихся женщин и, танцуя вместе с ними, постепенно увлекали их в уединенные места, где их отрезвляли и успокаивали при помощи изготовленных Мелампом зелий. Меламп при этом не отрицал священного характера экстаза менад, и те, кто потом следовали его примеру, лишь пытались оздоровить культ Диониса, очистив его от дикости и извращений. Реформа Мелампа состояла в том, что культ Диониса, опасный для общественной нравственности, был ограничен пределами времени и места: временем стали так называемые триетериды («трехлетия»), местом – нагорные луга Парнаса; туда греческие государства посылали своих представительниц – вакханок, которые и должны были чествовать бога ночными хороводами. Только теперь Дионис стал богом вина, каким он первоначально вовсе не был.

Пиры также были обязательным составным элементом времяпрепровождения древних греков. Было несколько разновидностей пиров. Например, сисситии (по древнегречески «????????» – «совместная трапеза») – общественные трапезы. К ним допускались одни мужчины: женщины и малолетние дети получали довольствие из тех же запасов, что и мужчины, но принимали пищу у себя на дому. Столовые общества составлялись первоначально из родственников и членов одного дома; позднее доступ в них был разрешен всем, кого остальные участники соглашались принять в свою среду. Сисситии устраивались в особых залах. Помимо столов для граждан там были два особых стола для иноземных гостей и один в честь Зевса-гостеприимца для возлияний и жертвоприношений. Прием пищи начинался молитвою и возлияниями. Каждый гражданин получал одинаковую долю пищи, за исключением почетных гостей и архонта, или «распорядителя столов». Последний получал четыре порции: одну – как обыкновенный гражданин, другую – как председатель, третью – за помещение, четвертую – за обстановку. За порядком при раздаче пищи наблюдала женщина из свободнорожденных, у которой были три или четыре помощницы; каждая из них имела, в свою очередь, двух подручных служанок. Прежде всего подавали чужеземцам; затем лучшие порции предоставлялись наиболее выдающимся из граждан. На каждом столе стояли кратеры (античные сосуды для смешивания вина с водой) со смешанным вином, которое пили с большой умеренностью. До достижения 18-летнего возраста мальчики сопровождали своих отцов на общественные обеды и прислуживали им за столом; они сидели на низеньких скамьях возле отцов и получали половинную порцию. Пищу с общественных столов получали также сироты. Во время обеда господствовало оживление, поддерживавшееся музыкой и пением.

Симпосий (по-древнегречески «?????????» – «дружеская пирушка») – званый пир, отличавшийся от обыкновенного обеда тем, что на симпосии приглашались гости, тогда как обед происходил в кругу семьи или в общественных столовых. Посещали их аристократы, симпосии носили характер заказных обедов. Любимыми блюдами здесь являлась зелень, каша, мясо и рыба. Во время еды использовался нож. Симпозий начинался с момента подачи вина, разбавленного пополам с водой, а также фруктов (маслин, оливок) и сопровождался дискуссиями на различные темы, а также музыкальными и театральными представлениями. Торжественные обеды продолжались обычно до определенного количества выпитого вина. Из числа присутствующих на симпосии выбирался симпосиарх. Он руководил пирушкой, следил за порядком и выбирал темы для бесед. От порядочного человека ожидалось, что, выпивая, он сохранит добродетели и самостоятельно найдет дорогу домой. От от термина «симпозий» произошло слово «симпозиум», имеющее в современном языке абсолютно иное значение.

Проведение пира определялось ритуалом: начинался он с возлияния в честь богов и священной песни. За каждого участника пили по кругу заздравную чашу, как бы подчеркивая таким образом равенство участников. Попойки, разгульные пиршества первоначально не допускались, хотя вина пили много. Но все же пристойным правилом считалось выпить столько, чтобы без сопровождающего дойти до дома. Пиры происходили на мужской половине дома (мегарон), свободнорожденные женщины, если пиры не носили семейного характера, на них не допускались. А когда присутствовали на трапезах, то в отличие от мужчин, которые пировали полулежа, сидели на стульях, возлежать замужним женщинам на трапезах считалось неприличным. Зато на пирах желанными были гетеры, которые вокруг стола возлежали вместе с мужчинами. Пирующие снимали обувь, рабы мыли им ноги, после чего гости сами или по указанию хозяина дома занимали места на ложах. Ложа ставились перед небольшими столиками. Перед едой рабы лили гостям на руки воду для омовения, эта процедура повторялась во время пира многократно, так как, обходясь без ножей, вилок и ложек, сотрапезники пользовались руками[35 - Левек П. Эллинистический мир. М., 1989. С. 252.].

Сначала пальцы вытирали обрезками хлеба, позднее, когда пиры стали более изысканными и утонченными, для вытирания пальцев подавали особую благоухающую белую глину. Хотя жена и дочери хозяина не участвовали в застолье, пирующие, как уже говорилось, не были лишены женского общества. В симпосий вносили разнообразие своим выступлением флейтистки, акробатки, танцовщицы, а гетеры, женщины образованные, остроумные и обаятельные, поддерживали беседу даже тогда, когда речь заходила о важных государственных вопросах. В Греции уже было достаточно развито кулинарное искусство, обычно повар не входил в штат слуг в доме. Когда приближалось время большого пира, хозяин дома сам закупал провизию, отправлялся на рыночную площадь и нанимал там профессионального повара. В меню пиров обязательно входили дары моря: макрель, морские скаты под соусом, сельдь, камбала, крабы, а также щука и лягушачьи лапки. Изощренными были и блюда из птицы: искусно зажаренные голуби, воробьи, жаворонки, фазаны, дрозды, перепела и даже ласточки, приправленные оливковым маслом и пряностями. Как видим, гурманы были за пиршественным столом не редкостью. Роскошными в то время были и пиры и вообще весь быт в целом у зажиточных слоев общества. Что касается поведения на пирах, то оно было достаточно регламентировано, причем не обычным, с современной точки зрения, образом. Судя по вазовой живописи, на пирах допускался откровенный секс, в том числе коллективный, и это не считалось непристойным. В то же время ряд поступков признавался недопустимым[36 - Свентицкая И.С. Пиры как форма общения в классической эллинистической Греции // Одиссей: человек в истории. М., 1999. С. 62–67.].

Нормой было чуть более десятка человек, ритуалы пира не были очень строгими. Строгие же ритуалы соблюдались в пирах, которые устраивали члены религиозных союзов. Во время празднеств, пиров устраивались жертвоприношения в честь различных богов. Часть туши животного шла жрецу, часть отдавалась богам, остальное поступало на пиршественный стол. В обычной жизни греки мясо почти не ели, но во время пира оно употреблялось. На пирах этого периода (особенно в IV в. до н. э.) пища равномерно распределялась среди участников трапезы. Свойственная демосу идея равенства пронизывала практически все частные застолья.

В течение V–IV вв. до н. э. шло сознательное нарушение традиционных ритуалов, более того, их стали пародировать во время пиров в гетериях (своеобразных полулегальных объединениях). Когда они постепенно сошли на нет, появились молодежные маргинальные группы. Их члены воровали из жертвоприношений Гекате те части свиньи, которые было запрещено употреблять в пищу, и съедали их вопреки традициям: это был эпатаж, вызов.

Интересно, что в случае опоздания на пир опоздавший должен был заплатить штраф. Пиры устраивались по разным поводам: в честь бога, по праздникам и даже в случае погребения. Философы во время совместных пиров вели беседы. Пиры, как правило, были открытыми, т. е. двери, где проходило застолье, не запирались. В Афинах невозможно было отгородиться от толпы, и гулящие представители демоса сознательно пользовались таким способом попасть на пир[37 - Виньичук Л.А. Люди и нравы Древней Греции и Рима. М., 1988. С. 496.].

Постепенно пиры стали становиться самоцелью. В позднегреческий период ритуал восхваления богов и жертвоприношения уже полностью отсутствовали. Участники пира устраивали его так, как им хотелось. Иногда застолья устраивал один человек, в доме которого собирались пирующие, а иногда это делалось в складчину. Но элементы традиций – сохранялись: участники пира возлежали на ложах в венках. В этот же период появились пиры иного типа – царские и общественные. Царскому пиру была свойственна пышность, торжественность, а среди участников пира была заметна четкая иерархия. Царь приглашал на пир так называемых друзей. С конца III в. и во II в. до н. э. это уже был официальный титул, который мог дароваться придворным и тем нужным людям, которые жили далеко от дворца. «Друзей» этих было две категории: «просто друзья» и «первые друзья». «Первые друзья» получали право носить особую одежду, а когда прибывали на пир к царю, как первые друзья пили из золотой чаши. Тем самым на царских пирах, в отличие от пиров частных лиц, строго соблюдалась иерархия по чинам[38 - Быт и история античности. М., 1988. С. 272.].

Упадок Древней Греции начался в середине IV в. до н. э. и выразился в переоценке ценности коллективной морали, нравственного единства, потребности активного и добродетельного участия в политической жизни государства. На смену им пришла проповедь ценностей индивидуализма, всеобщей моральной свободы и равенства, политического безразличия, упадничества. Появилась поэзия, воспевающая вино, любовь, поиски удовольствий и наслаждений. Даже у жителей Спарты со временем умеренность в потреблении вина сменилась пьянством. Метаморфозы пьянства произошли и с дионисиями – поначалу достаточно строгими культовыми церемониями. Все чаще они превращались в массовые алкогольные эксцессы с пьянством и возлиянием вина на могилы. Постепенно вино проникло и в практику медицины. Правда, не так уж и много лечебных средств было в арсенале врачевателей тех времен, поэтому алкоголь (главным образом как обезболивающее средство) прочно вошел в различные рецептуры.

В результате к III в. до н. э. Греция представляла из себя разрозненные земли, объединенные лишь общей историей и наследием эллинской цивилизации. Греческие земли были формально независимы, но аристократия то и дело обращалась к римскому Сенату для решения своих проблем, чем давало повод для вмешательства в дела страны извне. В итоге Сенат пришел к выводу, что в Греции не будет ни устойчивого мира, ни порядка до тех пор, пока города не перейдут под власть Рима. В результате ряда войн Греция была окончательно превращена в римскую провинцию во главе с назначаемым Сенатом губернатором; только Афинам и Спарте (скорее не из милосердия, а отдавая дань их былому величию) было позволено сохранить свои законы. Греция исчезла из мировой политической истории на два тысячелетия.

В Древнем Риме отношение к алкоголю поначалу также было сдержанным, существовало много запретов и ограничений: запрещалось пить вино мужчинам, не достигшим 30-летнего возраста, а женщинам – всю жизнь. Каждый римлянин, заставший жену в пьяном виде, имел право убить ее. Но начиная с III в. до н. э. на римскую религию очень сильное влияние стала оказывать греческая религия. Римский пантеон никогда не оставался замкнутым, в его состав принимались иноземные божества, поскольку считалось, что включение новых богов усиливает мощь римлян. Завоевание многих заморских территорий, особенно греческих государств, познакомило римлян с и восточными богами, которые находили почитателей среди римского населения. Прибывшие в Рим и Италию рабы исповедовали свои культы, тем самым распространяя чужеземные религиозные воззрения. Либер (другое название – Дионис, Вакх) в римской мифологии был древним богом плодородия и оплодотворяющей силы, затем – виноградарства. В отличие от греческого Диониса, он имел женскую параллель – Либеру (по-латыни – «свобода»), иногда отождествлявшуюся с Ариадной. Для народа Либер был богом растительности и особенно виноделия, сравнительно недавно выделившимся из группы духов-силенов, сатиров, нимф и других, обладавших аналогичными функциями. Это обеспечило ему популярность среди сельского плебса, а затем – и городского. Для него Либер, видимо, был не только и не столько земледельческим богом, сколько богом-хранителем свободы во всех ее проявлениях, от гражданской до буйной свободы сельскохозяйственных праздников. В этих своих качествах он отчасти совпадал с греческим Дионисом, чем было вызвано их сравнительно легкое отождествление[39 - Нич К.В. История Римской республики. М., 1908. С. 248].

Тяга к греческой культуре росла. Со всех концов греческого мира в Рим свозили картины и статуи, платили бешеные деньги за образованных греческих рабов. Римляне все больше привыкали к театру, черпая из пьес краткие афоризмы греческой философии. Рост вольнодумства сопровождался ослаблением старинных нравственных устоев. Перемены в образе жизни сильно повлияли на характер римлян. Побывав в Карфагене, Коринфе и Пергаме и насмотревшись на заморскую роскошь, люди не желали больше жить так, как их отцы; они полюбили комфорт, изысканный стол, увеселения. А здоровая крестьянская мораль и спартанские привычки прежних поколений забывались. Труд стал казаться презренным занятием, достойным лишь невольника. Знатная молодежь предавалась праздности, устраивала кутежи с музыкантами, певицами и дорогими винами, соперничала во всевозможных пороках, к которым Рим прежде питал отвращение. Исчезла хваленая римская честность: политики стали вероломными, воины помышляли больше о грабежах, купцы не брезговали ничем ради наживы.

Главным праздником Либера и Либеры в сельской местности оставалось время уборки урожая, которое праздновалось по всей Италии с большой радостью и необузданной веселостью, постоянно прерывая государственные и судебные дела. Варрон в трактате о сельском хозяйстве советует призывать 12 главных для земледельца богов и оговаривает, что это должны быть боги, наиболее важные для сельского хозяйства, среди них Церера и Либер, дающие пищу и питье. И знатные, и простые люди имели обыкновение предаваться радостям этого времени, что особенно относится к все еще очень веселой сельской местности, в которой сохранила свои права часть древних обычаев с подвешиванием на деревья осцилл (мраморных дисков, на которых были нарисованы или высечены мифологические сюжеты), маскарадами и закланием козла как традиционной жертвы отцу Либеру. Интересно, что и в Италии существовал обычай в праздник Либера на перекрестках качаться на качелях, подобный греческому обычаю, практиковавшемуся во время Малых Дионисий. Народное предание объясняло его поисками на земле и на небе исчезнувшего Латина – в римской мифологии сына Фавна (был богом-покровителем земледелия и скотоводства) и родоначальника племени латинов. Либералии, отмечавшиеся в городе, приобрели иной характер. Это был чисто городской праздник. Обычным жертвенным даром была так называемая liba, т. е. жертвенная пища из полбы, меда и масла, подносившаяся Либеру[40 - Маяк И.Л. О запрещении вакханалий в Риме // Советская археология. М.-Л.: Изд-во АН СССР 1958. Т. 28. С. 258.].