Тишина камней

Кос от удивления разинул рот, а Инзима поспешил успокоить Ри, усаживая его на место и поглаживая по спине. Звон разбитой посуды привлек внимание нескольких посетителей, но те быстро потеряли интерес.

Прибежавшая женщина с бородавкой одарила Ри полным презрения взглядом и уже набрала полную грудь воздуха, но Кос быстро задобрил ее монетой и попросил заткнуться, прежде, чем та успела что либо выдать, и принести еще три пива.

– А ты не так-то прост, – похвалил Кос. – И в парной не сбежал. И тут не сдержался. Никак я тебя не раскушу: вроде труха трухой, а вроде и есть прожилина.

– Сколько я вам должен за кружку? – насупившись пробубнил Ри.

– А у тебя есть деньги?

Инзима снова выручил, вмешавшись с очередным слухом для узкой компании:

– Говорят, что скоро карги заменят монеты из меди, серебра и золота.

– Ты дурак! – взревел командир. – Учудил: монеты на камни менять! Да никто в здравом уме на то не пойдет! Никто не знает: ни откуда они взялись, ни почему начали падать и когда это закончится. Это же просто камни. – Он в недоумении пожал плечами. – Камни! Но оказалось посуда из фиолетовых делает еду… Вкуснее? Полезнее? Как? – Кос выглядел взаправду растерянным. – Кто проверял? А амулеты из синих оберегают от сглаза, порошок спасает от хвори… И люди верят! Соглашусь, что обработанная хлаза сверкает на солнце, но тут ничего удивительного – полно камней блестят не хуже. И все, конечно, помешались на боевых каргах: гвиртах и мелинах. Мы носимся за ними, проливаем кровь. И ради чего? – Кос как-то постарел лицом, устало вздохнул. Он больше походил на пожилого бородача, принявшего свое бессмысленное существование, чем на охотника, жаждущего славы. – Каргам незачем становиться деньгами. Они уже управляют нашими жизнями. Это мы – их разменная монета. – Он громко икнул. – Ну-ка напомни, почему я тебя еще  не вышвырнул из отряда?

– Потому что  я умею залечивать любые раны? – неуверенно предположил Инзима, боясь смотреть в глаза патрону. – Могу пробраться в любые дыры? Потому что я красавчик и уговорю любого и любую на что угодно? – Видя каменное лицо Коса он сделал последнюю попытку: – Потому что со мной весело?

– Да потому что ты брат моей жены! – заорал охотник. – А с тобой нужно нянчиться, как с каржьим сосунком! И еще один прихлебала мне в отряде не нужен! – Перевел взгляд на Ри, но тут же отвернулся.

– Да я и не… – жалобно залепетал Инзима, но Рийя понял, что Кос имел в виду вовсе не родственника.

Хмурый каргхар внезапно успокоился и принялся в свойственной ему манере, не торопясь, тянуть пиво, а допив, снова уставился на Ри.

– Обещал довести до Зирона – доведу, а дальше ты сам по себе…

– А вот с этим могут возникнуть проблемы, – прервал последнюю фразу командира подошедший Матаара.

– Говори уже! – потребовал Кос.

– Я тут разведал… Энфис сожжен дотла. Вестник утверждает, что нет следов ни живых, ни мертвых.

Внутри Рийя похолодело. Его пробрала дрожь, даже застучали зубы. Накрыла отступившая ненадолго боль от чувства вины, страха и безнадежья. Нутро превратилось в серую безжизненную тряпку, переполненную лишь ненавистью к своей трусости.

Матаара продолжал, голос его смягчился:

– Коган разослал разведчиков в поисках сбежавшего племянничка. Награда за твою голову – три гвирта. За живого – десять. Кому не нужны карги, отдаст золотыми. Такие, как твой дядя, убивают и за меньшее, да и в этой забегаловке найдутся несколько бравых ребят, готовых подзаработать по пути домой. Тебя тут не знают?

Ри отрицательно мотнул головой. Плечо свело колючим зудом, он яростно почесал, но не помогло.

Кос гладил бороду, прикрыв глаза. Матаара не проявлял к Ри обычного презрения.

– Утром решим, что с тобой делать, – наконец выдал командир твердым, не терпящим возражений голосом. – Хорошему плану требуется Нари на востоке и трезвая голова. А пока ешь, пей и отдыхай.

После командирского распоряжения даже Инзима изменился по отношению к Ри: он резко переключил внимание и был теперь поглощен игрой в карглек. Мат, как только принесли его порцию мяса и пива, сразу же накинулся на еду. Ел страстно, как дикий зверь. А сам Кос то потягивал пенный напиток, то дремал, тихо покачиваясь. Судьба Ри была решена уже сейчас, до того, как Нари проснется, а голова охотника протрезвеет.

Парень совсем упал духом. Отщепенец, променявший жизни односельчан на собственную безопасность и благополучие. “Я заслужил подобное обращение, – мысли жгли и терзали. – Нужно уйти до рассвета. Сдаться дяде. Больше никто из-за меня не пострадает”.

От сдвинутых столов раздался гул взволнованного обсуждения. Инзима подвинулся на стуле поближе к кучке игроков, втерся между ними, и вскоре вернулся с распахнутыми от восторга глазами и, чуть ли не заикаясь, принялся объяснять:

– Играют на амункул! Кос, ты обещал! Он же продержался. В парной. Дай на ставку.

Косаль Таг лениво пошевелил бородой, разминая челюсть.

– Думаешь, они дадут тебе выиграть аманкул?

Мат ухмыльнулся в поддержку высказанного сомнения.

– Я попытаюсь! Ты обещал!

Кос молча достал монеты и протянул лекарю. Напоминание об обещании было для него неприятным.

Когда Инзи убежал, Матаара легонько толкнул ссутулившегося Ри локтем в бок:

– Ты знаешь, что такое аманкул?

Ри промолчал. Неужели он хоть чем-то высказал заинтересованность происходящим вокруг? Больше всего ему хотелось сейчас уединиться, чтобы… Он не знал для чего. Поистязать себя битьем головой о стену? Поплакать? Он вдруг ясно ощутил тяжесть мешочка во внутреннем кармане. Поговорить с отцом…

– Аманкул… – начал было Мат.

Со стороны играющих раздался возглас возмущения:

– Ты кто такой вообще?!

Кос тяжело вздохнул и поднялся, собираясь разобраться в ситуации и помочь родственнику. Через некоторое время тот же голос громко произнес:

– Косаль Таг! Вот тебя мы знаем и уважаем. Ты можешь сделать ставку.

– Так вот, – продолжил Матаара, допив пиво. Медленно растягивая слова, он принялся объяснять: – Аманкул – это гвиртовая защита, сделанная по старой технологии. Но не простая. Нет. – Он покачал пальцем из стороны в сторону, потом долго смотрел на кончик ногтя, смачно лизнул весь палец и продолжил: – Раньше в пластинах делали дырки по краям. – Потыкал пальцем воздух. – И сшивали их между собой. Но это делало защиту уязвимой. Края откалывались во время боя и пластины разъезжались. Понимаешь? Сейчас-то их вшивают в любую одежду, в подкладки. А тогда – только так.

“С чего это он такой разговорчивый? – думалось Ри. – Охмелел или просто мысленно уже расстался с неугодным грузом, и потому я его теперь не раздражаю?”

– Но эта защита не простая. Я уже говорил? Она сделана великим мастером Аман Кулуном и способна выдержать даже удар мелинового меча. – При упоминании имени деда у Ри защемило в сердце. Еще острее захотелось обратиться через нити сущих к папе. А Мат все не унимался: – Никакая другая гвиртовая защита не спасет от мелина. Только аманкул! Таких доспехов мало осталось. А подделок полно. Самый сильный аманкул у Виллара Сокрушителя. Зуб даю, что эти играют на подделку. Ты, кстати, играл когда-нибудь в карглек? Да откуда тебе! Зуб даю… это уже два что ли? Ну ладно. – Нюхач хитро оскалился, обнажив кривые, желтые резцы с застрявшими между ними остатками пищи. – Ну так играл?

Ри пожал плечами. В детстве они тайком с ребятами кидали камешки, подражая игре каргхаров, но отвечать на пьяные выпады Мата совершенно не было желания.

Играющие за столами в очередной раз принялись отсчитывать до пяти, а нюхач – рассказывать о правилах:

– Двадцать пять одинаковых размером камней. Среди них один гвирт. Это карг хозяина "Бочки". Думаешь, он будет в минусе из-за потерянного гвирта? Да ни за что! Он забирает все серебро со стола, а это по пять монет входной ставки с каждого и по одной за каждый бросок.

Камни перемешиваются в корзине и хозяин вываливает их на стол под маской. Обычно это крышка самой корзины. Чтобы гвирт остыл и перестал светиться. На это нужно пять мгновений. Слышал – считают?

Поле обычно круглое. Встают, значит, вокруг и жребием определяют того, кто будет бросать первым. И первый бросок делается личным гвиртом! – Мат сообщил об этом, как о великом открытии. – Если угадал и выбил гвирт хозяина с первого броска – забираешь оба себе и все, игра окончена. Промахнулся – забудь о карге до своего следующего хода, он остается на поле.

Хозяин снова перемешивает. Под маску. И считают.

Словно услышав просьбу рассказчика, играющие начали отсчет, а Матаара к ним присоединился, шепотом повторяя:

– Один. Два. Три. Четыре. Пять… – Движением рук он повторил снятие маски и был похож в этот момент на странствующего артиста, показывающего фокусы. – Готовится к броску следующий. Он отходит на шаг от стола. Сомневается. Жалеет. – Гримасы сменялись на лице Матаары. – Паникует. Ему стыдно. Азарт возвращается. Блеск в глазах. Бросок! – Мат кинул воображаемый камень. – Тьфу! Сука! Где же ты?!  – Он долго смотрел куда-то вдаль, потом вытер глаза и закончил: – Инзи рассказал бы лучше. А теперь он продует единственный гвирт, который заработал за сезон. Новичкам больше и не положено. И кучу монет. За каждый бросок любым камнем со стола на лапу хозяина ложится монета. Инзи охоч до старых вещиц, но аманкул, если он настоящий, ему не позволят выиграть. Хотя авторитет Коса может и не даст его обмануть.