Когда время становится круглым

Обжора изумлена.

– То есть – как сроду не бывало?!

– Говорят же тебе, – лениво протянула Лежебока.

– Здорово! – вскричала Обжора.

– Что здорово? – нахмурился Спецназ.

– Я наемся, наемся навсегда, – мечтательно проговорила Обжора. – Если будет столько мяса, то, естественно, – навсегда. И больше не надо будет. И даже желания не будет.

Лежебока скептически усмехнулась.

– Желания не будет? Это ты загнула. Кхе! Так не бывает.

– Потому что столько много никто не ел. А если съесть, то – будет.

– А удовольствие от еды? Ведь когда с хрящиком… – почти что промурлыкала Лежебока своим сипловатым голосом.

– А удовольствие останется навсегда. Когда на всю округу и сырое, и запечённое, и косточки, и потрошки… Да о чём мы говорим – не бывает же! – вдруг перебила саму себя Обжора и принялась искать недоеденную кость.

– Погибнут не только люди, – покачал головой Спецназ. – Нас тоже на куски порвёт.

Обжора замирает и оборачивается. На морде её – выражение высшей степени изумления.

– Всех? Но кто-то же должен будет… Имею в виду, что кто-то же мясо-то пособирает. А? Разве нет?

– А никто.

– Нет, кто-то останется, – не верит Обжора. – Я, чур, останусь! Да, я больше всех всегда хочу есть. И я наемся раз и навсегда. И удовольствие тоже – навсегда… Потому что будет очень сильным. Сильным и твёрдым. Как камень. Да, как камни, которые настолько твёрдые, что никуда не исчезают вовек.

Неожиданно, из ниоткуда практически, появляются Сплетница и Турист. Сплетница похожа на большеглазую блондинку болонских кровей, а Турист фигурой русская гончая, а на морду – пекинес нестриженый. Сплетница в жутком возбуждении.

– Что произошло? Что происходит? – вертится она, да так, что искры летят из её вытаращенных глаз. – Я же вижу! Что тут у вас? Ну! У меня уже было предынфарктное. Чего вы добиваетесь?

Вопрос о том, чего добиваются от неё окружающие, звучал в устах Сплетницы как прямое обвинение в покушении на её жизнь. Это просто недопустимо, это убийственно, когда кому-то что-то известно, а ей нет.

Спецназ посмотрел на Сплетницу и печально проговорил:

– Проверил твою информацию. Возможен взрыв станции.

– Похоже, скоро наедимся-таки! – торопится вставить Обжора.

– Ну-ну-ну! – дрожит от нетерпения Сплетница.

– Говорят же тебе, – начал сердиться Спецназ, – кто-то собирается взорвать станцию. И все погибнут. Все люди. Даже те, думаю, которых и с самой высокой трубы станции не видно. Ну и мы, естественно.

Обжора пожала плечами.

– И якобы некому будет кусочки подобрать. Но это врут, я тебе говорю.

– Уходить надо! – взволновался Турист и заоглядывался по сторонам. Затем добавил с досадой в голосе: – Ведь планировал же сегодня выдвинуться!

– Катастрофически теряю квалификацию. Так кто погибнет? – продолжает суетиться Сплетница.

– Сказано же – все! – нервничает Спецназ. – Кто-то в момент взрыва, а кто-то…

– Вот и я знала, что не все и сразу! – радостно перебила его Обжора. – И я подберу всё, что от всех останется!

Сплетница, сердито куснув Обжору, обернулась к Спецназу.

– По порядку, пожалуйста. Уже жалуются, что в предоставляемой мною информации нет системности, логики и ещё чёрт знает чего. Даже во лжи обвиняют. Хотя я всегда из первых рук, максимум – из третьих.

– Хочешь из первых – иди к Предателю. Недавно он от Ржавой Выставки… – Спецназ оборачивается к виднеющейся на вершине пригорка Эрвэпэдэ и видит приближающегося Предателя. – Кстати, лёгок на помине.

– Знаешь же, что отказался от интервью, – проворчала Сплетница.

Спецназ пожал плечами.

– Попробуй ещё раз. А потом уж придётся, видимо, самому мне…

Сплетница кинулась к Предателю.

– Ну-ну-ну!

Предатель бросил на неё злобный взгляд.

– Больше ничего не скажу. И это будет самое большое моё предательство. Что называется, всех и сразу.

Предатель опускается на травку и устраивается поудобней. Спецназ, Обжора и Турист подбегают к Сплетнице и Предателю и обступают Предателя со всех сторон.

– Уверен, что не скажешь? – угрожающе прорычал Спецназ.

Обжора решает давить на жалость.

– Я и не едала ещё досыта!

– Масса же маршрутов нереализованных! – вскрикивает Турист, и в голосе его слышится отчаяние.

Подошла и Лежебока.

– Но зачем же, камрад? – спросила она словно бы даже и с удивлением и дружески улыбнулась Предателю.

Предатель улыбнулся в ответ и не без грусти в голосе поведал:

– Устал от мелких подлостей. Это как рутинная домашняя работа. Крутишься, крутишься, а спроси про результат… А если всех и сразу – это как подвиг, который на века.

Сплетница с раздражением хватает Предателя зубами за бок.