Когда время становится круглым

– Это было здесь. Я детей с дороги… Я сама отошла в сторону, а он…

– Куда он ушёл? – нетерпеливо перебил её Спецназ.

Мать кивнула в направлении виднеющегося за верхушками деревьев просвета.

– Я же говорила. Туда, к опушке леса, за которым – вершина холма.

– За мной! – сорвался с места Спецназ.

Вскоре он уже кружил и выписывал восьмёрки, обнюхивая траву на вершине холма, а Мать молча стояла тут же и без особого интереса посматривала по сторонам. Очень скоро это занятие окончательно ей наскучило, и Мать сказала:

– Да нет его здесь. Глазам-то уже не доверяешь?

– Это осмотр места происшествия называется, – пояснил Спецназ. – Он здесь лежал, и лежал долго. И не один раз.

Мать усмехнулась.

– А взять след, догнать…

– След я взял. И догоню! – не без обиды в голосе вскричал Спецназ и, пригнув голову к земле, бросился в сторону леса, растущего на южном склоне холма.

Мать, без особой охоты, побежала за ним следом. Не горела она желанием вновь встретиться с Тараканом. А правильнее сказать, она предпочла бы вообще никогда не видеть подобных типов, не сталкиваться с ними на жизненном своём пути. Да лучше бы, такие подлецы и во сне не являлись бы ни ей, ни, тем более, её детям.

Терзаемая, в прямом смысле этого слова, мыслями панического плана Мать бежала не быстро. Да и нога ушибленная давала о себе знать всё никак не утихающей болью. И когда изрядно приотставшая Мать оказалась на месте только что состоявшей схватки Спецназа и Таракана, то первое, что она увидела, это была кровь на тропинке. Небольшая такая лужица ещё не остывшей собачьей крови алого цвета.

Мать в ужасе оглянулась по сторонам. Где Спецназ? Куда он подевался? Жив ли он ещё? Заполз, теряя последние силы, в кусты и умер? Найти его и прикрыть утратившие блеск глаза? А вдруг враг ещё где-то здесь, поблизости? Мать, невольно пятясь, в очередной раз окинула взором окружающее пространство.

В этот миг послышался треск ломаемых сучьев под ногами кого-то большого и неосторожного, и из-за деревьев появился Таракан. Он вышел на тропинку буквально в десяти шагах от Матери. Вышел, бросил на Мать свирепый взгляд, затем нагнулся и вырвал из-под ног у себя пучок травы. Спустя секунду Мать уже наблюдала, как этим зелёным клочком он вытирает лезвие окровавленного ножа.

За минуту до встречи со Спецназом Таракан, шедший по этой сбегающей с холма лесной тропинке, остановился, вынул из кармана мобильник и, сняв с правой руки кожаную перчатку, коснулся пальцами сенсорного экрана смартфона.

– Я нашёл… – сообщил он невидимому собеседнику. После этого произнёс ещё несколько фраз, прерываемых непродолжительными паузами. – Нет, лаз. Собаки. Если пролезают собаки… Ну, подкопать придётся. Сколько у меня времени?.. Да-да, постараюсь успеть.

Закончив разговор, Таракан спрятал мобильник в карман и резко обернулся. И очень вовремя. Он увидел, как стремительно приближающийся Спецназ отталкивается от земли всеми четырьмя лапами и прыгает на него. Таракан, пытаясь прикрыть голову, вскинул кверху левую руку с зажатой в ней правой перчаткой, а правой рукой ухватился за рукоятку находящегося на поясе ножа. Затем, когда Спецназ снова кинулся на Таракана, последовало рассчитанное и точное движение, хорошо отрепетированное.

А перчатку пришлось выбросить. Она, эта порванная собачьими клыками перчатка, попалась на глаза Матери, когда она в поисках Спецназа металась среди кустов и деревьев. Мать обнюхала находку, повертела, ухватила зачем-то её зубами и даже попробовала разорвать, однако передумала и отшвырнула в сторону.

Неудачный поход продотряда

Лежебока, Обжора, Сплетница и Фашист сидели посередине лесной поляны, выстроившись в шеренгу, а Турист, преисполненный важности, прохаживался перед ними и вещал о трудностях, с которыми сталкиваются путешествующие собаки. Затем он остановился и спросил:

– Что ещё необходимо помнить, путешествуя на большие расстояния в режиме долгосрочного странствия по миру? Ну, кто знает?

– Поесть не мешало бы на дорожку, – высказалась Обжора и облизнулась.

– И выспаться. Кхе! – добавила Лежебока и, потягиваясь, широко зевнула.

Малорослая Сплетница втянула голову в плечи и отодвинулась от Лежебоки.

– Ты пасть-то прикрывай, когда зеваешь. Мне даже страшно стало.

– Да, сбегать в деревню, подкормиться, потом отоспаться… – мечтательно проговорила Обжора.

Сплетница нахмурилась.

– Местные накостыляют.

– Всем вместе двинуть. С понтом, продотряд, – предложила Обжора. Сдаваться она и не думала. – Да, всем коллективом.

Турист, крайне недовольный развитием событий, пробовал протестовать и скандалить, настаивая на необходимости не откладывать путешествие в долгий ящик, однако потерпел поражение. И спустя непродолжительное время Обжора, Сплетница, Турист, Фашист и Лежебока (она позади всех), уже бежали по лесной тропинке, приближаясь к Эм-3. Достигнув дороги, они отправились по ней в направлении то ли действительно существующих заманчивых запахов чего-то неописуемо вкусного, то ли всего лишь рождаемых богатым воображением размечтавшихся зверей.

Неожиданно от придорожных кустов отделилась четвероногая фигура. Это был Предатель.

– Далеко ли, уважаемые? – спросил он с усмешкой, когда собаки остановились напротив него.

– Сам-то как думаешь? – недовольно произнёс Фашист.

Предатель многозначительно улыбнулся и, слегка понизив голос, сказал:

– Тут и поближе что покушать найдётся.

Обжора подскочила к Предателю.

– Что? Где?

Предатель кивнул в сторону.

– Кусты рябины видите? Щас из-за них сотня килограммчиков выкатится.

Какие килограммчики? Почему и с чего это вдруг они выкатятся? Естественные, казалось бы, вопросы, однако никто из оголодавших особей Предателю их не задал – просто все бросились бежать по дороге туда, где к ней вплотную подступали кусты рябины. Предатель же, довольно улыбающийся, остался стоять на прежнем месте. А когда из-за кустов рябины показался Таракан, выкатывающий на дорогу мотоцикл, Предатель укрылся за одиноко растущей у самой дороги берёзкой.

– Вот гады! – прорычал Таракан, обнаружив бегущих в его сторону собак, и поспешно поставил мотоцикл на подножку. Затем он нагнулся и вырвал из-под коробки передач прикреплённый к ней скотчем пистолет.

Фашист, нёсшийся впереди всех, затормозил всеми четырьмя лапами и выкрикнул:

– Атас! Подстава!

Обжора, Сплетница, Турист и Лежебока также резко остановились.

– Я знала! – взвыла Сплетница.

– Я же уже настроилась! – с отчаянием простонала Обжора, изумлённо уставившись на Таракана, целящегося в неё из пистолета.

– Уходим по одному! – прокричал Турист и метнулся в сторону.

Остальные, кто мгновенно, а кто и с некоторой задержкой, то есть уже после того, как зазвучали выстрелы, бросились врассыпную.

Тяжёлая материнская доля