Зона сквозного действия

Баба Саша поводит плечами и морщится от боли.

– Ой, не знаю. Медобследование бы…

– И так всё ясно, – заявляет Роман. – Летунья! Ты и пешеход неважный. Лечить незамедлительно. Ларка, ну!

Лариса смотрит на Романа, как на идиота.

– Но у меня нет ничего!

Баба Саша уже едва на ногах стоит, её уже покачивает.

– Вы её обнимашками добили, – сообщает Матвей.

– Александра Васильевна, может, вам помочь? Я могу вас на руках отнести, – предлагает Макарыч.

– Мы поможем! – поддерживает Роман. – Это называется груз триста.

Бабу Сашу, несмотря на её сопротивление, впрочем, очень нерешительное, подняли и понесли. Матвей и Роман взялись за правую и левую ноги, а Макарыч подхватил её под мышки. И баба Саша мгновенно затихла.

Матвей бросил взгляд через плечо и сообщил:

– Похоже, потеряла сознание.

– Главное, живой доставить. У неё и снадобий всяких… А уж таблеток-то!.. – успокоил Роман. – И с нами мама большую кучу ещё отправила.

– Вот если бы лекарства лечили заранее, пока не заболело! – произносит Лариса. – Хочу я, чтобы бабуля не болела больше никогда!

– Ларисочка… – слышится слабый голос бабы Саши.

– Ты не разговаривай! Тебе нельзя! – не даёт ей говорить Роман.

– Но стонать ты имеешь право! – Лариса сжимает в ладошках руку бабы Саши. – И капризничать.

Баба Саша удивлена.

– Капризничать?

– Ты можешь требовать хоть эскимо с вишенкой, хоть круассан с любой начинкой. А лучше – пирог с маком!

– С маком?

– Эскимо тут всё равно нет, а пирог с маком я люблю. – Лариса мечтательно улыбается.

Макарыч, он уже порядком устал тащить больную, мотает головой.

– Нет-нет! Сначала лечение.

Баба Саша, как будто, возмущена.

– Почему нельзя одновременно? У меня какие органы пострадали? Ноги и бока. Да. Но не аппетит.

И подмигивает Ларисе.

Дед Фёдор и Арина ждали на берегу, перед крыльцом дома с надписью по фронтону «Александрия», изготовленной из многоцветно окрашенных реек. Оценив увиденную картину, они поспешили навстречу.

– Что с бабушкой? – ещё издали закричала Арина.

– Да наверняка она летает! – выкрикивает Роман, которому хочется верить в чудеса. – Не на земле же все бока!..

Дед Фёдор, подбежав, делает попытку сменить измученного Макарыча.

– Ничего, ничего, – отказывается тот, и дед Фёдор, оттесняя Романа и Матвея, тоже подуставших, подхватывает ноги бабы Саши.

Вот больная уже и в доме.

– Наверно, на диван её… В прихожую, пожалуй… – неуверенно произносит дед Фёдор.

– Нет, к кухне поближе… – возражает баба Саша. – Там все лекарства.

– Она, кроме лечения по назначению врача – это я врач, кстати, – ещё и пирог с маком хочет, – сообщает Лариса. – Большой, чтобы и нам досталось. Дед, умеешь пироги стряпать?

– Да. Под наблюдением специалистов.

Бабу Сашу укладывают на кушетку, находящуюся в столовой.

– А лечить? – спрашивает Роман у деда Фёдора.

– И стряпать, и лечить – под наблюдением.

– А я могу и без наблюдения, – хвастается Лариса и принимается выталкивать всех из комнаты. – Попрошу не мешаться тут. Прошу посторонних покинуть помещение!

– Шура! – взывает растерявшийся дед Фёдор.

Баба Саша машет рукой.

– Ничего. Выросла помощница.

Очень скоро все покинули совмещённую с кухней столовую, а Лариса, направляемая указаниями бабы Саши, принялась замешивать тесто и хлопотать возле больной. Она сыпала на стол муку и лила на бабу Сашу йод и зелёнку, месила тесто и выдавливала на пациентку различные мази из тюбиков, раскатывала тесто и накладывала на конечности бабы Саши компрессы, набивала пирог маком, как чемодан перед дальней дорогой, и бинтовала раненую, как мумию перед поселением в пирамиду.

А когда не забинтованным и не намазанным у бабы Саши осталось всего ничего, Лариса, уже порядком утомившаяся, чуть не высыпала в рот больной стакан сахара, а в заталкиваемый в духовку зеленоватый, с йодными подпалинами пирог попыталась засунуть градусник.

Установление нарушителя правил полётов

Роман и Арина тоже времени зря не теряли. Арина в высшей степени вдохновенно осматривала окрестности, то в бинокль, то непосредственно, а Роман суетливо прогуливался около дома Макарыча в ожидании появления Матвея.

Когда, наконец, Матвей появился, Роман закричал:

– Слушай, а я как раз к тебе! Знаешь, я, впечатление такое, в детство вернулся! А? Ты уже заценил?