Катарсис

– Так она здесь работает фельдшером, медсанчасть местная. От госпитализации я отказалась, поэтому сразу на работу поехала, чтобы лишних вопросов не было. Хотя… моё появление больше вопросов вызвало, – загадочно улыбнулась она. – Слушай, Егор, как думаешь, я могу к моим заявиться? – неожиданно сменила она тему.

Егору было необычно тепло рядом с Алиной, он чувствовал невероятный приток энергии, ласковой, живой, светлой. Ему хотелось забыться и качаться на её волнах вечно, наслаждаясь голосом, хотя и не похожим на голос прежней Алины. Последний вопрос выдернул его из мечтательности.

– И что ты им скажешь? Они же тебя похоронили, простились с тобой, ты для них уже умерла.

Егор представил, как незнакомая девушка стучит в дверь и заявляет: «Здравствуйте, я ваша дочь, вернувшаяся с того света! Не смотрите, как я выгляжу, это типа реинкарнация!»

– Но я же вернулась! – в отчаянии выкрикнула Алина.

– А что скажут родственники Вари? Как ты им это объяснишь? Была у них дочка и пропала? Жила Варя и стала Алина? Ты учти, никто в городе пока не знает ничего о том, что здесь происходит!

– Совсем? – не поверила Алина. – Там же творится чёрт знает что, как они это объясняют?

– Никак, Алина, потому что они не видят того, что вижу я. Постой, а ты сама-то видишь призраков?

– Сейчас нет, – призналась девушка. – И что делать?

– Вот только что вышел на человека, который может хоть что-то сделать, и нас атаковали. Думаешь, почему тут раненные? Полковник пытался остановить тех, кого уже захватили, чтобы они не разбежались по зданию.

– И что? Зачем ему это?

– Чтобы я мог вернуть всех обратно, – как само собой разумеющееся объяснил Егор. – Представляешь, что будет, если в любого из этих сотрудников вселится кто-то левый?

– А как ты это делаешь, Егор? Ты же валялся тут без чувств, когда я тебя нашла!

– Так для того и вырубили, чтобы мог снова оказаться там, среди них.

– Вырубили? Так это не случайность? И ты можешь любого…

– Алина, остановись! Не любого, а только того, кто фактически убил человека, отправил его душу на произвол судьбы. Знаешь, что потом происходит с теми, кого они выкидывают из тела?

– Знаю, – её передёрнуло от отвращения.

– Скажи, а почему она решила покончить с собой? Ты же помнишь это?

– Устала от боли, – подумав, ответила девушка, – рак в последней фазе. Решила закончить всё и сразу.

– По тебе не скажешь, что ты страдаешь, – не поверил Егор.

– А я не… страдаю, – Алина прислушалась к себе. – Странно, я и не обратила на это внимания! Понимаешь, я видела её в тот момент, когда она глотала таблетки – лицо перекошено от боли, руки трясутся, стонет глухо и практически ни на что уже не реагирует, хотя за окном солнышко, птички чирикают, соседи за стенкой радио на полную катушку врубили. А сейчас нет ничего, не чувствую боли, странно! Помню, она уже собиралась с кем-то поделиться этим, но не смогла, боялась, начнут жалеть и тогда она не решится покончить с собой. Начнут лечить, точнее тащить через боль к смерти, потому что это уже неизлечимо, понимаешь? А я ничего не чувствую! Так не бывает, Егор! Пусть я не врач, а только фельдшер, но поверь, я повидала разного – если человек одной ногой шагнул на ту сторону, обратно ему дороги нет! Я ведь не тело заменила, только душу и то по глупости, решила – вот она, удача! Потом поняла, что наделала, да было поздно, нужно как-то бороться за жизнь.

– Много чего в жизни не бывает, – он гладил её по голове, пытаясь заглянуть в глаза, – вдруг, это чудо? Может, болела душа, а твоя совершенно здоровая?

– Егор, причём тут душа? Это же процессы в организме, там опухоль, метастазы, отравление организма. Не метафизика, а биохимия! Не может всё это в один момент рассосаться, понимаешь?

– Не может и бог с ним, – легко согласился Егор. – Главное, ты сейчас здорова, и мы нашли друг друга! Помоги встать, начальство идёт, нужно дальше работать. Не возражаешь, если я попрошу тебя прикрепить к своей персоне?

– А они тебя послушают?

– Ещё как, – хвастливо усмехнулся он, – мигом исполнят! Не поверишь, но сейчас я единственный, кто может им хоть что-то объяснить.

– Я не возражаю, – чуть не завизжав от радости, согласилась Алина. – Мы снова вместе!

От бурных проявлений радости их спас окрик полковника, не вовремя вернувшегося в коридор перед кабинетом.

– Что здесь происходит? Что с моим человеком? Почему ваш персонал так реагирует? – накинулся он на доктора. – Не ФСБ, а цирк с конями!

– Всё в порядке с вашим человеком, – поморщился врач. – Сложнее с теми, кому вы наделали дырок, – проворчал он. – Это обязательно было делать, нельзя было просто выстрелить в потолок? Или лепнину жалко стало?

– Вы чем-то недовольны? – поджав губы, поинтересовался полковник.

– Да, недоволен! Я всегда недоволен, когда кто-то по глупости начинает расстреливать сослуживцев. Или мне нужно от радости подпрыгивать? – врач не пытался скрывать раздражения, кидая на полковника гневные взгляды. – Это нормальные ребята, я каждого из них знаю не первый год! Кем вы себя возомнили?

– Я не собираюсь вам объяснять свои действия, – отрезал полковник. – Представьтесь!

– Майор Коноплёв Степан Егорович, начальник медсанчасти областного управления ФСБ. Извините, вас мне тоже не представили, с кем имею честь?

– Полковник Жуков Сергей Владимирович, – стараясь сдерживать накатывающее бешенство, ответил полковник. – Мои полномочия вам подтвердит генерал Никитин, но не сейчас. Как закончите здесь, пройдите в его кабинет – он спит. Ваша задача – убедиться, что с ним всё в порядке. И не нужно на меня смотреть, как на врага – других вариантов не было, Степан Егорович, поверьте на слово. В противном случае это были бы уже совершенно другие люди. Тема секретная, поэтому просто примите к сведению и работайте!

Майор недовольно засопел, но не посмел перечить, помня, как генерал перед уходом приказывал во всём подчиняться заезжему выскочке. Чёрт его знает, с чем он приехал, вдруг, действительно случилось нечто такое, о чём ему и знать не положено? В конце концов, генерал это принял, как должное, чего ему упираться? К тому же парни, поймавшие пулю, выглядят подозрительно радостными, словно орден получили или ещё что похлеще.

– Сергей Владимирович, – вклинился в напряжённый диалог Егор, – можно прикрепить к нам этого фельдшера? Сами понимаете, нам понадобится постоянная медицинская поддержка.

– Ты сам как?

– В порядке, не думайте об этом, мне бы…

– Услышал тебя. Степан Егорович, есть возможность закрепить за нами эту девушку?

– Простите, товарищ полковник, мы можем отойти в сторонку? – врач кинул странный взгляд в сторону фельдшера и, понизив голос до шёпота, продолжил. – Могу предложить вам любого другого нашего специалиста на выбор, а вот Вареньку не рекомендую.

– Что не так? По виду вполне справляется со своими обязанностями!

– Понимаете, во-первых, она не врач. А во-вторых, её, вообще, сегодня не должно быть на работе, она… как бы это сказать… в длительном отпуске по состоянию здоровья, если так можно выразиться, – доктор мялся, не решаясь говорить прямо.

– Степан Егорович, у меня мало времени. Если мой человек просит именно этого специалиста, значит, так надо. Говорите прямо, что не так?

– Видите ли, у Вареньки рак, причём в последней стадии. Она отказалась от госпитализации. Мы её периодически проведываем, конечно, но поверьте, это дорога в один конец, медицина тут бессильна. Не понимаю, как она нашла в себе силы появиться на работе? Ещё вчера даже не могла встать с кровати! Если честно, не думал, что доживёт до утра. Возможно, какая-то необычная ремиссия, но это ненадолго, чудес на свете, по крайней мере на этом, не бывает!

– Извините, но она непохожа на смертельно больного человека, прикованного к постели, – полковник внимательно присматривался к девушке, весело обсуждавшей что-то с Егором. – Или вы что-то от меня скрываете?

– Товарищ полковник, мне нечего скрывать, говорю, как есть. Мне не сложно согласиться, но отвечаете за последствия вы. Я предупредил! Потом не говорите, что не знали, когда в самый ответственный момент она свалится от боли. Болеутоляющее – это временная отсрочка, понимаете? Сейчас она чувствует себя здоровой и полной силой, но представьте, что будет, когда наркотик перестанет действовать? Да она просто загнётся от боли!

– Извините, Степан Егорович, мне нужно самому пообщаться с вашим специалистом. Представьте нас, пожалуйста!

– Варя, сержант Соловьёва, подойди к нам! – доктору пришлось повысить голос, так как Алина никого, кроме Егора не слышала. – Познакомься, это полковник Жуков, ему нужно с тобой поговорить.

– Варя, как вы себя чувствуете?