Вторжение

– И что, нам теперь тут вечно быть? Не хочу! – Алина, представив перспективы, готова была снова впасть в истерику. – Не хочу, отправляйте меня дальше, хоть в ад, но сразу!

– Ты, это, не спеши в ад, девонька, там, по слухам, ничего хорошего-то нет. Котлы смоляные, да сковородки – это для дураков. Там что-то похлеще, чего все боятся пуще смерти! Да, и не могу я вас никуда отправить, я ж не Бог! Живу тут, пока по мне решение не примут.

– Ладно, не отвлекаемся, что там дальше? – подтолкнул Егор разговор в нужную сторону. – Что с энергией?

Старик поморгал глазами, словно потеряв нить разговора, поскрёб в затылке, сдвинув шляпу на нос, пробормотал что-то себе под нос, крякнул и продолжил.

– Энергия? Ага! Всё дело в ней проклятой! Мы ж теперь без тела, никто нам ту энергию, как при жизни, на блюдечке не принесёт, стало быть, хочешь жить, умей вертеться. Ищи, как той энергии добыть, да своей не потерять, потому как охотников много, а ты у себя один. Кто не спрятался, я не виноват! – он довольно захихикал, явно вспомнив момент кражи энергии у пригорюнившихся свежеупокоенных.

– Я же тут в похоронном зале чего обитаю? Ага, именно что! Человек, как чувство проявит, так у него душа-то и раскрывается, как кошелёк у простухи на базаре – берите, люди добрые, кому сколько нужно! Я человек не жадный, мне много не надо, возьму по чуть-чуть от каждого, у них не убудет, а мне на пропитание и налоги как раз уплачу.

– Чего? Какие налоги, дед? Ты с дуба рухнул? – возмутился Михалыч. – Балаболишь всякую глупость!

– Такие вот налоги, – сердито пробурчал старик и сплюнул под ноги, – обложили, как волков на охоте красными флажками. Сам не заплатишь положенное, всё заберут и уравняют с нулём, в смысле станешь ты никем и ничем.

– Откуда они знают, что ты энергию у кого-то взял? – насторожился Егор.

– Они всё знают! – уверенно ответил старик.

– Кто знает, кто заберёт? – Михалыч нахмурился.

– А вот они и заберут, – старик ткнул пальцем куда-то за спины слушателей. – Теперь с ними объясняйтесь, касатики, а я на сегодня свободен! Господа, четыре души и все ваши, – дед сиял, как начищенный медяк. – Надеюсь, наш уговор по-прежнему в силе? Десять процентиков мои, как обычно?

– 6 —

Дед мигом шмыгнул куда-то за фикус и пропал из виду, растворившись в пространстве. Вовремя смылся, потому как все четверо рванулись к нему, надеясь взять предателя за глотку. Не получив желаемого, в досаде обернулись в ту сторону, куда старик ткнул пальцем. Их взорам предстала странная троица.

– Сержант Петренко, предъявите документики, граждане! – вскинув руку к фуражке, потребовал худой и длинный как жердь гаишник, смешно двигая пышными усами.

– Петренко, что ты вечно со своими дурацкими документами лезешь? Откуда граждане документы тебе предоставят? Они же померли, Петренко! – возмутился низенький толстомордый мужичок, одетый в приличный костюм, с портфелем под мышкой. – Граждане быстренько назовут имя, фамилию, дату рождения и умертвия для постановки на налоговый учёт в нашем районе. Да, граждане?

Третий молчал, сосредоточенно протирая чистейшие хрустальные стёкла пенсне фланелевой тряпочкой. Не услышав ответа, он водрузил пенсне на нос и его пристальный взгляд холодным кинжалом впился прямо в сердце Егора, заставив его охнуть от неимоверной боли.

– Когда с вами разговаривают представители власти, нужно отвечать быстро, чётко, по сути! – свистящим фальцетом выкрикнул третий.

Егор припомнил, что именно так выглядел крайне комичный персонаж из фильма «Волга-Волга», некто Огурцов, вот только смеяться при виде этого чиновника не хотелось совершенно.

«Быстро встаньте в круг и возьмитесь за руки, объедините энергию!»

Слабый, едва слышный голос прозвучал прямо в голове Егора, заставив его оглянуться по сторонам.

«Быстрее, а то они вас сожрут с потрохами! Порознь вам с ними не совладать! Делай, что сказано, парень!»

– Эй, быстро в круг и дайте руки друг другу, делаем кольцо! Быстро, не спрашивайте, я знаю, что говорю! – он сам схватил за руки Михалыча и Алину, предоставив тем замкнуть круг через Корня.

На мгновение они заколебались, глядя на пацана с ненавистью, но тот не стал ждать и сам вцепился в них мёртвой хваткой.

– Не знаю, что ты задумал, но за базар ответишь, если нас сейчас грохнут! – пробормотал он негромко, поёживаясь от неприязненных взглядов соседей по кольцу.

«Повторяй за мной и пусть все говорят то же самое!»

– Сейчас я буду говорить, повторяйте за мной! – приказал Егор.

– Эй, вы, чем там занимаетесь? – всполошился гаишник. – Быстро к обочине! – он замахал полосатой палкой, словно снова стоял на дороге в засаде, ловя будущих клиентов.

– Не безобразничайте, вы нарушаете порядок, вам будет назначен повышенный налог! – заверещал толстячок с портфелем.

«Мы круг, мы едины! Моя сила, твоя сила, наша сила!»

– Мы круг! – словно эхо подхватило слова Егора. – Мы едины! Моя сила, твоя сила, наша сила!

– Всякий, не подчиняющийся требованиям законной власти, подлежит уничтожению без права обжалования, – заявил чиновник и махнул рукой в сторону круга.

Гаишник направил в них полосатую палку. Толстячок, выхватил из портфеля печать, с довольным видом развернул её в сторону ребят и нажал скрытую кнопку. Чиновник резким движением выдернул из кармана пиджака нечто, похожее на толстую шариковую ручку. Из каждого предмета вырвался кинжальный поток ярко-голубой энергии, направленный в протестантов.

Потоки схлестнулись в непосредственной близости от ребят и закружились, не в силах преодолеть препятствие. Нечто невидимое, но чрезвычайно прочное отталкивало поток враждебной энергии, не позволяя ей впиться в тела защитников маленькой Брестской крепости.

«Повторяйте дальше! С добром добро, со злом зло! Ко мне с мечом, получи мечом! За зло в ночи заплатят палачи!»

Только отзвенели последние слова, произнесённые воодушевившимся хором голосов, как всполохи энергии, пытавшиеся взломать защиту, неожиданно развернулись в обратную сторону и ударили в саму троицу, создав каналы, моментально забравшие у них энергию. Теперь уже троица засуетилась, отбиваясь от собственного порождения, пытаясь выбраться из него, словно из болота.

– Вы пожалеете… это невиданная наглость… мы ещё встретимся… – угасающие крики потерялись вместе с ними.

Едва видимые образы грозной тройки будто ветром вымело из помещения. В зале снова повисла вязкая тишина.

– Мне больно, – пискнула Алина, – отпустите руки, что вы их сжали, как тисками?

– Думаешь можно? – почему-то шёпотом спросил Михалыч, обращаясь к Егору.

– Не знаю, но сразу они точно не прибегут, – неуверенно ответил тот.

– А здорово мы им наваляли люлей! – пацан смотрел на Егора, как на супергероя. – А ты откуда это узнал? Сам же говорил, что мы тут одновременно появились! Или ты тут уже бывал раньше и теперь типа вспомнил, да? Как этот, как его… а, Шварценеггер!

– Ничего я не вспомнил, – признался Егор. – Сам ничего не понимаю, мне кто-то как бы подсказывал, что нужно делать и говорить.

– Старик?

– Нет, однозначно, голос другой.

– А сейчас?

– Сейчас молчит. Эй, ты кто? Поговори с нами!

«А чего с вами разговаривать? Вы в порядке, я на боковую! Своё взял, от вас не убыло, так что моё дело сделано»

– Послушайте, не уходите, нам нужно узнать, что делать дальше! Вы же расскажете? Мы заплатим, если нужно!

«Мне не платят, – голос явно обиделся, – я своё сам беру, сколько посчитаю нужным! И я вам не справочное бюро! Крутитесь, вертитесь, опыта набирайтесь – вам тут, судя по всему, долгонько жить придётся! Дорога путь покажет, беда жизни научит!»