Символ веры. История догматов Христианской церкви

Донат, Ботр и Целестий – якобы люди завистливые. Сами желая стать епископами, они возненавидели Цецилиана, как удачливого, счастливого соперника.

Афанаситы утверждают, что покойный епископ Карфагена Менсурий считал Цецилиана своим помощником. По моему мнению, Менсурий считал Ботра и Целестия своими помощниками: он передал им на сохранение церковное имущество.

Кто-то распространил в Карфагене пасквиль на императора Максенция. Власти, заподозрив диакона Феликса, не смогли допросить его: воспрепятствовал епископ Менсурий, который укрыл диакона в своём доме. Максенций вызвал епископа в Рим. Опасаясь за свою жизнь, Менсурий передал Ботру и Целестию на сохранение церковное имущество. Менсурий, доказав императору невиновность диакона, умер на обратном пути в Карфаген.

Ботр и Целестий – якобы люди нечестные. Они якобы присвоили церковное имущество, отказавшись передать его Цецилиану, законному наследнику.

Карфагенский христиане, низложив Цецилиана, избрали главой Карфагенской кафедры не Ботра, не Целестия, не Доната, которые затеяли смуту, как утверждают афанаситы, позавидовав счастливому Цецилиану, а – некоего Майорина.

«За хороший подарок, предложенный Люциллою, они избрали и хиротонисовали в епископы карфагенского чтеца Майорина, бывшего домашним другом Люциллы» (В. В. Болотов).

«Хороший подарок» – это взятка. А Люцилла не давала взятку: она пожертвовала деньги для бедных.

Болотов, знакомый с изнанкой Русской Православной церкви, не верит донатистам. Даже если бы эта «ханжа», интриганка и пожертвовала деньги для бедных, «однако им-то они не попали бы».

Нумидийские епископы «считали себя оскорбленными тем, что их не пригласили на выборы епископа после смерти Менсурия. Собравшись на Собор в Карфагене в 312 году, семьдесят нумидийских епископов низложили Цецилиана, а на его место избрали чтеца Майорина. Через некоторое время ему наследовал (с 313-го г.) Донат Великий из Казы, который и дал имя движению» (М. Э. Поснов).

Папа Мильтиад (311—314) объявил донатистов – сектантами, фанатиками, психически неуравновешенными людьми: по мнению донатистов, признаком истинной Церкви является святость, непорочность, совершенство её служителей; таинства теряют свою силу, если совершены священниками, провинившимися против Церкви.

Император Константин, восстанавливая церкви, разрушенные во время диоклетиановского гонения, распорядился выделять деньги только Цецилиану. Обиженные донатисты обратились к Константину с просьбой беспристрастно рассмотреть их дело.

Их дело рассмотрели на соборе в Риме (313). Папа Мильтиад принял решение в пользу Цецилиана. Мильтиад не был объективен. Цецилиан – его ставленник. Их дело пересмотрели в Арле (314). Папа Сильвестр (314—335) подтвердил полномочия Цецилиана.

Сильвестр – тоже не был объективным! Он – преемник Мильтиада. Донатисты попросили царя лично рассмотреть их дело (316).

Константин, огорчённый упрямством донатистов, сказал, что не может быть судьёй, поскольку сам ожидает суда Божьего. Он назвал суд папы Мильтиада и суд папы Сильвестра – судом Бога. Он рассмотрел их дело объективно, беспристрастно, честно и пришёл к выводу, что епископ Цецилиан – законный глава кафедры Карфагена.

«Однако и после приговора духовной и светской власти они упорствовали в своём обособлении, оправдываясь тем, что Осий Кордовский – друг Цецилиана – мог расположить царя в пользу последнего» (М. Э. Поснов).

Ответная реакция Константин, разгневанного неподчинением донатистов, не заставила себя долго ждать. Он отобрал у них церкви, имущество, заключил руководителей в тюрьмы.

Донатисты и афанаситы были религиозными врагами. Донат считал, что Святой Дух – это творение Бога. По мнению Цецилиана, друга Осия Кордовского, Святой Дух – это Бог.

«Есть много его сочинений („ересиарха“ Доната. – С. Ш.), относящихся к его ереси, а также книга „О Святом Духе“, проникнутая арианской ересью» (Иероним[140 - «О знаменитых мужах», 93.]).

Причины конфликта в Карфагене – папа Римский захватил чужую кафедру и еретическое учение афанаситов.

9

В 313 году два соправителя Римской империи породнились: Лициний женился на сестре Константина. Почему в 314 году между ними началась война? Историки стали строить предположения.

Евтропий считает виновником Константина, решившего править единолично: «Константин, желая быть первым во всём свете, начал войну против Лициния несмотря на то, что находился с ним в близкой родственной связи, ибо сестра его, Констанция, была женой Лициния» (10: 5). Зосим тоже считает виновником Константина: причиной войны стало его желание захватить «ту часть империи, которая принадлежала Лицинию» (2: 18). Евсевий Кесарийский считает виновником Лициния. «Человеколюбивейший» Константин обожал Лициния: женил на своей сестре, сделав его членом «древнего царского дома». А тот, притворяясь другом, постоянно вредил «своему благодетелю»: устраивал козни, нарушал договоры. А потом открыто объявил ему войну (Ж. К. 1: 50).

Как я предполагаю, Евсевий оправдывал Константина, своего нового хозяина, вероломно напавшего на Лициния. Если бы Лициний на самом деле устраивал козни, Евсевий не ограничился общими словами. Он подробно рассказал бы об этом. У него не хватило таланта сочинить правдоподобный рассказ о мнимых кознях Лициния.

Учёные узнали подробности козней Лициния через 1300 лет после смерти Евсевия – из сочинения анонимного автора, которого учёные назвали Анонимом Валезием в честь французского учёного Генриха Валезия или Анри де Валуа (1603—1676), нашедшего это сочинение. Согласно этому анониму, Лициний устроил покушение на Константина.

Константин захотел назначить цезарем Бассиана, женатого на его сестре Анастасии, и решил посоветоваться с Лицинием. Лициний отказался признать Бассиана цезарем. А потом попросил Сенициона, родного брата Бассиана, уговорить того убить Константина. (Бассиан был неким чиновником при дворе Константина, Сеницион – при дворе Лициния). Бассиан нелогично согласился убить Константина. А должен был отказаться: он был мужем сестры Константина, который хотел назначить его цезарем! Константин, узнав о заговоре, казнил Бассиана и потребовал выдать Сенициона. Лициний не выдал, демонстративно разбил статуи Константина. И между ними началась война.

«…Константин отправил к Лицинию Констанция (по предположению историков, своего брата Юлия Констанция. – С. Ш.), побуждая провозгласить цезарем Бассиана, чьей женой была Анастасия, другая сестра Константина… Когда же Лициний расстроил это с помощью брата Бассиана Сенициона, который был предан Лицинию, Бассиан ополчился на Константина. Однако, схваченный при попытке покушения, он был изобличён и, по приказу Константина, убит. Когда Константин стал требовать выдачи Сенициона, автора козней, для наказания, а Лициний отказал [в этом], согласие их было надломлено; когда же к этому прибавились ещё и другие события (так, в Эмоне были разрушены изображения и статуи Константина), оба [императора] перешли к [открытой] войне» (Аноним Валезий[141 - «Извлечения Анонима Валезия». Перевод выполнен В. М. Тюленевым по изданию: Excerpta Valesiana / Rec. J. Moreau. Leipzig, 1968. Сборник научных трудов памяти Клавдии Дмитриевны Авдеевой: «Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения». Ивановский государственный университет, 2000 год. С. 176—193.]).

Учёные начали гадать о личности Анонима Валезия.

По всей видимости, он был современником Константина и язычником. Источники его информации – утерянные книги: биография Константина, возможно, написанная Праксагором Афинским (IV в.), из которой черпал сведения историк Иоанн Зонара (XII в.), и некая книга, из которой черпали сведения историки Евтропий и Аврелий Виктор. Позже христианский редактор вставил в текст Анонима сведения из книги Павла Орозия, историка и теолога V века[142 - «Аноним Валезия (Anonymus Valesianus)». Википедия.].

Биография Анонима – предположение: учёные понятия не имеют, когда Аноним жил, и, следовательно, какими книгами пользовался.

Как я думаю, рассказ Анонима Валезия – это измышление самого Генриха Валезия, решившего оправдать «святого и равноапостольного» Константина и ещё раз окунуть в грязь «язычника и тирана» Лициния. Была общая книга, ныне утерянная, из которой Евтропий и Аврелий Виктор заимствовали сведения, но Аноним Валезий не видел её. Он пересказал Иоанна Зонара о военных подвигах молодого Константина. Ещё он пересказал Евтропия, Аврелия Виктора и Павла Орозия, добавив свои фантазии, – коварный заговор Лициния, флотоводческий талант сына Константина Криспа.

Генрих Валезий, опубликовавший текст Анонима, был крупным специалистом по истории поздней античности: он перевёл на латинский язык сочинения Евсевия Кесарийского, историю Аммиана Марцеллина и книги церковных историков – Сократа, Созомена, Феодорита и Евагрия. Его не удовлетворило объяснение Евтропия причины войны между Константином и Лицинием (Константин пожелал править единолично) и общие слова Евсевия о кознях Лициния. Он сочинил подробности: якобы Лициний попросил Бассиана убить Константина.

На мой вгляд, Генрих Валезий не справился с задачей: показав неприязнь Лициния к Константину через конфликт с назначением цезаря, он сделал неправдоподобным весь свой рассказ.

Наверное, у Лициния не хватило бы наглости предложить Бассиану убить Константина. Нельзя громогласно на всю империю оскорбить человека, отказав ему в должности цезаря, а потом с невинным видом попросить исполнить деликатное поручение.

Прежде чем раскрыть свой замысел Бассиану, Лициний, наверное, должен был оценить последствия, если бы тот отказался. Была некая вероятность того, что тот откажется и сразу сообщит Константину. Не сообщить ему, значит, оставить его в опасности: рано или поздно Лициний найдёт исполнителя своего кровавого замысла. Тот, естественно, захочет отомстить и объявит Лицинию войну, итогом которой может стать казнь самого Лициния.

Какая была вероятность отказа Бассиана убить Константина? На мой взгляд, большая. Почему Бассиан должен был согласиться? Только потому, что этого захотелось Лицинию? Предложить убить человека, – не предложить выпить стакан воды. Мысль убить Константина – стала итогом размышлений Лициния. А для Бассиана его предложение стало бы, как обухом по голове. Теоретически он должен был отказаться, как любой нормальный человек.

У Бассиана не было мотива убить Константина. Его жизнь удалась: он стал родственником самого императора, женившись на его сестре Анастасии, стал полноправным членом «древнейшего царского дома». Император захотел сделать его соправителем – цезарем.

Какой наградой Лициний должен был заинтересовать Бассиана? Тот не согласился бы за денежное вознаграждение преподнести ему на блюдечке верховную власть. А больше ему ничего не надо? Лициний мог пообещать ему пост соправителя. Бассиан не поверил бы: во-первых, Лициний только что отказал ему в должности цезаря; во-вторых, он затеял покушение, чтобы стать единоличным правителем. Желание Лициния загребать жар чужими руками – унизило бы Бассиана: он понял бы, что Лициний считает его глупым человеком.

Бассиан подпишет себе смертный приговор, согласившись с предложением Лициния. Его убьют в любом случае, – если не Константин, то Лициний. Лициний будет опасаться Бассиана. Если тот смог убить Константина, значит, сможет убить и самого Лициния.

Лициний и Бассиан не стали бы рисковать своими жизнями. Предложить Бассиану убить Константина – равносильно сообщить самому Константину. Бассиан был настолько предан ему, что тот сделал его своим родственником. Не мог император отдать свою сестру в жёны случайному человеку. То есть Лициний никогда не предложил бы Бассиану убить Константина. И Бассиан никогда не согласился бы исполнить это поручение – не только из-за отсутствия мотива, но и потому, что убить императора было сложно. В то время убить императора было не менее сложно, чем сейчас убить руководителя страны. Недостаточно убить одного Константина: нужно убить и прямых наследников власти – сына Криспа и братьев императора. А их не убьёшь без сообщников в армии. Чем больше людей знают о заговоре, тем больше вероятность провала.

На мой взгляд, Константину даже теоретически не могло прийти в голову назначать Бассиана цезарем. У него был сын Крисп (299/305 – 326), который больше подошёл бы для этой важной должности. Возраст Криспа не имел значения: в 317 году Константин назначил цезарями двух своих сыновей – Криспа и малолетнего Константина II (314/316/317 – 340), которому, в лучшем случае, было всего три года.

По моему мнению, у Константина не было сестры Анастасии. Придумав её, Генрих Валезий убил сразу трёх зайцев. Сделал вероятным предложение Константина назначить Бассиана цезарем. Намекнул, что Констанций Хлор, отец Константина, был христианином: назвал свою дочь христианским символичным именем. Анастасия означает воскресение. И опередил «еретиков» ариан: у защитника ариан императора Валента (ум. 378) была дочь Анастасия.

Косвенным доказательством моей версии, что Анастасии не было, будет молчание о ней других источников. Кроме Анонима Валезия, о ней сообщил римский историк Аммиан Марцеллин (330—395), книгу которого подготовил к типографскому изданию Генрих Валезий, опубликовавший текст Анонима Валезия: друзья узурпатора Прокопия объявили его императором в Анастасиевых банях, «названных так по имени сестры Константина» («Римская история», 26: 6, 14)[143 - «Римская история». Перевод с латинского Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни, Издательство «Алетейя», Санкт-Петербург, 2000. Аммиан Марцеллин (Ammianus Marcellinus) (330—395) – римский историк, родился в Антиохии.]. Это вся информация Аммиана Марцеллина об Анастасии. Других древних историков, сообщивших об Анастасии, больше нет.

«Прямых указаний на эту сестру Константина (с упоминанием имени) в нарративной традиции – у Анонима Валезия и у Аммиана Марцеллина» (И. А. Миролюбов[144 - «Анастасия, сестра Константина Великого, в контексте его династической политики». Научный журнал «Проблемы истории, филологии, культуры», №3, С. 90—98, 2017 год. «Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова». Миролюбов Иван Андреевич – аспирант кафедры истории древнего мира Исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.]).

Как я предполагаю, сообщение о сестре Константина в книге Марцеллина – это вставка Генриха Валезия. Оригинальный текст был другим. Друзья узурпатора Прокопия объявили его императором в Анастасиевых банях, «названных так по имени дочери Валента» («Римская история», 26: 6, 14). По мнению Сократа (4: 9), Созомени (6: 9) и историка Феофана («Летопись», л. м. 5860, р. х. 360), Анастасиевы бани названы в честь дочери императора Валента. Как можно заметить, текст Аммиана Марцеллина – лёгкая добыча для фальсификатора, не требующая глубокой переделки всего абзаца, умственного напряжения. Генрих исправил всего два слова: заменил Валента Константином, дочь – сестрой. Результат: сестра Константина Анастасия стала историческим лицом.

Генрих Валезий мог сфальсифицировать книгу Марцеллина и сочинить текст Анонима Валезия, идеологически правильно объясняющего причину войны между «святым» Константином и «тираном» Лицинием. Его однопартиец Фрой или Рой «нашёл» греческую рукопись апостола Иоанна, в которой тот назвал Святого Духа – Богом, а Генрих «нашёл» текст Анонима Валезия и, решив доказать его подлинность, вставил упоминание об Анастасии в книгу Марцеллина.

Сторонники подлинности текста Анонима Валезия объясняют противоречия древних историков с названием бани ошибкой Сократа, неверно сообщившего, что бани названы по имени дочери Валента. Созомен и Феофан зависели от него и тоже ошиблись.

Феофан, живший через триста лет после Сократа и Созомена, мог не знать, в честь какой дочери названы бани. Сократ и Созомен были современниками, жили в Константинополе, умерли с разницей в десять лет. Их ошибка – мягко сказать, странная. Для её объяснения надо ввести два условия: предположить споры современников о том, в честь кого названы бани, и объяснить, почему никто не сообщил об этих спорах. В противном случае, Сократ и Созомен не могли ошибиться. Все их современники знали, что бани названы в честь дочери Константина – при условии, что информация Аммиана Марцеллина подлинная. Значит, Сократ и Созомен тоже знали, но почему-то написали, что бани были названы в честь дочери Валента.

По моей версии, Сократ, Созомен и Феофан «противоречат» Аммиану Марцеллину, потому что редакторы их книг не захотели утруждать себя глубокой переделкой их текстов.

Все братья и сёстры Константина единокровные. Отец развёлся с его матерью Еленой и женился на Феодоре, падчерице императора Макасимина. По подсчётам историков, скрупулёзно собравших сведения из разных источников, они родили шестерых детей – трёх мальчиков (Флавия Далмация, Юлия Констанция и Аннибалиана) и трёх девочек (Констанцию, Евтропию и якобы Анастасию).

Нынешние учёные считают, что историк Евтропий тоже знал об Анастасии. Он сообщил о ней, не назвав её имени. Констанций Хлор «взял в жёны Феодору, падчерицу Геркулия (Максимиана. – С. Ш.), от которой у него позже было шестеро детей, братьев Константина» (9: 22). У Константина не было шести братьев: у него было три брата и три сестры. Эту неточную информацию историки считают ошибкой Евтропия. Я думаю, эту ошибку совершил переписчик, которому поручили сфальсифицировать текст Евтропия.